Яркие краски для Бесполезной - Юлия Галл

намного замечательней. Видимо, игра всколыхнула в душах алиэри большой восторг, так как там все зацвело, и голое игровое поле превратилось за одну ночь в настоящие джунгли. Даже трибуны все покрылись цветами и дали побеги к новым деревьям. Моя сестра с утра прислала мне несколько писем, рассказывая, что там стало невероятно красиво, и она запретила расчищать это место под игровую площадку. Теперь новый распорядитель ищет место для игр свободных, и чем дольше будет искать, тем лучше.

— И правда, прекрасные новости, — не сдержала я улыбки. — По мне я бы и не делала больше таких игровых площадок.

— Согласна с тобой, милая. Нет в таких площадках ничего хорошего. Я и сестра давно мечтали от нее избавиться, но все не получалось. Я рада, что, наконец-то, это произошло. Так что сегодня у меня личный праздник! И все благодаря вам.

— Согласна с вами, тетушка. Это и правда, хорошая новость, — герцогиня Салерская, на которую еще в самом начале указал Эйран, подошла к нам. — Вы собираетесь пить чай! Какая удача. И даже для меня есть место. Великолепно.

Герцогиня первая прошла в ротонду и уселась за стол. Я обернулась на Эйрана, но тот смотрел на Аделоис. Пожилая алиэри явно была не в восторге от такой компании, но, изобразив невозмутимость, прошла следом и уселась напротив герцогини, тем самым разделяя два оставшихся места. Эйран проводил меня к свободному креслу и сел напротив, нежно улыбнувшись, подмигнул.

— Как вам ваш выигрыш? — поинтересовалась герцогиня. И я поняла, что улыбка пытается сбежать с моего лица.

— О, алиэри Мила в полном восторге, — отвлек на себя внимание Эйран, пока я переводила дух и старалась взять себя в руки. — Часть рабов оказались мастерами редких профессий и их уже отправили в ее поместье. Их семьи последовали за ними из столицы. Решили, что вместе быть лучше. Тем более алиэри Мила предложила оплатить им переезд и устроить на новом месте.

— Но я слышала, что некоторых вы освободили, — заметила Аделоис.

— Мой управляющий сказал, что они нам не пригодятся, — заметила я, — а их семьи предложили выкуп. Глупо было отказываться.

— Ну да, ну, да. Я слышала, — опять влезла герцогиня. — Вы говорили, что не будете никого продавать, но на самом деле довольно хорошо наварились на тех, кто решил выкупить у вас своих родных.

— С ними не торговались, — заметил Эйран. — Алиэри Мила соглашалась на первую цену, что предлагали родные за рабов. Я думаю, это вполне приемлемо, оплатить тем самым не только свободу, но и жизнь своих родных.

— А гаремника Тэо? Почему вы отказали мне выкупить его?

— Гаремник Тэо мне понравился, — я справилась, взяла себя в руки и спокойно посмотрела на мать, которая сделала своего сына рабом. — Прекрасный мальчик. Красивый, утонченный. Молчаливый. — При этом слове герцогиня поморщилась. — Он будет прекрасным дополнением моей спальни. Разве вы против, герцогиня? Мальчику изначально была уготована такая роль. И раз вы его уже продали в императорский дом, зачем желать выкупить его обратно?

— Я просто поняла, что он еще не закончил свое образование, и…

— Все в порядке, у меня в поместье есть старый гаремник. Он его всему научит, — мне было неприятно говорить с этой женщиной. Сегодня утром Гордон стоял передо мной на коленях, впервые умоляя не отдавать его сына матери. Если бы сейчас она стала говорить о своем ребенке, как о сыне, я бы подумала, но он для нее был рабом, необученным гаремником. Я не могла смириться с таким отношением к мальчику, которому и так досталось. Гордон прав. Рядом с ним ему будет лучше.

— Такие красивые мальчики, как Тэо, редкость, — усмехнулась Аделоис, — поздравляю вас, Милочка, с чудесным приобретением.

— О, это все благодаря Эйрану. Он был великолепен. Вы бы видели, какие сети он создавал? — я, и правда, не сдерживала восторга, вспоминая, как принц снял смертельные заклинания и спас Тэо.

— Да, я тоже слышала об этом! — поддержала меня Аделоис. — Очень жалею, что не попала на эту игру. Так бы хотелось узнать подробности.

— Я могу вам все рассказать, тетушка, — голос герцога заставил меня вздрогнуть и обернуться. Они были вдвоем. Бледная Ирис, опустив взор, цеплялась за его рукав, а герцог выглядел хмурым больше, чем обычно. Эйран встал, освобождая место для его жены, а сам отошел мне за спину. Его присутствие рядом согрело меня. Несмотря, что он пропал из виду, я ощущала его в тысячу раз лучше, чем сидя за столом.

— Непременно, Ромулос. Ирис, чаю? Ты такая бледная, — Аделоис искренне захлопотала вокруг девушки, а та пристально уставилась на меня. — Как вам мой прием? Такой неожиданно шумный. Хорошо, торговцы снабдили меня всем необходимым, и мои гости ни в чем не нуждаются.

— Ромулос, о чем ты хочешь рассказать тетушке? Как увивался за алиэри Миланой и стал участвовать в игре? Ты, как дурак, носился по полю и ловил идиотских зверей, забыв про самоуважение.

— Мой муж спас от смерти своих людей, — остановила герцогиню Ирис, переведя на нее пристальный взгляд. — А все, что смогли вы, это сидеть в сторонке и дожидаться, когда вам доставят тело вашего сына.

— О, да! Чужие люди герцогу важнее своей крови.

— Вы вспоминаете о вашем родстве, только когда вам это надо, — остановила ее Ирис. — Мой муж достаточно получил проблем, заступаясь за вас. Теперь у него есть о ком заботиться, — девушка приложила руку к еще плоскому животу, — и о вашем сыне, насколько я слышала, теперь тоже.

— Уйми свою жену, Ромулос, а то я сама укажу, где ее место, — прошипела герцогиня.

— Её место рядом со мной, и высказывать она будет все, что пожелает. Не нравится, не слушай!

— Ты так и нашему брату скажешь?

— Я скажу это любому, кто захочет заткнуть рот моей жене.

Кажется, герцог нашел на ком можно сорвать свое плохое настроение, и герцогиня это поняла. Поднявшись, скомкала салфетку, что постелила ранее себе на колени. Осмотрела всех присутствующих презрительным взглядом.

— Когда твоя жена родит, брат не оставит тебя своим вниманием. Смотри, не сдохни от проявления его радости по поводу твоего наследника.

— Я справлюсь, — герцог встал за спиной своей жены и положил ей руку на плечо. Ирис тут же в жесте поддержки накрыла его лапищу своей ладошкой.

— Мой Тэо, — начала было герцогиня, оборачиваясь ко мне.

— Не продается,