Дорога в неизвестность - Кирилл Ерохин

вторую половину с торчащим куском микросхемы.- Давно, говоришь, по наследству идёт ваша реликвия? Знаешь, почему раньше золото на зуб проверяли? Потому что золотую монету невозможно согнуть или сломать. Это не твой медальон – очень хорошая подделка из свинца.

- Я никогда не снимала его, чтобы кто-то мог сделать копию… - Элина осеклась… - когда мы с Русланом притащили тебя с Малой Земли, меня отправили на дезинфекцию, потому что тебя укусила ящерка. Мне сказали, снять с себя полностью всё. А отдали через два дня, когда вели на Мысхакское шоссе. Даже тогда я думала, что иду к вам, только на входе в здание заломили руки, связали и как какую-то дичь бросили в кабинет…

Элина опять замолчала и, сделав вид, что поправляет чёлку, вытерла слёзы.

- Ладно, допустим. Почему раньше не рассказала?

- Когда? Подумай, мы после Малой Земли встретились 36 часов назад. Когда мне надо было рассказать? Ночью, когда вы меня в гимназию притащили, где была туча мужиков, а меня за час до этого чуть не изнасиловали? Или в горбольнице, когда ты приволок Антона на себе? В подземелье мне лично было не до разговоров, надеюсь, ты помнишь почему? Парк – очередная перестрелка. Путь сюда напомнить?- Эля уже не пыталась скрыть слёзы.- Из-за меня тебя несколько раз чуть не убили, твари эти на площади порвали спину, а я подхожу и говорю, а ты знаешь, меня в лицее заставили полностью раздеться? Оставшись тут, я наконец-то получаю возможность хоть как-то отплатить за то, что мне за неделю спасли несколько раз жизнь, а меня, ни слова не говоря, вытаскивают из медблока и тащат в камеру, говоря, что это приказ Кирилла.

Эля разревелась опять, по-детски, натурально и без наигранности. На какое-то мгновение я вспомнил свою дочку и представил, что это её я обидел. Я подошёл к стоявшей между двумя здоровяками Эле и обнял её. Она попыталась отстраниться, но смогла только уронить голову мне на плечо и зареветь, как тогда в подвале Военстроя, сотрясаясь в беззвучном рыдании. Я слышал, как скрипели тормозившие о рельсы колёса, но не мог отстраниться и тем более, убрать от себя Элину. По платформе послышались шаги, остановившиеся в нескольких метрах от нас. Я чуть сжал плечо Элины, она сама убрала голову с моего плеча и встала рядом.

- Здравствуйте, Василий Игнатьевич,- я протянул руку. Мэр подал мне свою в ответ и вопросительно посмотрел мне в глаза.- Амброзия цветёт наверху.

- Ладно,- Василий Игнатьевич, приобнял меня за плечо,- пойдём в зал. Дали вы конечно джазу ночью, я так последний раз нервничал, когда с Москвы позвонили и сказали, что федералы с обыском едут.

- И что такого нервного в этом?

- Растопи камин пятью лямами – узнаешь.- Мэр улыбнулся, заглянув мне прямо в глаза.- Будь моя воля, я бы назвал твоим именем микрорайон или школу, или памятник бы поставил.

- Ага, площадь Кирилла и Бороды,- улыбнулся я.

- А где Руслан, кстати?

- В медблоке. Вместе с Сергеем. Не всем повезло этой ночью.- Бес опередил нас и нажал кнопку лифта, сразу раскрывшего перед нами двери.

Кто бы мог подумать, что спустя столько лет, мэр нашего города, одно имя которого приводило в дрожь всех, более-менее имевших власть, сейчас будет в обнимку со мной заходить в лифт. Даже то, что он мне сказал – не пустые слова или голословные обещания. Я знал, что, будь у него такая возможность, он бы действительно это выполнил. Мэр нашего города непросто так занимал свой пост даже после войны, на это была одна единственная причина – он всегда отвечал за свои слова и требовал этого же от своих подчинённых.

. ***

Находясь в лифте, Бес кратко изложил суть происходящего. Мы вышли на верхнем этаже, и вошли втроём в зал. Едва мэр появился в нём, Андрей вытянулся по струнке:

- Василий Игнатьевич, очень рад личной встрече!

- Не могу ответить тем же. С кем имею неудовольствие общаться?

- Это…- начал Артак, оборванный коротким движением ладони.

- Я жду ответа на поставленный вопрос.

- Андрей. Отвечал в СИЗО за разведку, а также за вылазки.

- Прекрасно, а с чего ты, Андрей, взял, что имеешь хоть какое-то право разговаривать столь неподобающим образом с людьми, представляющими меня и мою волю?

- Наябедничали?- Андрей повернулся на нас с Бесом.

- Я знал и знаю всё, что происходит в моем городе,- произнёс стальным тоном Василий Игнатьевич.- Я не получил ответ на поставленный вопрос.

- Извините, столько всего произошло за последние два дня, что я уже не знаю, кому верить.

Со стороны это выглядело так, будто нашкодивший щенок смотрит в пол, пока его отчитывает хозяин. Ещё в 14 лет один из моих старших товарищей сказал такую фразу: «ты можешь рассказывать про себя, что угодно и кому угодно, но рано или поздно, все узнают, кто ты и что ты из себя представляешь». Эта фраза стала для меня символом и синонимом порядочности.

Мэр смотрел пристально на Андрея, тот продолжал молчать, обстановка накалялась. Я хотел сказать, что это всё нервы, но едва я набрал воздуха в лёгкие, Бес сжал мою руку. Обстановку разрядил залетевший без стука Иваныч. Мэр метнул свой взгляд на него, приковав им Иваныча на пороге. Тот стоял, ни жив, ни мёртв, боясь даже вздохнуть.

- С каких пор, старый пёс, ты стал здесь главным?!- мэр, ещё пятнадцать минут назад обнимавший меня, словно отец, сейчас был похож