Димитрий Самозванец - Фаддей Булгарин

Меховецкий прервал слова Вельского и, рассматривая бармы, сказал:

– - Этого украшения нет у других европейских государей. Что это такое? Род воротника или нагрудных лат из семи золотых блях с изображениями событий из Святого Писания. К чему служит это украшение?

– - Бармы -- слово греческое, означающее, как тебе известно, бремя, тяжести,-- отвечал царь.-- Это должно напоминать царю, что державство есть бремя, а не радость.

– - Премудро! -- сказал Меховецкий.-- Не худобы всем государям иметь это напоминовение.

– - Вот золотые цепи, которые носили великие князья и цари, предки твои,-- продолжал Вельский.-- Древнейшее сокровище твое, государь, вот этот серебряный чеканеный посох великого князя Андрея Боголюбского. А вот этот серебряный позолоченный посох с узорчатою насечкою принадлежал великому князю Иоанну Даниловичу Калите. Вот самый богатейший жезл великого князя Василья Дмитриевича, золотой, с дорогими камнями. Это также подарок Греческого императора Эммануила. Между множеством других посохов укажу тебе три, государь. Этот посох из рыбьей кости с золотыми троеглавыми орлами, украшенными дорогими камнями, принадлежал отцу твоему и привезен от папы Римского иезуитом Поссевином. А этот резной посох из слоновой кости, оправленный в позолоченное серебро, с острым железным наконечником, отец твой носил всегда с собою и, когда разговаривал с человеком ему ненавистным, то упирал острым концом в ногу своего раба и облокачивался на посох. Когда же гнев смущал его сердце, сие же острие выгоняло душу из тела.

– - Знаю, знаю! -- сказал царь.-- Три венца покоренных царств должны закрывать этот посох.

– - А вот и единороговый посох с золотом Бориса Годунова,-- сказал Вельский.

– - Пусть здесь останется в память его за доброе управление моею казною,-- примолвил царь.

– - Под этим покрывалом стоит престол Мономахов,-- продолжал Вельский.-- Он из орехового дерева, с чудною резною работою и мудрыми надписями. На нем садятся цари только при венчании и в торжественные случаи. Годунов садился всегда на престол, украшенный дорогими камнями, подаренный ему Персидским шахом Аббасом. Он и теперь в Грановитой палате.

– - Пусть останется до времени; я велю сделать для себя престол по новому образцу.

– - Государь! боюсь, что тебя утомит рассматривание всех этих дорогих вещей, корабликов, часов разных видов, золотых чаш и стоп с дорогими камнями, которые стоят здесь на полках. Это подарки иноземных царей и послов их. В этих коробках хранятся жемчуг и дорогие камни, всего сорок четыре четверика. Вот разложены пятьдесят пар царского платья и двадцать покрывал, вышитых жемчугом и осыпанных дорогими камнями по парче, бархату и алтабасу. В этих ларцах находятся дорогие уборы: перстни, серьги, ожерелья. Сокровища твои несметны, великий государь! (114).

– - Слава Богу, что будет чем делиться с моими верными друзьями,-- примолвил царь.

– - Царское сердце, доблесть Иоаннова! -- воскликнул Вельский.-- Теперь надобно тебе, государь, пройти на другую половину, где хранится царское оружие из серебра и золота и конские сбруи, осыпанные дорогими камнями. Ты можешь, государь, снарядить тысячу воинов в серебряные панцири и снабдить их дорогою сбруей. Там же две кладовые наполнены кусками бархата, парчи, сукна, алтабасу и всякими дорогими тканями.

– - Пойдем туда в другое время,-- сказал царь.-- Теперь пора к боярам. Они верно, ждут меня.

– - Удивительное богатство! -- воскликнул иезуит в восхищении.-- Этим бы можно было ниспровергнуть все расколы, нанять войско…

– - Патер Савицкий! -- возразил царь,-- скажите: есть чем заплатить все долги в Польше, и умерьте свой восторг, вспомнив, что эти сокровища принадлежат не Иезуитскому ордену, а мне, царю Московскому!

Патер поморщился, прочие улыбнулись.

– ----

Вышед из кладовых в сени, царь встретил горбуна в пестром платье, который поклонился ему и, подавая палку и гребень с веретеном, сказал:

– - Челом бью господину моему! Вот тебе от меня подарок!

– - Это что за урод? -- спросил Лжедимитрий.

– - Шут Годунова Кирюшка,-- отвечал Вельский.

– - Покойный Борис сказывал, что шут лучше, чем плут,-- сказал Кирюшка.-- В плутах, кормилец, у тебя не будет недостатка, а мое место пока еще не занято.

– - Недурно,-- примолвил царь.-- На что же ты мне даешь это?

– - Палку возьми себе, а гребень с веретеном отдай твоим боярам,-- сказал шут.-- Молодцу владеть палкой, а бабам прясть!

Все засмеялись, и Меховецкий сказал:

– - Пусть он останется при дворе, государь! Шутовской кафтан не всегда прикрывает дурачество.

– - Если б всех дураков наряжать в шутовские кафтаны, так мое платье вздорожало бы, а боярские шубы подешевели,-- возразил Кирюшка.-- Спроси, кормилец, у Богдана, почем продается золотник ума в твоей Думе!

– - По сту палок, которые надобно тебе отсчитать вперед,-- сказал с досадою Вельский.

– - Ну, видишь ли, кормилец, что моя правда. Возьми палку, возьми! Ты с ней доберешься толку.

– - Кирюшка! принимаю тебя в службу,-- сказал царь, смеясь.-- Где же ты проживаешь во дворце?

– - В том месте, без которого не обойдется ни дурак, ни умный: на поварне.

– - Ступай же теперь с Богом и живи, как прежде,-- сказал царь.

– - Спасибо! За это скажу тебе сказку. Украл мужик лошадь, а чтоб не узнали ее, так выколол ей глаза. Напившись допьяна, мужик лег в сани, заснул и опустил вожжи; лошадь попала с ним в яму -- и сама убилась, и мужика расшибла. Конец!

– - Что это значит? -- спросил Лжедимитрий с принужденною улыбкой.

– - Значит то: держи ухо востро, не опускай вожжей и смотри в оба,-- сказав это, Кирюшка выбежал из сеней.

– ----

В Грановитой палате царь застал бояр и дворян думных. Все с подобострастием ожидали приказаний царя. Он подозвал к себе думного дьяка Афанасия Власьева и сказал:

– - Афанасий, ты должен составить известительную грамоту к Польскому королю Сигизмунду о благополучном моем прибытии в мою столицу. Я переменяю титул царский: запиши тотчас.

Думный дьяк вынул из-за пазухи бумагу и письменный прибор, стал на колено и начал писать, что царь говорил громко:

– - Отныне должно называть меня, Московского государя, так: "Пресветлейший и непобедимейший монарх Димитрий Иванович, Божиею милостию цесарь и великий князь всея России и всех татарских царств и иных многих Московской монархии покоренных областей государь и царь"! (115) -- Власьев встал, а царь сказал боярам:

– - Вы должны знать, верные мои слуги, бояре и дворяне думные, что в Европе один только государь носит звание императора, или цесаря, потому единственно, что предки его наследовали часть древнего Римского государства. Но я один, потомок Рюрика, происхожу в прямой линии от первого Римского императора кесаря Августа (116) и один имею право носить его звание, будучи притом могущественнейшим самодержцем в мире по воле Господней. Отныне принимаю звание, которое подобает мне: звание цесаря, то есть владыки мира. Да будет так!

– - Да будет, как ты повелишь, государь! -- сказали бояре, поклонившись.

– - Еще должны вы знать, верные мои бояре, что я, учреждая новую монархию Московскую, установляю новые чины государственные по образцу других государств. Звание сообщает почесть и уважение целого света, а вы не хуже других и должны пользоваться тем же уважением, как знатные иноземцы шляхетных родов. Поведай, Басманов, волю мою! -- сказав сие, царь вышел из Грановитой палаты с своими поляками.

Басманов выступил на средину, развернул свиток, и стал читать:

– - Пресветлейший и непобедимейший монарх Димитрий Иванович, Божиею милостию цесарь и великий князь всея России и всех татарских царств и иных многих Московской монархии покоренных областей государь и царь, всему народу московскому объявляет свой привет и милость, а избранных бояр своих, приглашая служить ему верою и правдою, жалует в бояре первого круга: князя Федора Ивановича Мстиславского, князей Василия -и Димитрия Ивановичей Шуйских, князя Ивана Михайловича Воротынского, Ми-хайла Федоровича Нагого с саном великого конюшого, князя Никиту Романовича Трубецкого, Андрея, Михаилу и Афанасия Александровичей Нагих, князя Василия Михайловича Мосальского с саном великого дворецкого; князя Ивана Ивановича Пуговку-Шуйского, князя Андрея Романовича Трубецкого, Григория Федоровича Нагого, князя Ивана Ивановича Шпака-Голицына, князей Василия, Ивана и Андрея Васильевичей Голицыных, Петра Федоровича Басманова, Петра Никитича Шереметева, князя Василия Кардануговича Черкасского-Кабардинского, Федора Ивановича Шереметева, князя Андрея Петровича Куракина, князя Бориса Петровича Татева Стародубского-Ряполов-ского, князя Ивана Семеновича Куракина, Ивана Никитича Романова, князя Ивана Федоровича Хворостинина-Ярос-лавского, Михаила Глебовича Салтыкова, князя Ивана Никитича Болыного-Одоевского, Богдана Яковлевича Вельского с саном великого оружейничего, князя Андрея Андреевича Телятевского, Михаила Богдановича Сабурова, князя Семена Андреевича Куракина, князя Владимира Васильевича Кольцова-Мосальского, князя Даниила Борисовича Приимкова-Ростовского, князя Федора Тимофеевича Долгорукова, князя Михаила Васильевича Скопина-Шуйского с саном великого мечника. Все реченые бояре составляют Сенат и называются сенаторами. Они должны занимать места в Думе тем порядком, как здесь названы, вслед за духовными сенаторами, которых будет шестнадцать, из митрополитов и епископов. Святейший патриарх Игнатий, утвержденный государем, будет сидеть особо по правую сторону престола, как бывало прежде, а прочие в одном кругу. В советники второго круга, или разряда, назначаются окольничие: Михайло Борисович Шеин, Василий Петрович Морозов, князь Иван Дмитриевич Хворостинин-Ярославский, Михайло Михайлович Салтыков, Василий Яковлевич Щелкалов, князь Владимир Иванович Клубков-Мосальский, князь Александр Федорович Жировый-Засекин, Иван и Василий Петровичи Головины, князь Григорий Петрович Ромодановский, Иван Федорович Колычев, князь Иван Иванович Курляшев-Оболенский с саном великого подчашего, Алексей Романович Плещеев, князь Борис Михайлович Лыков-Оболенский с саном великого крайчего, Богдан Иванович Сутупов с саном печатника и великого секретаря, Афанасий Иванович Власьев с саном надворного подскарбия и великого секретаря; дворяне, заседающие в Совете: Таврило Григорьевич Бобрищев-Пушкин с саном великого сокольничего, Яков Васильевич Зюзин, Василий Борисович Сукин, Григорий Иванович Микулин, Андрей Васильевич Измайлов, Андрей Матвеевич Воейков, ясельничий (117). Изложение обязанностей сенатора и нового сана каждый боярин и сановник получит на письме от великого секретаря Богдана Ивановича Сутупова. Прочитав бумагу, Басманов сказал: