Заповедник гоблинов: Фантастические романы - Клиффорд Саймак

— Все образуется, Марк, — прошептала она. — С платьем или без платья, все образуется.

БРАТСТВО ТАЛИСМАНА 

Глава 1

На протяжении двух дней пути местность выглядела так, словно по ней прошлись огнем и мечом. Царившее окрест запустение казалось невероятным и вселяло в сердце ужас. До той поры, пока путники не заметили поместье, неизвестно как уцелевшее среди всеобщей разрухи, им не встретилось ни души, если не считать животных — те попадались во множестве: волки наблюдали с пригорков за продвижением людей; лисы то выскакивали из зарослей, то ныряли обратно в подлесок; канюки, восседавшие на мертвых деревьях или на почерневших от бушевавшего здесь некогда пламени развалинах, взирали на путников с неподдельным интересом. Временами взгляд натыкался на человеческие кости, что белели на земле под сенью деревьев.

Погода, на которую поначалу грех было жаловаться, к середине второго дня испортилась: небо затянули тучи, с севера задул резкий, порывистый ветер, принесший с собой холодный дождь, который вдобавок то и дело переходил в мокрый снег.

Уже под вечер, взобравшись на гребень очередного холма, Данкен Стэндиш увидел поместье — несколько строений, обнесенных палисадом, вокруг которого тянулся ров. Преодолев его по подъемному мосту и миновав ворота, можно было попасть во внутренний двор, по которому, как разглядел с вершины Данкен, бродили коровы, овцы и свиньи; рядом виднелся загон для лошадей. Иногда среди животных мелькали человеческие фигуры; из нескольких труб поднимался в осеннее небо дым. Снаружи палисада располагались другие строения, некоторые из них явно пострадали от пожара. В целом поместье производило впечатление заброшенности и полного упадка.

Дэниел, огромный боевой конь Данкена, следовавший за ним повсюду с поистине собачьей преданностью, неторопливо поднялся на холм и приблизился к хозяину. За Дэниелом появилась Красотка, маленькая ослица, навьюченная припасами и разнообразным снаряжением. Дэниел ткнулся носом в плечо Стэндишу.

— Все в порядке, Дэниел, — проговорил тот. — Мы нашли себе приют на ночь.

Жеребец тихо заржал.

Последним к Данкену присоединился Конрад. Широкоплечий, ростом без малого семь футов, он выглядел весьма внушительно. Наброшенный на плечи плащ из овечьих шкур ниспадал почти до колен. В правой руке Конрад сжимал увесистую дубинку, вырезанную из древесины дуба. Остановившись рядом со Стэндишем, он молча уставился на поместье.

— Что скажешь? — спросил Данкен.

— Они заметили нас, — проронил Конрад, — Вон сколько голов торчит над палисадом.

— Твои глаза острее моих, — сказал Данкен. — Ты уверен?

— Уверен, милорд.

— Не называй меня так. Лорд не я, а мой отец.

— Когда он умрет, — возразил Конрад, — вы унаследуете его титул.

— Злыдней не видно?

— Нет, только люди.

— Странно, — пробормотал Данкен, — Вряд ли они могли обойти это место стороной.

— Может, их отогнали или им было некогда.

— Такое случается редко. И потом, кто тогда спалил дома перед палисадом?

— А вот и Крошка! — воскликнул Конрад. — Он бегал вниз узнать, что к чему.

Мастифф, о котором шла речь, буквально взлетел по склону и подбежал к Конраду. Тот погладил его по голове, и громадный пес завилял хвостом. Глядя на эту парочку, Данкен в который уже раз подивился про себя схожести человека и собаки. Голова мастиффа, великолепного образчика своей породы, находилась на уровне талии Конрада. Кожаный ошейник пса украшали металлические заклепки. Чуть поводя ушами, пес смотрел на поместье и глухо рычал.

— Крошке оно тоже не нравится, — заметил Конрад.

— Зато у нас будет крыша над головой, — сказал Данкен. — Ночь обещает быть сырой и холодной.

— А как насчет клопов и вшей?

Красотка прижалась к Дэниелу, норовя укрыться от пронизывающего ветра.

— Уверяю тебя, Конрад, — произнес Данкен, поправляя перевязь, — я разделяю ваши с Крошкой опасения, однако мне как-то не хочется проводить в такую погоду ночь на открытом воздухе.

— В любом случае надо держаться вместе, — заявил Конрад. — Нельзя, чтобы нас разлучили.

— Верно, — согласился Данкен, — Ну что, идем?

Спускаясь по склону холма, Данкен нащупал под плащом

висевший на поясе кошелек, объемистую матерчатую сумку, в которой лежал манускрипт. Он словно услышал, как захрустел под пальцами пергамент, и внезапно рассердился на себя. В самом деле, сколько можно проверять, на месте ли манускрипт, потворствовать собственной глупости?! Ни дать ни взять, деревенский паренек, что направляется на ярмарку с пенни в кармане и раз за разом проверяет, не потерялась ли монетка. Данкену вспомнились слова его милости: «От этих листочков зависит, возможно, будущее человечества». Впрочем, его милость склонен все преувеличивать, так что, пожалуй, не стоит принимать фразу всерьез. Хотя, мысленно поправился Данкен, вполне возможно, что престарелый церковник прав. Все выяснится, когда они прибудут в Оксенфорд. Так или иначе, именно манускрипт — несколько плотно исписанных страниц — заставил его двинуться в путь, покинуть суливший уют и безопасность Стэндиш-Хаус и искать сейчас приюта в поместье, где, как справедливо подметил Конрад, постели наверняка кишат клопами.

— Меня тревожит одна вещь, — проговорил Конрад, шагавший бок о бок с Данкеном.

— Да? Мне казалось, что тебя ничто на свете не тревожит.

— Кроме малого народца, — отозвался Конрад. — Куда они все подевались? Ведь кому, как не им, было улизнуть от Злыдней. Или, по-вашему, гномы, гоблины и прочие на такое не способны?

— Вероятно, они испугались и попрятались, — предположил Данкен. — Насколько я знаю, прятаться они умеют.

— И как я не сообразил?! — воскликнул Конрад, светлея лицом.

Чем ближе они подходили к поместью, тем все больше убеждались в том, что его никак нельзя отнести к процветающим. Наиболее подходящим словом было «обветшавшее». Тут и там над палисадом торчали головы любопытных, однако никто не потрудился опустить мост, а без него нечего было и думать о том, чтобы перебраться через ров. От зеленоватой воды во рву, в которой плавали некие бесформенные куски, напоминавшие разложившиеся человеческие тела, исходила отвратительная вонь.

— Открывайте! — рявкнул Конрад. — Путники требуют приюта!

Его призыву, похоже, не вняли, и он вынужден был повторить свои слова. Наконец, под скрип дерева и лязг цепей, мост начал опускаться. Очутившись перед воротами, путешественники увидели во дворе большую толпу людей. Те выглядели бродягами, сущими оборванцами, однако были вооружены копьями, а некоторые — даже самодельными мечами.