Дорогой интриг (СИ) - Цыпленкова Юлия

— Что вы делали у фонтана? Как там оказались?

Бросив на короля взгляд искоса, я призналась:

— Я пришла туда за Ее Высочеством.

— Следили?

— Так вышло, — поморщившись, ответила я. — В тот день мы должны были с дядюшкой вместе отобедать. Его сиятельство задерживался. Ожидая его, я отошла к окну и увидела Ее Высочество с несколькими фрейлинами. Было обеденное время, да и шли они быстро, озираясь время от времени. Это показалось мне подозрительным. А так как принцесса является моим ярым недругом, что успела показать к тому времени, я решилась пойти следом, думая, что дело касается какой-нибудь пакости в мою сторону. Предупрежденный… Вы сами знаете. Нашла я вашу сестру и ее свиту уже у фонтана, и пока меня не увидели, спряталась за порослью кустарников. За той частью парка следят хуже… В общем, когда я спряталась там, то поняла, что загнала себя в ловушку, и что дядюшка уже, наверное, пришел и сердится на мое бегство. А потом я услышала мужской голос. Не узнала его, хоть он и показался мне знакомым. Но вскоре Ее Высочество произнесла имя – Нибо, и мне открылось, куда и зачем она спешила. Простояв в своем укрытии, пока они не разошлись – свидание было коротким, я поспешила вернуться.

— Почему молчали раньше?

— Вы не верите мне сейчас, когда мы с вами сблизились, что бы сказали в начале лета, государь? Да и сейчас я предпочла бы быть в стороне от подобных откровений, но злость на герцога меня ослепила, и я не сдержалась. Впрочем, Ваше Величество, как человек прозорливый, вы сами, наверное, замечали что-то подобное, просто не желали верить.

Монарх промолчал. Глядя прямо перед собой, он постукивал пальцами по столу и о чем-то думал. Я не мешала. Теперь, превзойдя саму себя в болтливости, я сидела тихой мышкой и ждала, что будет дальше. А дальше король с силой ударил по столешнице кулаком и рывком поднялся со стула. Тот с грохотом завалился на пол, и Его Величество, оттолкнув досадное препятствие ногой, направился к двери, будто вовсе позабыв обо мне.

Я поднялась следом, с изумлением глядя монарху вслед. Он уже почти дошел до двери, но обернулся и произнес:

— Вы свободны, ваша милость.

— Прощайте, государь, — ответила я с грустной улыбкой. — По вам я сохраню самую добрую память.

— Вы остаетесь во дворце, Шанриз, — отчеканил государь и добавил с кривой ухмылкой: — Я друзьями не разбрасываюсь, у меня их и без того нет.

— Но герцог…

— О нем можете забыть, — резко ответил монарх и вышел за дверь.

Охнув, я поспешила следом, не желая оставаться одна в королевском кабинете. Кто знает, какое обвинение последует за этим. Не удивлюсь, если обвинят в шпионаже на какой-нибудь Саммен. Пожалуй, только в этом меня еще не обвиняли. Вот и не стоит давать повод.

Вскоре я выскользнула за дверь королевского кабинета, даже демонстративно показала гвардейцам пустые руки, а после выдохнула с облегчением и поспешила к его сиятельству, ожидавшему меня в явном волнении. Граф окинул меня пытливым взглядом, потом взял за руку, и мы направились к лестнице…

— Я прошу тебя, Ив, не надо!

Надрывный женский возглас заставил нас остановиться. Я и дядюшка обернулись, а уже через мгновение заворожено взирали на представшую нам картину. Государь, сжав шею графини Хальт сзади, вытолкал ее из покоев. Так и не выпустив ее, он неумолимо вел изворачивающуюся женщину по коридору под равнодушными взглядами гвардейцев. Ошеломленными были только мы с его сиятельством.

— Ив!

— Не забывайтесь, ваше сиятельство, — совершенно спокойно, даже дружелюбно, будто просто журил свою подданную, произнес монарх. — У вас нет права обращаться ко мне по имени. Ваше Величество – и никак иначе.

Лицо фаворитки, и без того раскрасневшееся от лившихся слез, скривилось, и она зарыдала в голос.

— Государь, я ведь люблю вас… — попыталась она воззвать к своему любовнику.

— Не оскорбляйте моего слуха ложью, госпожа Сводня, — без единой толики гнева ответил король, и мне вдруг стало страшно, потому что сейчас я увидела, как выглядит зверь, чью силу я почувствовала еще при первой же встрече с монархом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

И страшен он был не тогда, когда ерничал или отчитывал, а вот в этом дружелюбном спокойствии. Беспощадный и холодный, будто зимняя стужа. Вот таким он пугал по-настоящему, и я поняла, что ни за что и никогда не хочу ощутить на себе его ледяную ярость. Пальцы дядюшки сжали мою ладонь чуть сильней. Кажется, и он подумал о нечто подобном.

— Но это ведь не так! — сквозь рыдания вновь воскликнула Серпина. — Ничего не было, Ив, клянусь жизнью! Ничего! Его светлость даже мыслью…

Государь рывком остановил женщину, развернул ее к себе лицом и уточнил:

— Жизнью? Клянетесь жизнью? Вы уверены?

— Д…да, — с запинкой пролепетала графиня.

— Я вас услышал, ваше сиятельство, — кивнул монарх. — Да будет так.

— Боги… — простонала фаворитка.

В это мгновение ее вновь подтолкнули вперед, и графиня, наверное, полетела бы на пол, если бы не железная хватка ее мучителя… я хотела сказать – повелителя. Конечно же, повелителя.

— Государь, — всхлипнула Серпина и… увидела нас с графом. — Вы-ы, — протянула она. — Это всё вы виноваты! Дрянная девчонка, если бы вас не прита…

Договорить ее сиятельство не успела, потому что король тряхнул свою любовницу. Рывок был столь силен, что зубы графини клацнули, а после на прикушенной губе выступила кровь.

— У вас есть ко мне еще какое-то дело? — учтиво спросил нас с дядюшкой Его Величество.

— Нет, государь, — склонил голову его сиятельство.

— Тогда я вас не задерживаю, — ответил монарх.

Граф вновь поклонился, я присела в реверансе, но государь уже на нас не смотрел. Он волок жертву своего негодования дальше, и теперь было ясно куда именно.

— Я умоляю вас, — запричитала графиня, когда до дверей магистра Элькоса осталось совсем немного. — В память о нашей любви, Ив… Ваше Величество.

— А она была? — усмехнулся король. Он остановился, так и не дойдя до своей цели: — У вас всё еще остается шанс быть искренней, Серпина, — сказал государь. — Выбор за вами.

— Но ваши подозрения беспочвенны…

— Выбор сделан, — констатировал король, и перед ними распахнулась дверь.

Графиня взвизгнула, и государь втолкнул ее в покои магистра. Дверь снова закрылась, и я обернулась к его сиятельству.

— Неужто…

— Довольно, — оборвал меня граф. — Нам велено уйти, и мы уходим. Живо, — отрывисто произнес его сиятельство, и мы устремились к лестнице. На сегодняшнее утро приключений было уже достаточно...

На следующий день мы узнали, что Ришема выпроводили из резиденции вместе с его невесткой. И не просто выпроводили, но отправили в зарешеченной карете под охраной в столицу, где он должен был ожидать решения Его Величества о своей участи. Там его светлость должен был находиться под домашним арестом в собственном особняке, не смея покидать его пределы. Во дворец путь ему был заказан, и вопрос был лишь в том – сохранит ли герцог за собой герцогство, или же его род сменит главу, а следовательно, и главенствующую ветвь. При худшем развитии событий господина отравителя и насильника ожидало лишение всех титулов, состояния, земель и свободы. В лучшем – возвращение в Ришем и опала, которая должна была распространиться на все ветви.

Что до Серпины, то она была вольна вернуться в поместье покойного супруга, вновь выйти замуж или же остаться вдовой до конца своей жизни, но двери покоев короля, как и ворота его дворца, отныне были для нее закрыты. Но, кажется, графиня решила остаться подле главы рода и ждать вместе с ним его участи. Это навело на мысли, что она лелеет надежду о прощении и возвращении под заботливое крыло правящего любовника или же просто в его обиталище, пусть и в должности фрейлины.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

В любом случае, подробностями со мной никто не делился. У государя я сама не рискнула спрашивать, а магистр посмотрел на меня с иронией и вопросил:

— О чем вы, девочка моя? Кто я, чтобы влезать в тайные помыслы господина? Я знаю столько же, сколько и вы.