Сексуальная культура в России - Игорь Семёнович Кон

эротики и «продукции сексуального характера». В 1990-х – начале 2000-х годов Государственная дума приняла ряд законов, направленных на урегулирование этой сферы жизни. Некоторые из этих актов, категорически запрещающие вовлечение несовершеннолетних в производство и распространение сексуальной продукции, а также распространение, публичную демонстрацию или рекламирование материалов или предметов «с порнографическими изображениями заведомо несовершеннолетних» (статья 242. 1 УК РФ) были абсолютно необходимы.

Но как отличить «законную» эротику, которая давно уже стала частью повседневной жизни россиян, от запрещенной порнографии? Многие западные теоретики признали эту задачу неразрешимой, согласившись с известным французским писателем Аленом Роб-Грийе, что «порнография – это эротика других». В научной литературе «порнографией» чаще всего называют любые медиа, созданные и рассчитанные на то, чтобы развлекать или возбуждать эротическое желание (Diamond, 2009). В одном популярном американском учебнике сексологии «эротика» иронически определяется как сексуально откровенные материалы, приемлемые для зрителя, а порнография – как сексуально откровенные материалы, неприемлемые для зрителя.

Потребление порнографии (или «сексуально откровенных материалов») – явление массовое. По данным разных исследований, это делают от 86 % до 98 % мужчин и от 56 % до 85 % женщин (см. обзор Кон, 2006). Из 10 тыс. опрошенных норвежцев от 18 до 49 лет порнографические журналы читали 82 %, фильмы смотрели 84 %, а Интернетом пользовались 34 %. После того как Дания легализовала продажу порнографических текстов (в 1967 г.) и рисунков (в 1969 г.), количество некоторых сексуальных преступлений в стране заметно снизилось. Аналогичный эффект легализация порнографии дала в Швеции, Западной Германии, Японии и еще нескольких странах (Diamond, 2009).

В 2004 г. датские сексологи обследовали репрезентативную выборку из 316 мужчин и 372 женщин от 18 до 30 лет. «Порнография» была определена как любой материал, направленный на создание или усиление сексуальных чувств или мыслей реципиента, причем обязательно содержащий явную демонстрацию и/или изображение а) гениталий и б) ясных и открытых сексуальных действий, таких как вагинальное сношение, анальное сношение, оральный секс, мастурбацию, связывание, садомазохизм, изнасилование, обливание мочой, секс с животными и т. п. Было подчеркнуто, что образы позирующих или действующих обнаженных мужчин и женщин, какие можно видеть в журналах «Плейбой» или «Плейгерл», не содержат ясных и открытых сексуальных действий и поэтому не должны оцениваться как порнографические. Оказалось, что даже при таком строгом понимании порнографии 97,8 % мужчин и 79,5 % женщин признали, что когда-либо смотрели ее; в последние полгода это делали 92,2 % мужчин и 60 % женщин, в последнюю неделю – 63,4 % и 13,6 %, в последние сутки – 26,2 % и 3,1 %. Средний молодой датчанин тратит на просмотр порнографии 80,8 минут в неделю, а женщина – 21,9 минуты. Мужчины приобщаются к порнографии в 13,2 года, а женщины – в 14,9 года. Существенной разницы в характере сексуального поведения любителей порно и тех, кто им не интересуется, кроме частоты мастурбации, ученые не обнаружили (Hald, 2006).

Вместо того чтобы бесплодно спорить о разграничении эротики и порнографии, законодатели некоторых стран пошли по пути тематических и возрастных ограничений. Тематическим запретам или ограничениям, как правило, подвергаются изображения насильственного секса, сексуальных действий с трупами, с животными и особенно – с детьми.

Особенно опасна так называемая детская порнография, то есть натуралистическое изображение несовершеннолетних в качестве объектов или соучастников действий сексуального характера. Для создания таких визуальных образов детей нередко вовлекают в реальные сексуальные действия, что вредно для ребенка и запрещено законом. Кроме того, свободное распространение таких образов молчаливо допускает, что ребенок может быть «законным» объектом сексуальных посягательств и секс-индустрии. Эта проблема особенно обострилась с появлением Интернета, где детское порно распространяется бесконтрольно и часто связано с международными центрами детской проституции и торговли детьми. Борьба с ним – одна из главных задач Интерпола.

Другой путь защиты детей и подростков от нежелательной и потенциально опасной для них сексуальной информации – возрастные ограничения (как правило, 18 лет) на посещение соответствующих развлекательных заведений, приобретение сексуально-эротических материалов и т. п.

В целом, российское законодательство в этих вопросах развивается в том же направлении, что и мировое. К сожалению, с самого начала обсуждения темы депутаты безнадежно зациклились на разграничении «эротики» и «порнографии». 73 % судей и 88 % адвокатов, опрошенных в начале 1990-х годов, не смогли ответить на вопрос, чем порнография отличается от эротики, а определения, которые дали остальные, оказались расплывчатыми и субъективными (Дьяченко, 1995. С. 63). Не справилась с этой задачей и так называемая комиссия Говорухина, готовившая проект закона «Об ограничениях оборота продукции, услуг и зрелищных мероприятий сексуального характера в Российской Федерации» (1997 г.).

Вместо полного запрещения сексуально-эротических материалов, которого добивались религиозные фундаменталисты, законопроект предусматривал жесткие ограничения и контроль за их распространением: локализация в специально отведенных для этого местах, лицензирование соответствующей коммерческой деятельности, обложение ее дополнительным налогом и т. п. Но многие формулировки законопроекта, начиная с определения ключевого понятия «продукция сексуального характера», оказались неудовлетворительными.

Согласно статье 4, «продукция сексуального характера – продукция средств массовой информации, иная печатная и аудиовизуальная продукция, в том числе реклама, сообщения и материалы, передаваемые и получаемые по компьютерным сетям, а также различные изделия и средства, удовлетворяющие потребности, связанные с сексуальным влечением, за исключением лекарственных средств и изделий медицинского назначения».

С научной точки зрения, это бессмысленно (Кон, 1997 г.). Хотя топор может быть орудием убийства, он не является оружием, а тут речь идет о человеческих чувствах. «Потребности, связанные с сексуальным влечением», и способы их удовлетворения неотделимы от общего психического и духовного мира личности и сугубо индивидуальны. В древней Греции был случай, когда юноша, плененный красотой статуи Афродиты, тайно совокупился с ней, оставив на мраморе несмываемые пятна. Для него статуя богини явно была «продукцией сексуального характера». Значит ли это, что фотографии этой скульптуры можно показывать только в специально отведенных для этого местах? В случае принятия этого закона Эрмитаж, Музей изобразительных искусств им. Пушкина и Третьяковская галерея срочно должны купить предусмотренные законом лицензии, но даже после этого школьников туда водить не следует. Классическое искусство от этих новаций как-нибудь отобьется, но новое искусство обречено уйти в подполье, дополнительные налоги ему не под силу.

Либеральные критики усматривали опасность закона в том, что он практически отдает всю сексуально-эротическую культуру общества во власть коррумпированных и безграмотных чиновников и ими же назначенных экспертов. Напротив, консервативные критики деятели РПЦ, депутаты от КПРФ и аграрии – утверждали, что закон слишком либерален и практически открывает дорогу порнографии. У стен Государственной думы были организованы пикеты и демонстрации под лозунгами «Говорухин – вождь сексуальной революции» и «Закон составлен врагами народа». Новый вариант закона, принятый в первом чтении в январе 1998 г., стал еще более консервативным и охранительным, чем первый.

Правда, комиссия прислушалась к голосу защитников эротического искусства. По новой версии закона, различаются три типа сексуально-эротических материалов:

1) научные и художественные материалы, которые могут