"Фантастика 2023-174". Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Мазуров Дмитрий

— О чем это ты? — спрашиваю я, поднимая револьвер: — истину.

— О… недаром мы зовемся «Общество Божественной Истины», Кента. — смеется Зрячий: — недаром. Но среди всех людей только ты и я знаем истину, не так ли? Вот мы сидим с тобой за одним столом и у тебя в руках моя смерть, вложенная в барабан, направленная мне в сердце… но мы разговариваем без страха. Если бы у меня в руках был такой же… ты бы не испугался, Кента, верно? Знаешь почему? Ты же знаешь, Кента, скажи это вслух… ну же?

— Потому что смерти нет — отвечаю я и чувствую, как у меня пересохло во рту. Кто этот человек? Откуда он столько про меня знает? Неужели…

— Да. И это тоже — кивает он: — и это тоже, Кента. Я понимаю, что ты все еще не доверяешь мне… хотя у тебя всегда есть возможность все же нажать на курок. О! Смотри… — он поднимает маленький колокольчик и звенит в него. Дверь позади нас распахивается и входит Лисичка-Сайка с еще одной девушкой. Глаза ее расширяются, когда она видит револьвер моей руке.

— Спокойно! — поднимает руку Зрячий: — спокойно. Все, что происходит тут — происходит по воле Божьей и моей. Такахаси Кента — не более чем инструмент Божьей воли. Ясно?

— Да, Мастер! — кланяются девушки. Очень синхронно.

— Я хочу сделать заявление — говорит Зрячий: — если Такахаси Кента в течение этого вечера убьет меня — то ему следует дать выйти за пределы комплекса. Не устраивать погони, не взыскивать мести. Если он сделает это — то моей волей он будет следующим главой нашей Семьи. Вам ясно?!

— Но, Мастер! — с болью в голосе кричит Лисичка, вторая девушка утирает слезы: — не говорите так! Мастер!

— Всему на свете есть свое время — качает головой Зрячий: — сколько я учил вас быть готовыми к этому моменту. Все мы умрем, наш мир кончится и только Кента понимает меня по-настоящему. Он и есть мой наследник, мой духовный сын. И если он решит, что пришло мое время — так тому и быть. Тело мое не сакрализировать сверх меры, ничего сакрального в нем нет, это просто плоть. Скормите меня свиньям. И относитесь к его словам, как к моим, к его приказам, как к моим, ясно?

— Мастер!

— Ступай, Сайка и передай мои слова остальным — машет он рукой: — и закройте за собой двери… — всхлипывающие девушки удаляются, а я в некотором обалдении смотрю на Зрячего.

— Ну что — весело говорит он: — теперь это и твоя проблема, а?

— Вот уж нет — кладу я револьвер на стол: — я на такое не подписывался.

— Да ладно тебе. Соглашайся. Всего-то — нажать на курок, старого слепого старикана не станет… а ты сможешь раздевать Сайку как захочешь… нет? Вот то-то. У меня нет над ними власти, они все это придумали сами. Сами! Сами обоготворили меня, сами начали под моим именем творить черт знает что! — вспылил он и ударил рукой по столу. Зазвенела посуда…

— Уже поздно… — наконец сказал он, и я вдруг увидел, что он — устал. Очень устал.

— Нам с тобой еще предстоит разъяснить все между нами — говорит он, оседая в кресле, словно из него выпустили воздух: — а пока… пока я предлагаю тебе войти в Семью самому. Моим наследником.

Эпилог

Я сижу и смотрю вниз, в долину. Туда, где просыпается сонный город, где люди встают, варят себе кофе или ставят чайник на плиту, принимают душ, занимаются любовью и готовятся прожить еще один день.

Рядом со мной, на скамейке — сидит сонная Шизука и болтает ногами. На лице у нее играет улыбка.

— Тебе этого было достаточно? — спрашиваю я у нее и она, чуть подумав — кивает.

— Никогда бы не подумала, что увижу Зрячего в догэдза — говорит она: — раньше он таким не был. Всегда важный был… хотя я маленькая была. Может и не помню уже.

— Хорошо — говорю я. Меня Зрячий не убедил. Револьвер… наверняка какой-то фокус с патронами, господи сейчас такие вещи можно творить, такие трюки. Что если и не было никакой дырки в стене, а… ну проекция, голограмма? Надо было подойти и выковырять пулю ножом, тогда бы сомнений не было. Но как всегда — горазд задним умом, а сейчас толку нет проверять — уже стрельнули туда поди. Самой настоящей пулей.

И этот финт — оставайся мальчик с нами, будешь нашим королем. Это чертова бомбардировка любовью, так в секты и попадают — создают ощущение твоей важности, раздувают его и пожалуйста, ты у них с рук ешь. Нет. Хорошо, конечно, что Шизука свой гештальт закрыла, одной причиной для беспокойства меньше станет… не буду ей ничего говорить про свои подозрения. Хотя… есть один способ проверить — согласит/ся на предложение Зрячего, войти в секту и уже изнутри — проверить все. Поймать их на блефе, на обмане… только так.

И все же… и все же… как там сказал Зрячий — смерти нет? Он-то откуда знает?

Виталий Хонихоев

Новая жизнь. Финал

Глава 1

— Как ты думаешь, нас найдут? Нет… конечно найдут… рано или поздно. — поправляется Натсуми. Ее лицо в полутьме, разгоняемой светодиодом смартфона — кажется нереальным, слишком резкие черты лица, игра света и тени искажает восприятие, и она кажется персонажем из детского мультфильма, мультфильма, который рисовал абстракционист, какой-нибудь ученик Пикассо и Сальвадора Дали.

Мы с ней заперты в кабине лифта, перекосившейся во время землетрясения, электричества конечно же нет… связь тоже не работает, последним сообщением на телефоны — пришло оповещение о землетрясении в районе Сейтеки. Сперва — сразу после грохота и удара — в тесной кабинке стояла пыль столбом, едва сумели прокашляться, погас свет, а включенный фонарик телефона — осветил пыльную массу, мы словно в пылевой бульон попали… но сейчас пыль осела и Натсуми сделала попытку связаться хоть с кем-нибудь… тщетно.

— Наверное вышки сотовой связи тоже вышли из строя — говорит она: — это должно быть землетрясение выше восьми баллов магнитуды по шкале Рихтера… вышки строятся с запасом. И как это здание не упало? Или… оно упало, и мы сейчас в шахте лифта — завалены железобетоном… — она поднимает глаза вверх и сглатывает. Мысль о тоннах железобетона над нами — это неуютная мысль. Мне тоже не по себе, я всегда терпеть не мог замкнутые помещения, у меня выраженная клаустрофобия, потому в свое время и не пошел служить на подводную лодку, хотя «покупатель» в лейтенантских погонах уверял, что «подводники получают два стакана вина и плитку шоколада каждый день!». Только вот он не упомянул что вино выдается в силу близости к ядерному реактору, как и шоколад, а еще — матросы в такой вот подлодке только для одной системы требуются… ровно два человека. Да, гальюн чистить. И черт с ним, с гальюном, но мысль о том, что можно умереть где-то глубоко под водой и так никогда не увидеть солнышка и облаков… да просто неба — эта мысль меня ужасает.

А если землетрясение уронило вышки сотовой связи… значит много чего в городе упало и разрушилось и в такой вот ситуации очередь до того, чтобы начать раскапывать обломки нежилого здания на краю города — может дойти очень нескоро. Жилой небоскреб — да, конечно. Торговый комплекс в центре города — безусловно. Но нежилое здание, которое мы с Натсуми решили присмотреть в качестве базы для операций против Общества — вряд ли. Оно мало того, что нежилое, так еще и нету здесь никого — только парочка офисов внизу. Экономический кризис в свое время вынудил собственников здания передать его в собственность муниципалитета, который отчаялся найти арендаторов, потому-то офисы на средний этажах и сдавались по такой смешной цене… вот мы и выдались в выходной день посмотреть на предлагаемую площадь… посмотрели…

— Не обязательно, что сотовые вышки упали — говорю я: — электричества же нет, вот они и отключились. Восстановят — включатся.

— У каждой вышки сотовой связи есть дублирующая схема электроснабжения. А еще — есть аккумуляторы на случай… как раз на такой случай — отвечает мне Натсуми: — ты не знал? Когда выключается электричество… авария там, или работы на линии — сотовая связь работает. И не один час она может на аккумуляторах продержаться…