Полуночное солнце (Сборник с иллюстрациями) - Род Серлинг

Более того, это был клиент, все ответы которого, казалось, свидетельствовали о его сговоре с обвинением. Ибо Уолтер Бедекер признавал свою вину каждым словом, каждым жестом и делал это явно намеренно.

Вечером третьего дня слушаний защитник Бедекера отправился в камеру к своему подзащитному. Клиент ужинал и по этой причине не обратил на него ни малейшего внимания.

Только лишь принявшись за десерт, маленький человечек вскинул голову, словно только сейчас заметил адвоката, и небрежно кивнул.

— Купер, ищейка, что привело вас сюда в такой поздний час?

Купер уселся и внимательно поглядел на своего клиента.

— Мистер Бедекер, — сказал он мрачно, — вы, может быть, не осознаете, но при тех темпах, какими идет дело, завтра оно попадет к присяжным.

Бедекер кивнул, продолжая поедать мороженое.

— Как вы себя чувствуете, Купер? — поинтересовался он.

Купер дернулся от ярости, но сдержался и поставил рядом с собой чемоданчик.

— Как я себя чувствую? Отвратительно, мистер Бедекер. Я чувствую себя отвратительно с того самого дня, как взял ваше дело. У меня были трудные клиенты, но ни один вам и в подметки не годится.

— Вот как, — равнодушно отозвался Бедекер. — И что вас так беспокоит?

— Меня беспокоит, что все три дня слушаний вы ведете себя, словно человек, не желающий, чтобы его оправдали. Когда я спрашиваю вас о чем-нибудь, вы молчите, словно рыба. Когда вас спрашивает прокурор, вы ведете себя так, словно заключили пари, что он выиграет процесс. — Он подался вперед. — Теперь глядите, Бедекер, какую пользу мы можем из этого извлечь. Если дело перейдет завтра к присяжным, а все к этому и идет, у вас не будет ни малейшего шанса.

Бедекер зажег сигарету и удобно откинулся назад.

— В самом деле? — спросил он.

— В самом деле! Теперь вот что я хочу, чтобы вы сделали завтра! — Он поднял чемоданчик на колени и щелкнул запорами. Он уже вытаскивал какие-то бумаги, когда Бедекер сказал:

— Не стоит беспокоиться, мистер Купер. Право, не стоит. — Он махнул рукой в сторону чемоданчика. — Уберите его.

— Что?

— Уберите его.

Купер посмотрел на него долгим недоверчивым взглядом.

— Бедекер, поняли ли вы то, что я сказал вам? Всего двенадцать часов отделяют вас от обвинительного заключения в убийстве с отягчающими обстоятельствами.

Бедекер улыбнулся,

— А к чему меня приговорят?

— Приговор, — устало сказал Купер, — за убийство с отягчающими обстоятельствами в нашем штате — казнь на электрическом стуле.

— Казнь на электрическом стуле, — задумчиво повторил Бедекер. Он побарабанил пальцами по краю стола, потом принялся разглядывать ногти.

— Бедекер! — закричал Купер, теряя контроль.

— Казнь на электрическом стуле. А если бы я был в Калифорнии?

— Что? — недоуменно спросил Купер.

— Как бы меня попытались убить, живи я в Калифорнии?

— Там высшая мера наказания — газовая камера. Но я совершенно не понимаю…

— А в Канзасе? — перебил Бедекер.

— В Канзасе, — ответил Купер, — вас бы повесили. А теперь я хочу вам кое-что сказать, мистер Бедекер…

Бедекер поднялся и поглядел на адвоката, на лице которого выступила испарина.

— Нет, мистер Купер, — тихо сказал он. — Это я скажу вам кое-что. Все, что они получат, если попытаются посадить меня на электрический стул, это крупный счет за электричество! А теперь спокойной ночи, мистер Купер. До завтра.

Купер глубоко вздохнул. Медленно застегнул запоры чемоданчика и поднялся.

— Не знаю, Бедекер, — сказал он. — Я просто не понимаю вас. Психиатр говорит, что вы в здравом рассудке. Вы говорите, что убили свою жену: Но где-то в глубине я чувствую, что это не так. Поэтому завтра в заключительной речи я собираюсь показать все слабые места обвинения. — Он безнадежно ложал плечами. — Не знаю, что мне удастся, но я сделаю все, что в моих силах.

Он повернулся, подошел к двери и постучал, вызывая охранника.

Мгновение спустя они услыхали в коридоре его шаги. Охранник отпер дверь, и Купер шагнул за порог.

— Мистер Купер! — догнал его голос Бедекера.

Адвокат обернулся.

Бедекер улыбался ему.

— Мистер Купер, — сказал он, — право, не стоит беспокоиться!

На следующее утро обвинение выступило с самой краткой речью за всю историю штата. Она заняла всего полторы минуты, после чего окружной прокурор с уверенной улыбкой уселся на место. Для заключительной речи поднялся мистер Купер и после десяти секунд заминок разошелся настолько, что у откровенно скучавших присяжных вдруг появился интерес к делу. Даже судья, подперев голову руками, слушал его более внимательно, чем раньше. Один судебный репортер писал впоследствии, что это была чертовски зажигательная речь — одна из лучших речей, когда-либо произнесенных в этом зале.

— Виновен, да, — гремел Купер. — Но действовал преднамеренно? Вряд ли! — Его клиент, утверждал Кудер, не тащил жену на крышу силком. Она сама пошла за ним. Ни один свидетель не доказал обратное. Убил ее — да, он сделал это. Столкнул ее в световой колодец — совершенно верно. Никто не спорит. Но было ли это запланировано заранее? Спорный вопрос. Двадцать восемь минут спустя, высветив в своей речи все слабые места обвинения, Купер уселся. рядом с Уолтером Бедекером, прислушиваясь к поднявшемуся в зале гулу. Бедекер рассеянно улыбнулся ему. Он не слушал. Он был занят тем, что писал в блокноте перечень того, чем он намеревался заняться в скором будущем. Купер заглянул ему через плечо. «Прыгнуть на третий рельс метро[21]». «Встать перед товарным поездом». «Спрятаться на полигоне перед взрывом водородной бомбы». И т. д., и т. п.

Шестьдесят три минуты спустя присяжные вернулись с вердиктом.

Уолтера Бедекера подняли на ноги для выслушивания приговора. Он стоял, прислонясь к скамье, ковырял в зубах, зевал и вообще казался человеком, которому все ужасно наскучило. Уолтер Бедекер уделял крайне мало внимания всему, что происходило в зале. Даже сейчас он, похоже, совсем не слушал, что говорил судья. Что-то там о том, что суд склонился к пожизненному заключению. Слова эти абсолютно не затронули его сознания. Купер схватил его, принялся трясти и тискать.

— Пожизненное заключение, старина! — радостно закричал он ему прямо в ухо. — Я знал, что мы добьемся! Я знал наверняка, что мы этого добьемся!

Когда конвоиры выводили Бедекера через боковую дверь, до него начали потихоньку доходить голоса.

— Господи, что за речь!

— Пожизненное заключение… Да это суметь надо!

— Он чертовски везучий человек!