Канонические правила Православной Церкви с толкованиями - Мамбурин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Зонара. Это писание есть предисловие к написанным правилам и приветствие собора к императору Юстиниану Ринотмиту, в котором повествуется, как и по какой причине состоялось созвание сего собора по императорскому повелению, именно: что два великие собора, то есть пятый и шестой, – из коих первый был в царствование Юстиниана великого, а второй в царствование Константина Погоната, отца императора Юстиниана Ринотмита, к которому было обращено это слово, – сделали исследования и определения догматов, но не издали, как предшествовавшие соборы, правил для церковного устроения и пользы верных людей. И поэтому названный император озаботился, чтобы люди, по незнанию своего долга, не заблудились от добродетельной жизни, не уклонились к беззаботной жизни и не пали, наконец, в бездну зла. Итак, он определил собраться собору. И посему собрались оные отцы и издали правила, восполняя таким образом неисполненное сказанными соборами. И наконец в этом слове собор просит императора собственною подписью утвердить изложенные сим собором правила и приложить ее к ним, как бы печать; затем, обратившись к молитве за царя, оканчивает речь.
Вальсамон. Из настоящего приветствия, обращенного к императору Юстиниану, называемому также Ринотмитом, открывается, что, поелику два вселенские собора, то есть пятый, бывший в царствование Юстиниана великого, и шестой, бывший в царствование Константина Погоната, не составили правил относящихся к церковному устроению, то состоялся сей собор для восполнения тех двух. Поэтому-то он и не называется прямо шестым, но пято–шестым (πενθέκτη): ибо восполнил неисполненное Пятым и Шестым Собором. Но он есть и вселенский; ибо, хотя западные епископы, то есть италийский и латинские, по временам осуждаемые правилами этого собора, настаивают, что он не есть вселенский и что не присутствовали на нем местоблюстители римского папы, потому что шестой собор есть другой собор, тот, который был, как сказано, в царствование Константина Погоната, а этот был спустя многие годы, по повелению Юстиниана Ринотмита; но я, не имея терпения слушать их и более обращая внимание на состав этого воззвания и далее на правила, в которых говорится: сей святой и вселенский собор определил то и то, – оставил в стороне недавно писанные номоканоны, как не имеющие и подписей императоров и отцов, составляющих соборы; а обратился к рассмотрению древне-писанных номоканонов и узнал (εὗρον) из подписей, что и на этом соборе, состоявшемся в Трулле царских палат, присутствовали – некто Василий епископ гортинский, митрополии острова Крита, и некий епископ Равенны, занимая место всего собора римской церкви, и не они только, но и бывшие в то время легатами папы – епископы Фессалоники, Сардинии, Ираклии, Фракии и Коринфа. А легаты суть так называемые от лица, которые имеют и право некоторой юрисдикции, как это открывается из 2-го титула 6-й книги Василик. А что римский папа не имел права хиротонии в нашей стране, как некоторые ошибочно утверждают, говоря, что фессалоникийский епископ и другие от него принимали хиротонию, но имел легатов, которые от его лица, в случае нужды, должны присутствовать на соборах, это открывается и из многого другого, и между прочим из того, что иногда в качестве папских легатов присутствовали – епископ Фессалоники, афинский епископ и коринфский, – иногда епископы Коринфа, Крита, Патр, Равенны и другие, а иногда иные, так что становится ясно, что те делались папскими легатами, кого каждый раз он избирал, но что он не имел под своею властью столько епископов вне своих пределов и не рукополагал их. А чтобы папа имел своими легатами и некоторых из нашей страны, это придумано было по причине дальности пути. Итак, если хочешь узнать об этом предмете подробнее, прочти первую главу истории, составленной Кесарием Константином.
(Заметь, почему собор, бывший в Трулле царских палат, не называется прямо шестым собором, но пято–шестым, – также и то, что и этот собор есть вселенский, и что ни одна из наших церквей никогда не была подчинена римскому папе).
Славянская кормчая. Правила святого вселенского шестого собора, в Константине граде, в Трулле полатнем, рекше, в тереме царских палат правил, 102.
Благочестивому и христолюбивому царю Иустиниану, святый вселенский собор, по божественному повелению, и благочестивыя вашея державы, собравшеся в сем богохранимом царствующем граде, неизреченней и божественней благодати, избавителя и Спаса нашего Иисуса Христа, всю объемши землю, и живоносному истины проповеданию, во ушию всех утверждьшуся. Людие убо седящии во тме неведения, свет видеша велий и разумный, и прелестных свободишася, царство небесное древнею работою изменьше. А иже доброты первого свидетельства, возвышением отринув ны, отриновеный первый змий великий ассирийский, от прежде плененных побеждается, и бывает силою воплощьшагося Слова, всея крепости чужд: яко же есть писано (Псал. 9), яко оружия врагу погибоша в конец. Всюду бо служба словесная узаконена есть, и приношение возносится, и Бог жрем и раздаваем, в телесное купно и душевное снабдение, и боги творит приемлющие: отнюду же и беси прогоняются, и честное человеческое собираяся торжище в соборницах тайных освящается, и пищный рай отверзеся, и в конец вся быша нова. Но понеже человекоубийца диавол, единою Богу вседержителю противлься, и поболев, вверже недуг отступления, и на небо возлетевших начатком нашим, не терпя зрети нас восставших от плененного падения; сеже есть со Христом, давшем Себе избавление за ны, не преста злобныя стрелы подвижа, и верныя уязвляя страстьми, яко да отлучит данного нам действа законного и духовного, чести же и благодати. Но благи наш Бог, и страстоположитель, и спасения начальник, не презре беспомощны нас во вся роды, противу восставляя сущия в житии сего поприща, во благочестии оружия, ополчающаяся нань и сим составляюще брань, иже духовный извлекше меч, еже есть глагол Божии, и тако стражшеся с лукавым, еже на ны мучение его разрушиша, наставницы стадом бывша, и пути Господни людем правяще, и да не в первого беззакония неведения лучшего поползшеся падут. Подобаше бо даровавшему нам житие, и толицем величеством смирения и восхождения род наш претворша, и к себе возвавша, и
