Турнир четырех стихий - Диана Шафран

— Какой титул? — спросила Фанни.

— Герцога Сантарийского.

Тут Фанни вспомнила сплетню, которую ей рассказали сестры Райд. Вся высшая знать с нетерпением ждала тот момента, когда герцог Сантарийский представит своего наследника, и что же это получается, этим наследником является Патрик!?

— Да, — подтвердил Оливер. Его взгляд стал жестче. Если вначале разница между ними была видна, то сейчас ее почти не было заметно. Казалось, Оливер стал старше и повзрослел. — Как видишь, главная причина в том, что герцог не хотел называть своего приемника не в заячьей губе, и не в том, что он немой или заикается. Главная причина — это я. Вернее, мое лицо. Старший сын должен быть один. Но вот незадача, во время нашего рождения случилась путаница, и никто не мог сказать, кто из нас родился первым. У нас даже имя было одно на двоих. Один — Оливер Картер. Другой — Картер Оливер. Патрик — это был наш псевдоним, под которым мы играли инкогнито в Великой пятерке. Мало кто знал о существовании второго сына, только прислуга и друзья семьи. И этот второй сын, должен был получить фамилию дяди, неплохую денежную компенсацию, и исчезнуть, жить в глуши, и не высовываться. Ему должно было хватить средств для беспечной и веселой жизни. Но вот мне, что-то весело не было.

— Весело ему, значит, не было, — с издевкой сказал Патрик. — Все было хорошо продумано. Но ты, самодовольный выскочка, все равно решил сделать все по-своему. Знаешь, Оливер. Мы даже и предположить не могли, что ты такое учудишь.

— Рад вас удивить, — сухо сказал он. — Всегда, пожалуйста.

— Хорошо хоть основатель Великой пятерки внимательно за тобой следил, — ответил Патрик. — Без него бы мы, наверное, не сразу узнали о том, что ты тоже решил принять участие в Турнире. Когда отец узнал, страшно разозлился. Ты ведь играешь с моим лицом, с лицом герцога Сантарийского. От этого никуда не денешься. Отец решил объяснить мою игру вместе со слабыми магами тем, что я просто захотел им помочь. Это должно было дать мне дополнительные бонусы. Отец хотел прикрыть вашу Академию, пока ты не ввязался в скандал, который было бы тяжело замять. А ведь он знал, что это у тебя получается лучше всего. Но вам каким-то образом удалось пройти инспекцию. Как вы это сделали, ума не приложу, честно слово. Но из-за твоих выходок я уже не могу считаться членом Великой пятерки. Ты должен был это прекрасно понимать, когда решил играть за эту команду с моим лицом!

— Это лицо такое же твое, как и мое, — ответил Оливер. — Но я всегда рад оказать любимому брату такую незначительную услугу.

— Были бы мы на улице, я бы не сдерживал то, что хочу сейчас сделать, — сказал Патрик.

— Я тоже, — ответил Оливер. — Но ничего, завтра в лабиринте мы наверстаем упущенное. К тому же сейчас магия развита достаточно хорошо, ты можешь немного изменить свою внешность и получить все, что хочешь, и Титул, и место в Великой пятерке. Забирай, мне это не нужно.

— Из-за тебя мне, скорее всего, придется это сделать, — возмутился Патрик. — Это процедура не из приятных. К тому же Церемонию объявления наследника придется опять перенести.

— А ты не знаешь меры, как обычно, — сказал Оливер. — Ты забрал у меня имя, Титул, семью, место в Великой пятерке. Мое лицо ты тоже хочешь отнять. Но, увы. Оно уже засветилось на Турнире. И ты уже ничего с этим сделать не сможешь, — Оливер сделала паузу, а потом с ехидной ухмылкой добавил. — Но если за мной еще не числятся никакие скандалы, и это тебя сдерживает от решительных шагов, я могу быстро поучаствовать в одном. Ты же знаешь, это дело не сложное. Чего не сделаешь ради любимого брата.

Патрик подошел к нему и схватил за ворот рубашки:

— Ну, давай, чего ты ждешь!? — сказал Оливер со странной улыбкой. — Не скажу, что расстроюсь, если тебя дисквалифицируют.

Патрик его отпустил.

Оливер поправил рубашку и сказал:

— Ты уже все обо мне рассказал? Там праздник в полном разгаре, повеселиться хочу, а то с тобой скучно, как обычно.

— Да, мне приятно, что я смог рассказать свою версию, пока ты не заменил ее свой слезливой историей, — сказал Патрик.

— Я польщен до глубины души, — ответил Оливер, карикатурно поклонившись. — Ну что, идем. Не будем заставлять людей ждать. Патрик, вот только маску одеть не забудь, твоему отцу не понравится, если кто-то увидит нас вместе.

— Оливер, подожди, — сказала Фанни, пытаясь переварить все услышанное.

Он повернулся и с улыбкой сказал:

— Не переживай. Если я чему-то и научился за эти годы, так это тому, что праздник должен продолжаться во что бы то ни стало.

Прежде, чем Фанни успела что-то сказать, двери отворились, и Оливер с Патриком вышли. Она молча смотрела им вслед, пытаясь переварить услышанное. Получалось у нее это, надо признать, не очень хорошо.

Глава 46. Бал

Фанни хотела зайти в бальный зал, как принцесса, с гордой осанкой и сияющими от счастья глазами. Вместо этого она быстро вбежала и стала глазами искать Родерика. Если кто-то и может хоть как-то помочь упорядочить мысли и чувства, так это он.

— Будете какой-то напиток, мисс? — спросил официант и кивком головы указал на поднос с бокалами, который он держал в руках.

— Мне сейчас не до этого, — буркнула Фанни, и наконец, отыскав Родерика, быстро направилась в его сторону.

— Нужно поговорить, — шепнула Фанни ему. — Это срочно.

В этот момент очень некстати начала звучать музыка, и они были вынуждены танцевать. Получалось это у них не очень хорошо. Это было похоже на топтание на месте. Фанни потребовалось три танца, чтобы рассказать Родерику все услышанное. Закончив, она спросила:

— И что нам нужно делать?

— Успокоиться, — ответил он.

— У меня, знаешь ли, не очень хорошо это получается, — призналась она. — Я не знаю, как теперь к Оливеру относиться.

— Главный вопрос не в этом, — серьезно сказал Родерик. — А в том, веришь ли ты в то, что все это время Оливер нас обманывал.

— Ну, нет, — ответила Фанни. — Нельзя быть таким болваном круглосуточно.

— Я тоже так думаю, — кивнул Родерик. — А значит, по сути, Оливер не изменился. Просто появились новые обстоятельства, с которыми мы должны справиться все вместе. Вот и все.

Еще некоторое время назад Фанни чувствовала панику, не знала что делать, как ко всему этому относиться, но Родерик был так уверен и спокоен, что это передалось и ей. Он был прав. В конце концов, каким бы болваном Оливер ни был, он уже стал их болваном и уже ничего с этим не поделаешь. И теперь главное — вернуть его обратно. А то ей очень не понравился тот ехидный, хладнокровный человек, каким Оливер стал во время разговора с Патриком.