Не будите спящих джиннов - Василий Головачёв

— Да! — сказал сам себе Игнат и начал собираться.

Через две минуты он в сопровождении витса-телохранителя мчался к станции метро Волоколамска на личном пинассе. По пути предупредил Калаева о возможности прямого физического уничтожения Кузьмы — если планы Джадда вдруг изменятся и он не станет пытаться закодировать Кузьму. Калаев ответил, что запустил императив «сопровождение А», что означало подключение к охране определенного лица всех тревожных служб и компьютерных баз. Игнат слегка успокоился. Но потом ему пришла в голову неожиданная мысль, и он снова вызвал начальника особого отдела:

— Володя, немедленно подключи к операции кого-нибудь из ветеранов, работающих в СЭКОНе, кому доступен Умник! Паша Куличенко вполне способен перебросить мостик из финиш-кабины СЭКОНа куда-нибудь в тупичок, где Кузьму и будет ждать группа захвата! Понял?

— Это очень трудно сделать технически.

— Трудно, но выполнимо. Джадд никогда не упустит шанса, какой бы он крошечный ни был.

— У нас там работает Лапарра, подключу его. — Калаев вышел из зоны слышимости.

Игнат представил, как по тревоге поднимаются один за другим боевые порядки сил безопасности, и мрачно усмехнулся. Вряд ли господин Джадд знал о существовании второго уровня СБ, отвечающего за человечество в целом, а не за отдельный социально-экономический регион. Хотя, с другой стороны, и он имел возможность манипулировать огромными финансовыми, энергетическими потоками и техническими ресурсами.

Калаев вышел на связь, когда Игнат был уже в здании СЭКОНа:

— Лапарра уже работает, пытается взломать сервер охраны метро СЭКОНа. Но для этого нужно время.

Игнат вспомнил бывшего комиссара службы безопасности Яна Лапарру, с которым он много лет назад таранил «джинна», и его рыжеватого молчаливого сына Вилора, пошедшего по стопам отца и служившего теперь в особо секретном подразделении контрразведки.

— Я иду к нему.

— Седьмой горизонт, модуль сорок один.

Игнат сел в лифт и через полминуты вышел в светлый коридор седьмого этажа здания, где располагались технические и вспомогательные службы СЭКОНа. Рация в ухе заговорила голосом Кузьмы:

— Отец, мне пора. Задержка может показаться подозрительной, а секретарь комиссии по расследованию ждать не любит.

— Потерпи еще пару минут и выходи. В случае чего сошлешься на объективную занятость. Мы тебя поведем, но, как говорится, на бога надейся, а сам не плошай. Удачи, сынок!

Кузьма хмыкнул, его баритон уплыл в шумы эфира, закончился щелчком отбоя контроля связи.

Дверь под номером «41» бесшумно скользнула в сторону, Игнат вошел в рабочий модуль Вилора Лапарры, представляющий в настоящий момент поляну в чащобе хвойного леса — так был настроен видеопласт кабинета. Хозяин модуля сидел в кокон-кресле служебного монитора и на визитера не обратил внимания. Только слабо шевельнул рукой, указывая на соседнее кресло.

Игнат сел, упаковался и стал видеть всю сложную систему связей тревожных служб, окутывающую Землю. По желанию он мог внедриться в любой узел системы и стать свидетелем разворачивающихся в этом узле событий. Точно так же в данный момент операторы особого отдела вели Кузьму Ромашина, организуя эшелон защиты. В отличие от них Вилор Лапарра занимался другими делами, а именно — пробивал брешь в защитных бастионах Умника СЭКОНа, чтобы извлечь нужную информацию, но и он имел доступ к сети «спрута» и работал с оглядкой на других операторов, чтобы корректировать свои поиски в соответствии с изменением обстановки.

— Есть! — послышался его лишенный эмоций мысленный голос, «окрашенный» модемом линии в цвета «своей» команды. — Все кабины станции метро СЭКОНа замкнуты на кольцо, имеющее сбросовую нишу в неконтролируемую зону.

— Где находится ниша? — раздался голос Калаева.

— Трудно сказать. Она энергетически независима и может располагаться в любом районе Земли или на других планетах.

— Паша Куличенко должен иметь свой тайный бункер неподалеку, чтобы удобно было работать.

— Я попробую поковыряться в их сети, но она защищена не слабее сети Правительства. Потребуется время.

— У нас его нет.

— Игнат, что посоветуете делать? Может, Кузьме не стоит пользоваться тайм-фагом СЭКОНа? Пусть летит с пограничниками на их катере.

— Поздно, он уже в пути. Вилор, нельзя ли каким-нибудь образом нейтрализовать кольцо съема на короткое время?

— Я уже подумал об этом. Ваш отец когда-то решал подобную проблему, я воспользуюсь его опытом — попробую «закоротить» кольцо виртуальным посылом двойника. Оно должно сработать как на реальное физическое лицо и отсоединиться. Спецы, которые программировали кольцо, должны понимать, что если оно будет подключено постоянно, его рано или поздно засекут.

— Действуй!

Игнат перестал интересоваться работой инкера[29] и вошел в линию оператора, ведущего Кузьму. Он увидел зал станции метро Патфайндера с рядами хрустально сверкающих колонн. Поток пассажиров, желающих за одно мгновение переместиться в другое место Солнечной системы, вливался в зал и разбивался на редеющие ручейки, которые в свою очередь таяли и испарялись внутри колонн. Впереди мелькнула спина Кузьмы Ромашина, одетого в серо-синий «уник». Витс охраны шел рядом, готовый прикрыть хозяина, но Игнат знал, что для профи снайпер-команды, специализирующейся на захвате людей, такие витсы-телохранители не помеха. Спасти от захвата ведомого ею человека могла только такая же снайпер-команда антитеррора с подключением инк-системы типа «эшелон».

Кузьма и витс вошли в кабину метро.

Игнат переключился на зал станции метро СЭКОНа, где стояли ряды таких же хрустально-бликующих и вместе с тем непрозрачных колонн.

— Запускаю вирус! — предупредил Лапарра. — Надеюсь, нас они вычислить не успеют.

Секунда, другая, третья…

Одна из кабин-колонн в зале налилась молочно-белым свечением и потухла. Зато из соседней вышли Кузьма Ромашин с охранником и не спеша двинулись к пронзающим лифтам.

— Порядок! — донесся голос Калаева. — Дальше его прикроют парни Потапова. Однако я рекомендую ему возвращаться другим путем — через орбитальный лифт и на борт «Незаметного». Командир предупрежден.

— Согласен, — ответил Игнат.

В зале метро СЭКОНа в это время началась тихая паника. К потухшей колонне подбежали трое людей в форме технического персонала станции, взломали дверь. К ним присоединился четвертый с каким-то сложным агрегатом на антиграве.

— Уходи из сети, Вилор! — встревожился Калаев. — Они ищут хакера.

— Пусть ищут, — со смешком отозвался Лапарра. — Поздно спохватились, я уже скачал все, что было нужно, и обеспечил некоммутативный отход. Теперь пусть Паша ломает голову, что произошло и как восстановить вход в свой тайм-фаговый аппендикс. Постараюсь определить, где он находится.

— Будь осторожен, полковник.

— Не первый раз замужем, генерал.

Раздался чей-то смешок. Переговоры начальника особого отдела и засекреченного агента слушали сейчас по крайней мере трое: Игнат, оператор связи «эшелона» и кобра Потапов, сопровождающий Кузьму Ромашина.

— Можешь давать отбой «эшелону», — сказал Игнат, перед глазами которого в узле визуального контроля маячила спина сына, идущего по коридору СЭКОНа. — Они не посмеют напасть, слишком много свидетелей.

— Не стоит расслабляться… — начал Калаев, помолчал немного и быстро добавил: — Демон только что замечен у Нептуна! Я мчусь туда, присоединяйся. Встретимся на борту «Гепарда».

— Лечу! — коротко ответил Игнат, выбираясь из кокон-кресла, пожал руку Лапарре и выбежал в коридор, к лифту.

Тритон является самой крупной луной Нептуна. Его диаметр равен двум тысячам восьмистам километрам. Вокруг Нептуна он вращается в противоположную сторону по отношению ко всем большим планетам Солнечной системы. Некоторые участки Тритона покрыты коркой розового льда, похожего на ажурную накипь. Розовый цвет льду придают органические примеси, выбрасываемые вулканами из недр планеты.

Имеются на его поверхности и метеоритные бассейны, и вулканические кратеры, возвышенности и впадины, а также наряду с гигантскими ледяными катками — глубокие озера темной густой жидкости и целые океаны жидкой грязи фиолетово-коричневого цвета. Самое удивительное, что эти озера и океаны не замерзают даже при той температуре, какая царит на Тритоне, — от минус двухсот десяти до минус двухсот сорока градусов по Цельсию.

Вулканы Тритона необычные: они извергают либо ледяную «лаву» низкой вязкости, либо пузыри жидкого азота, либо газы — тот же азот, водород, гелий, метан.

Азотная атмосфера Тритона хоть и простирается от его поверхности на восемьсот километров, однако ее плотность в миллионы раз меньше плотности земной на уровне моря. Поэтому она не мешает астрономам и физикам заниматься исследованиями Нептуна и звезд, а жителям небольших купольных поселков любоваться огромной планетой с пятью кольцами и десятком спутников, самый маленький из которых — Гном имеет диаметр всего в семь километров, а самый большой (после Тритона) — Протей — четыреста двадцать.