Летописи Дорна. Белый воин - Алексей Осадчук

Тело настроилось на приём Силы небольшими сгустками. Картинка зашевелилась быстрей, будто кто-то невидимой рукой на дистанционном управлении отменил режим «pause». Тарки побежали быстрей, тысячи звуков до этого не слышимых обрушились на уши. Рёв тварей, крики людей за спиной. Приятно было ощущать отсутствие боли в висках – отката не было.

Звери бежали, не соблюдая никакого строя и порядка, а некоторые остались на своих местах доедать начатое. Первое впечатление о сплошной стене оказалось обманчивым. Твари набегали по одному или по двое.

Сделав два шага вперёд, принц вступил в схватку с наконец добежавшим до него монстром. Тот занёс над головой свою огромную дубину и с громким клокочущим выдохом опустил её на жалкого человечишку, вернее на то место, где он только что был. Узловатый конец дубины с глухим звуком ударился о сухую землю, подняв вокруг себя брызги из пыли и мелких камешков. Ускорившись, впустив в себя сгусток Силы, принц нырнул под правую лапу тарка, в которой тот держал своё страшное оружие. Оказавшись за спиной своего противника, юноша молниеносным движением постарался рубануть шеттиром по незащищенным сухожилиям кривых ног. Из неудобного положения полноценного удара не получилось, но острое лезвие меча сделало своё дело. Тарк, так и не успевший поднять свою тяжеленную дубину для нового удара, резко осел на колени. Чёрная кровь брызнула во все стороны, орошая собой сухую землю.

Оставив подраненного, вопящего от боли тарка позади, Саша схлестнулся со следующим противником, который оказался поменьше предыдущего, но и половчее. Этот тоже держал в своей лапе дубину, но она была уже не такая примитивная. Было заметно, что её хозяин не просто выломал небольшое деревцо и пошел в атаку. Нет. Таких дубин у тарков принц ещё не видел. Она состояла из нескольких частей, чем-то смахивая на каменный молот первобытного человека, как на картинке в учебнике истории. Времени на разглядывание орудия «труда» не было. Юноша, делая несколько быстрых шагов в направлении бегущего и размахивающего своим «молотом» тарка, впустив сгусток Силы в своё тело, плавно перетёк вправо. Левый локоть монстра вскользь коснулся щита. Показавшееся мимолётным столкновение локтя со щитом, развернуло тело принца практически на сто восемьдесят градусов и отбросило, словно тряпичную куклу на несколько шагов влево. Но всё-таки в полёте ему удалось задеть тарка. Изогнутый шеттир своим острым кончиком чиркнул по затылку монстра. Удар меча, получив разгон Силой, да вдобавок увеличенный касанием локтя чудовища, получился очень сильным. На загривке монстра расцвёл кровавый цветок, не спасли даже костяные наросты вдоль хребта. Он, по инерции сделав несколько шагов, повалился в пыль, не издав ни единого звука. Упав на одно колено, Саша оперся ребром щита в землю.

Резкий выдох-рык слева заставил молниеносно поднять щит. Мирлон учил, что нельзя подставлять щит под прямым углом, а только под острым. Удар по щиту, подставленному под острым углом, будет скользить по его поверхности. Если противник не очень опытный или не очень умный, он обязательно «провалится» по инерции за своим оружием, подставляясь, таким образом, под контрудар.

Так и вышло. По поднятому под острым углом выпуклому щиту проскрежетала костяная дубина здоровенного тарка. Своё грозное оружие он держал двумя лапами и вложил, наверное, в свой удар всю свою звериную силу. Палица, сдирая волчью шкуру со щита, потянула за собой своего хозяина, оставляя его левый бок незащищенным. Чем не преминул воспользоваться быстрый человечишка. Шеттир жадно впился в левый бок твари, уйдя почти по рукоять. Монстр с рвущим слух рёвом припал на правую ногу. Из его пасти, орошая землю, вырвался поток чёрной крови. Он резко выгнулся, выдирая мощным рывком рукоять меча из руки принца.

Пронзительное чувство опасности заставило сделать быстрый, почти на пределе сил прыжок в сторону. Это спасло от мгновенной смерти. Но всё же резкий скользящий удар по спине отбросил юношу на несколько шагов. Он, не чувствуя сильной боли, находясь ещё в полёте, скорбно провожал взглядом тёмную рукоять верного друга, удаляющуюся всё дальше и дальше.

Ещё один удар по щиту, казалось, отбил левую руку. Саша задохнулся от боли. Он находился в самой гуще звериных тел. Клыкастые пасти, горящие злобой и жаждой крови глаза, когтистые лапы, пытающиеся дотянутся до него – всё перемешалось в один сплошной клубок, центром которого был он сам. Тело действовало отдельно от разума, совершая движения, которые ранее являлись недоступными. Это было похоже на танец. Последний танец…Танец смерти… Но так мнил разум, казалось, смотрящий со стороны на этот бой. Тело же действовало иначе. Оно не собиралось умирать. Жизнь в нём всеобжигающим пламенем разгоралась всё больше и больше. Сила бурлящим потоком поглотила танцующее тело. Оно словно растворилось в ней без остатка, даря необычайную лёгкость вихря.

Одним из мощных ударов с левой руки сорвало щит. Мгновение… и рукояти руг приятно обожгли ладони. Новым зрением юноша видел, как светились клинки ножей ярко-алым светом, как по лезвиям плавали необычные иероглифы.

Вертясь, прыгая, уворачиваясь, Саша чертил ругами страшный узор смерти вокруг себя. Тело с каждым взмахом обретало плавность движений.

Сила равномерно вливалась сверху, растекаясь по телу, которое превратилось в одну неуловимую волну. Она то плавно перетекала с места на место, то, словно гигантский огненный хлыст, взрывалась пронзительной серией ударов. Волновой бой ножей-руг дарил лёгкость и чувство превосходства. Странно: держа в двух руках по клинку, принц чувствовал себя намного лучше, чем только с одним мечом и щитом. Гард говорил, что в один прекрасный день второй клинок попросится в руку – наверное, этот день наступил именно сегодня.

Тарки стали медленными и неповоротливыми. По крайней мере, Саше так казалось. Они неуклюже пытались достать неуловимого врага, так обидно и больно жалящего их.

Руги, словно продолжения рук, плели узоры и вязи из уколов, взмахов, выпадов. Сиреневое светящееся поле, окружающее силуэт принца, постепенно стало обволакивать и ярко-алые клинки руг. Что-то новое и необъяснимое начало происходить с ножами. Они словно две губки впитывали в себя лиловые потоки Силы. Сперва понемногу, будто нехотя, а затем – стремительно. Слияние алого и сиреневого цветов неожиданно дало новый – белый цвет. По мере того как окрашивались клинки в этот серебристо-белый цвет, раны, нанесенные таркам, становились всё страшнее и глубже. Каждый порез или укол белых клинков не просто разрывал плоть мощных врагов, – руги разрушали «энергоструктуру» их тел. Они разрывали то, что уже никто не мог восстановить…