Лезгинка на Лобном месте (сборник) - Юрий Поляков

Надо сказать, литераторы губернской России решают ту же проблему гораздо мудрее и практичнее, нежели товарищи из центра. Они давно уже сотрудничают с местной властью, стали силой, с которой нельзя не считаться, по крайней мере при решении культурно-образовательных вопросов. Правда, в провинции это сделать проще, ибо там писателей меньше, они на виду, да и управленческий корпус консервативнее и ближе к почве. Клинические либералы там, конечно, тоже встречаются, но в количестве, не опасном для народной жизнедеятельности, чего, к сожалению, не скажешь о столице.

Мое глубокое убеждение: патриотическая творческая интеллигенция, особенно московская, должна свернуть свой партизанский лагерь и стать легальным участником культурно-политической жизни страны, прежде всего для того, чтобы представлять интересы «молчаливого большинства», материально и морально пострадавшего от реформ. Сегодня в информационно-духовном пространстве реальный диалог с властью ведет только либеральная интеллигенция, болеющая в основном за тот «золотой миллион», который сформировался в стране после приватизации. Вот пример: с кем только не встречался наш президент за шесть лет, но с лидерами патриотического движения никогда. Почему? Не комильфо. С орущими, точно на привозе, правозащитниками – комильфо. А с патриотами – не комильфо. Это искусственно созданное предубеждение необходимо преодолеть. И не ради себя, а ради дела!

Нужно добиваться равного доступа на телевидение, куда сегодня патриотически мыслящие деятели культуры если и допускаются, то в качестве хитро смонтированного наглядного пособия по черносотенству. Нужно требовать равной удаленности власти от всех направлений отечественной культуры, создания условий для честного соревнования за умы и души. Наконец, надо добиться участия традиционалистов в общественном контроле за теми государственными денежными средствами, которые расходуются на культуру. Если учесть, что на недавний московский биеннале, который напоминал сбывшуюся сексуальную грезу сортирного маньяка, ухлопали два миллиона долларов, то средства эти не такие уж маленькие.

Да, это требует напряжения, ибо обжитая ненависть гораздо комфортнее компромиссных усилий, направленных на то, чтобы возобновить диалог с властью и либеральной ветвью отечественной интеллигенции, без чего невозможна выработка новой, объединяющей идеологии. Да, сидеть у партизанского костра и, утирая слезы, петь: «Едут-едут по Берлину наши казаки!» – спокойнее и духоподьемнее. А можно еще вдосталь поскрежетать зубами, когда в очередной раз на телевизионном экране возникнет повторяющийся, словно попугай, Хазанов или Жванецкий, не смешной, как «Крокодил» 30-х годов… Но так ведь можно досидеться до того, что по Москве поедут уже совсем не наши казаки…

Интерфекальность

В давнем романе Милана Кундеры «Невыносимая легкость бытия», кстати, очень популярном в России, особенно у молодежи, есть среди прочих многочисленных ядовитостей в адрес нашего Отечества и такое место: «Все предшествовавшие преступления русской империи совершались под прикрытием тени молчания. Депортация полумиллиона литовцев, убийство сотен тысяч поляков, уничтожение крымских татар – все это сохранилось в памяти без фотодокументов, а следовательно, как нечто недоказуемое, что рано или поздно будет объявлено мистификацией. В противоположность тому вторжение в Чехословакию в 1968 году отснято на фото– и кинопленку и хранится в архивах всего мира…»

Что здесь не так? Может быть, для тех, кто образовывался по учебникам, слепленным после 91-го в пароксизме глобального российского самооговора, или для того, кто изучает историю по телепередачам Сванидзе, все и правильно. Но на самом деле мы имеем дело с откровенным пропагандистским мифом о нашей стране, весьма органично вплетенным в ткань знаменитого романа. Нелюбовь Кундеры к русским понять можно: он бежал от советских танков за границу. Кстати, в Чехословакию вошли войска и других стран Варшавского договора, в том числе восточные немцы, ведшие себя по отношению к мятежникам особенно жестоко, гораздо суровее советских солдат. Об этом тоже сохранилась масса документов, но они не нужны автору, так как мы имеем дело не с попыткой постижения истории, пусть и средствами беллетристики, а с чисто политическими оценками событий.

Но разве танки в Праге – это хорошо? Да чего уж хорошего! Разве это не ошибка? Наверное, ошибка, наподобие оккупации Ирака. Правда, Саддам в НАТО не входил, а ЧССР в Варшавский блок входила. Но это так, между прочим… Важно другое: Кундере, писателю образованному и глубокому, даже в голову не пришло, что это вторжение, возможно, – историческое возмездие. Некогда Чехословацкий корпус, сформированный из военнопленных и по-хорошему отправленный из России домой, решил, явно не бескорыстно, вмешаться в чужую смуту, в конечном счете сдав Колчака и поспособствовав победе Советской власти, которая впоследствии не только восстановила, но и расширила империю. Кстати, русским людям тоже не нравились вооруженные чехи, врывавшиеся в города и села, но их об этом никто не спрашивал.

Есть и еще один любопытный момент. Кундера до судорог душевных не любит Сталина и охотно на страницах романа повторяет совершенно нелепую западную утку о том, будто Яков Джугашвили, которого чешский писатель почему-то считает сыном Надежды Аллилуевой, покончил с собой в фашистском плену по глупо-унизительным причинам. Английские военнопленные постоянно корили сына советского диктатора за то, что он якобы неаккуратно справлял большую нужду в лагерном сортире, и Яков вместо того, чтобы освоить общечеловеческую фекальную гигиену, от обиды бросился на колючую проволоку, по которой шел электрический ток. Далее у Кундеры следует довольно замысловатое метафизическое эссе о «г…не» как философской категории, во многом повлиявшее на пути и формы становления российского постмодернизма.

Но привел я этот пример не для иллюстрации интерфекальности постмодернизма, а по иным соображениям. Итак, Кундера считает Сталина злейшим врагом своего народа. Имеет право? Имеет. Была возможность отстранить тирана от власти? Была. Например, если бы удался заговор Тухачевского, реальность которого теперь, когда опубликованы материалы дела «Клубок», сомнений не вызывает. Но кто же сдал Сталину Тухачевского? Оказывается, в 1937-м это сделал президент Чехословакии, преследуя определенные политические выгоды для своей страны. О знаменитом «досье Бенеша» давным-давно всем известно, в том числе и Кундере. Выходит, многонациональный советский народ еще пятнадцать лет изнывал под игом «кремлевского горца» по вине Чехословакии?! Как говаривал Глеб Жеглов, наказания без вины не бывает.

Конечно, осведомленный читатель сразу заметит, что в своих контраргументах я некорректен с исторической точки зрения: замалчиваю одни факты, выпячиваю другие, иными словами, поступаю точно так же, как и Кундера. Но это я специально, чтобы показать: дурацкое дело нехитрое. Черный миф о любом народе строится просто: жесткие, силовые акции или просчеты, которые бывают у любого, самого раздемократического государства, абсолютизируются и подаются в отрыве от исторического контекста. Были расстреляны по приказу Берии в Катыни польские офицеры? (А именно их, мимоходом увеличив число жертв на порядок, имеет в виду чешский прозаик.) По одной из версий, окончательно не доказанной, да! Но ведь были и, без преувеличений, сотни тысяч красноармейцев, попавших в плен после проваленной Тухачевским Варшавской операции и замученных поляками с изобретательной жестокостью. Однако для черного мифа о русской империи это не имеет никакого значения.

Как не имеет значения и то, что среди литовцев, высланных в Сибирь, было немало явных пособников фашистов, участвовавших, между прочим, в тотальном уничтожении евреев на территории Прибалтики. Кроме того, как-то забылось, что и сами литовцы, получив по пакту Молотова – Риббентропа Виленский край, рьяно изгоняли поляков, еще недавно считавших эту землю своей. Да и чехи, завладев по итогам не ими выигранной войны Судетской областью, жесточайшим образом вышвырнули более миллиона веками живших там немцев. Помнил об этом Кундера, когда сочинял процитированный абзац? Конечно, помнил. Но покаяние за жестокость собственного народа в его планы не входило. У него была гораздо более важная, почетная и поощряемая задача – обличение СССР, в пору написания романа еще не распавшегося.

Нет, разумеется, я не оправдываю депортацию целых народов, тех же крымских татар, часть которых действительно сотрудничала с немцами. Однако, например, США, на землю которых не ступала нога оккупантов, после Перл-Харбора, не моргнув глазом, посадили всех своих японоамериканцев в концлагеря. Надо ли объяснять, что татары не только не были уничтожены, как пишет Кундера, напротив, перед ними со временем всенародно извинились, и они получили возможность вернуться на родину. Кстати, достаточно побывать в нынешнем Крыму, чтобы понять: скоро, судя по всему, они снова, как во времена Блистательной Порты, станут хозяевами полуострова. Между прочим, чехи перед судетскими немцами, насколько мне известно, так и не извинились и уж тем более не вернули их домой… Почувствуйте, как говорится, разницу!