Американский доктор из России, или История успеха - Владимир Голяховский

— Вы собираетесь сдавать экзамен в резидентуру? — спросил я.

— Да, готовлюсь. Трудно, конечно. Но, если не сдам, стану ассистентом доктора. Я наводил справки — многие наши так устраиваются: не надо мучиться с экзаменами, а заработки неплохие.

Действительно, много хирургов-иммигрантов из России обращались ко мне с просьбой рекомендовать их куда-нибудь на позицию ассистента доктора. Это что-то вроде фельдшера. Я писал десятки рекомендательных писем (хотя многих из этих докторов совсем не знал). Но во мне всегда жила уверенность, что, если кто был доктором в России, должен стать доктором и в Америке. Трудно? Да. Но я сам не сдался и хотел, чтобы мои бывшие соотечественники тоже не сдавались.

Впрочем, все люди разные.

Индия

Я вылетел в Индию прямо с работы, в январе 1993 года: провел две операции и поехал в аэропорт Кеннеди. Летел я по приглашению профессора Балу Шан Карай, заместителя министра здравоохранения, на конгресс хирургов в Бомбее и на конференцию с показательной операцией в Нью-Дели. Маленький смуглый Балу, будучи в Нью-Йорке, заглянул в наш госпиталь. Познакомил нас Виктор Френкель. Мы пошли на ланч в госпитальный кафетерий, и Балу сказал:

— Владимир, наши ортопеды знают ваш учебник и хотят, чтобы вы приехали. Но Индия бедная страна, оплатить вашу поездку мы не можем.

Со времен Колумба люди мечтали попасть в Индию (хотя он и гениально ошибся, открыв вместо нее Америку). И мне давно мерещилась эта страна, с ее 45-вековой цивилизацией. Как пропустить редкую возможность? Я разработал план: между конференциями поездить по ее «золотому кольцу», останавливаясь в каждом легендарном городе на два-три дня. Поездка стоила дорого, но Виктор распорядился оплатить мне перелет, потому что мои лекции служили хорошей рекламой для госпиталя. За остальное я заплатил сам (потом спишу с налогов, как с деловой поездки).

Ирина ехать не захотела:

— Я не так люблю Восток, а еще меньше — бедность Востока.

Я позвонил нашему туристическому агенту, назвал ему маршрут и даты моего пути. Он за два дня заказал номера в гостиницах и билеты на весь путь, с внутренними перелетами. Хороший туристический агент все делает быстро и легко, получая за это 10 % от гостиниц и авиакомпаний. Прислав мне билеты и гостиничные квитанции, он предупредил по телефону:

— Отели первоклассные, но не пей воду из-под крана. В Индии пить можно только бутылочную воду западного производства.

Из Нью-Йорка до Франкфурта, а потом до Бомбея пятнадцать часов лету над половиной земного шара. Глубокой ночью в толпе встречающих я увидел транспарант с моим именем: два молодых доктора встретили и отвезли меня в гостиницу «Тадж Махал».

— Конгресс назначен на завтра, — сказали они, — но завтра должна состояться всеобщая забастовка против безработицы. Через толпы демонстрантов вам не пробраться. Так что завтра день свободный.

— Такие большие толпы! Сколько жителей в вашем городе?

— Пятнадцать миллионов… или двадцать — никто не считает.

Ничего себе разница — в пять миллионов! Но если учесть, что всего в Индии миллиард человек, нетрудно сбиться со счета.

Утром со своего балкона на пятнадцатом этаже я увидел набережную с массивной и пышной триумфальной аркой — «Воротами дружбы», построенными в 1911 году в честь визита английского короля. Я спустился вниз и сразу погрузился в жару и в толпу. В Индии жара и толпа — везде и всегда. Молодые лениво слонялись взад-вперед. Люди постарше сидели с протянутой для подаяния рукой. Несколько факиров изрыгали столбы пламени, дрессированные обезьянки на цепочках кувыркались по приказу хозяев, несколько индусов в тюрбанах сидели перед плетеными корзинами с кобрами и на деревянных свирелях играли им что-то незамысловатое, а кобры поднимали головы, раздували капюшоны и раскачивались в такт мелодиям. Старик с седой бородой вытаскивал из большой корзины упорно сопротивлявшегося громадного питона. Не было сомнений в двух вещах: что я действительно в Индии и что моей Ирине это бы не понравилось.

Усталый после долгого перелета, я прогуливался неподалеку от отеля, сторонясь толп и вообще какого-либо скопления людей. Хотя Бомбей культурный центр, и мой отель находился в самом сердце города, толпа на улицах пестрела бедняками в грязных набедренных повязках. Интересно, так ли было здесь, когда Индия входила в состав Британской империи? Тогда Индию называли «жемчужиной короны», и Англия вкладывала большие средства в ее развитие.

Вернувшись в отель, я обнаружил во дворе большой бассейн, плавал и дремал на шезлонге под сенью тента. Целый полк слуг обносил нескольких купающихся фруктами и прохладительными напитками. Я сказал соседу по шезлонгу:

— Как много прислуги в нашем отеле!

— Ничего удивительного — это главная сфера работы в городах. В ней занята четверть работающего населения.

— А остальные?

— 63 процента заняты в сельском хозяйстве, 11 процентов — в промышленности.

— Откуда у вас такие точные сведения?

— Я работаю в Британском посольстве.

Вечером позвонил профессор Бомбейского университета:

— Дорогой профессор Го…

Он силился выговорить мою фамилию, но это ему не удавалось.

— Зовите меня просто Владимир.

— Спасибо. Вы уж извините. Я приеду за вами и повезу в наш Британский клуб. Там будет дан обед в вашу честь.

Клуб этот, построенный во времена британского владычества, был тоже заполнен массой слуг в длинных зеленых сюртуках в обтяжку, с широкими красными поясами и в красных шелковых тюрбанах. Они выглядели как близнецы. И усы у всех были одинаково подстрижены, и улыбались все одинаково широко — вышколенность необычайная. Пока мы шли по залам клуба, мой провожатый рассказывал:

— Это осколок времени нашей доброй старины, остатки прежней роскоши.

В отдельном зале меня ждали пятнадцать солидных докторов. Я сложил по-индийски руки перед лицом и кланялся каждому, кого мне представляли. Они тоже кланялись, сложив ладоши. Почти все они получили образование в.

Англии, вид у них был абсолютно европейский, и говорили все на правильном английском, но с твердым акцентом, типично индийским. И обед тоже оказался типично индийским: таких острых блюд я никогда не ел. Слуги вились вокруг нас, как мухи, мои соседи предлагали:

— Попробуйте вот это…

— Положить вам это?..

— О, это вы непременно должны съесть…

Хотя я люблю острое, но от индийских угощений в горле у меня запершило так, что было трудно говорить, и по щекам потекли слезы. Я кивал головой в ответ на реплики соседей по столу, старался глубже вдохнуть — и плакал, плакал… пока нам не подали крепчайший кофе с какими-то приторными сладостями.