Бездыханные ІІІ - Кон Айзель

достаточно было сделать один шаг чтобы обнять меня, а после подать руку парню в знак приветствия. По невнимательности он подал ему руку с ножом, что немного озадачило Криса. Отец, заметив свою оплошность, добродушно засмеялся и протянул свободную руку.

— Прошу прощения. Сам понимаешь, отцовские нервы.

Я заранее предупредила Криса о специфическом голосе папы, поэтому он лишь слегка приподнял брови, услышав сухую хрипоту, но не убрал улыбки.

Они обменялись рукопожатиями.

— Приятно познакомиться, мистер Лоуренс.

— И мне приятно. Хватка у тебя крепкая! Только вижу, вы замерзли с улицы. Джо, — обратился он к матери. — Приготовь детям чаю, они просто окоченели.

— Сейчас все будет, — кинула мама через плечо, поспешно вытирая столешницу. — Садитесь за стол.

Когда мы садились, я мельком глянула на Криса и два раза коротко кивнула ему, дав понять, что все пока идет хорошо.

— А где Дейзи? — поинтересовался отец, оглядываясь.

Мама тяжело вздохнула.

— Убежала наверх. Не пойму, что с ней не так.

— Ничего, спустится, как проголодается.

— Может пойти за ней?

— Не нужно. Наверняка как всегда заперлась в шкафу, поснимав всю одежду с вешалок.

Через пару минут чай был готов, мама села за стол и мы приступили к ужину. Крис ловко похвалил мамину фаршированную рыбу, и та, на радостях, подложила ему еще один большой кусок. Я применяла свою недавно придуманную технику питания и следила за тем, как ели остальные, чтобы не создалось ощущение, что я кушаю слишком мало или слишком много.

Вскоре завязалась беседа. Мама спрашивала Криса о его семье, и парень уверенно выдавал ей ту историю, которую мы с ним недавно придумали. Все было просто: его родители и родители его кузена Рейна погибли в автокатастрофе, когда оба парня были еще младенцами. Они ехали на отдых, а детей оставили родственникам. После трагедии парни остались жить у своих бабушки с дедушкой в деревне. Но старики были слишком ворчливыми, поэтому, как только выдалась возможность, дети переехали со своей тетей Мелори, — дочерью стариков, — в Спрингс, которая нашла тут работу. Вскоре Мелори повстречала одного мужчину из богатой семьи и переехала к нему в особняк, который по наследству перешел ему вместе с немалым капиталом. Так как Мелори очень любила Криса и Рейна, она попросила своего жениха, Данте, взять их с собой в особняк. Мужчина согласился и с того времени они вчетвером живут вместе. Молодожены приняли братьев как своих детей, поэтому те жили счастливо и без забот.

Эту историю родители проглотили целиком.

— Так печально, — вдруг вздохнула мама. — И неужели ты не скучаешь за своими родителями?

— Я их совершенно не помню, так что даже не понимаю, за чем могу скучать, — ответил Крис с улыбкой, хотя я заметила, что его рука, покоившаяся на столе, вздрогнула. — Как и мой брат. Нас все вполне устраивает. Мелори и Данте обеспечивают нас и, в случае чего, готовы дать нам безбедное будущее. А недавно они удочерили восьмилетнюю девочку, так что теперь у нас есть маленькая сестра.

— Удочерили? Какие хорошие люди, — произнесла мама.

Крис немного замялся.

— Ну, да в общем.

Его неуверенность и заминка при ответе насторожили внимание родителей, и по их глазам можно было понять, что они догадались, почему удочерение, и поэтому не задавали вопросов о родных детях.

Потом разговор перешел в более непринужденное русло и затрагивал менее опасные вопросы, такие как интересы и школа. Когда с основными блюдами было покончено и мы принялись за чай со свежеиспеченным черничным пирогом, родителям вдруг приспичило вспомнить мое детство и, как это обычно бывает при семейных разговорах, самые мои неудачные и комичные поступки. И все было бы терпимо, если бы Крис, расслабленный после длительной беседы, не взялся активно отвечать и задавать вопросы родителям по поводу моего младенчества, при этом совершенно не скрывая насмешку во взгляде.

Я же просто закрылась от них всех за кружкой чая в руках и постаралась не вслушиваться в причины их особо бурного смеха. Пока все идет хорошо — а это главное. Но терпение понемногу испарялось, давая место стыду и смущению.

Благо, вскоре беседа была перервана вошедшей в комнату Дейзи. Малышка обидчиво дула щеки, прищурив покрасневшие глаза. Наверное, обиделась, что никто за ней не поднялся.

— Пришла наконец-то, маленькая проказница, — с ласковой укоризненностью произнесла мама.

Дейзи что-то промычала под нос и, с высоко поднятой головой, прошествовала к столу. Но там остались лишь остатки былого ужина, скинутые в несколько общих тарелок, чтобы освободить на столе место тарелке с пирогом. В её больших глазах тут же выступили слезы досады и огорчения.

— Так, тихо! — резко сказала мама, предчувствуя надвигающийся поток слез. — Мы оставили тебе по кусочку из каждого блюда и пирог, так что не смей реветь.

Подбородок девочки задрожал, но она послушно вытерла рукавом кофты, что оказалась натянутой поверх платья, глаза, и потянулась за кусочком курицы, что лежала на тарелке ближе всего к девочке. Но по маленьким пальчикам тут же несильно ударила мамина рука.

— Нет. Сначала помой руки. Смотри, ты вся пыльная! Опять сидела в шкафу!

Слезы тут же брызнули из глаз Дейзи.

— В этом доме легче умереть, чем поесть! — выкрикнула она и хотела опять рвануть прочь, но я ловко поймала её за руку.

Естественно, её попытки вырваться были безрезультатны.

— Ану успокойся, — серьезно произнесла я, чуть повысив голос. — Хватит вредничать и послушайся маму. На тебя никто не кричал и не ругал, так что перестань вести себя так. Ты убежала, когда мы только сели кушать, так что сама виновата, что осталась ни с чем.

Дейзи в возмущении сжала губы, словно вот-вот собиралась на меня накричать, но так ничего и не сказала. Через пару секунд она обессилено опустила плечи. Я, не теряя бдительности, ослабила хватку. Девочка аккуратно высвободилась, послушно подошла к крану, подставив под ноги табуретку, ополоснула руки, взяла чистую тарелку и вилку, что стояли возле умывальника, и вернулась. Она жестом попросила меня отодвинуться от стола, после чего взобралась мне на колени, поставила свою тарелку возле моей, наложила туда курицы и принялась есть. Все эти действия она выполнила в покорном молчании.

Все были слишком сильно удивлены её поведением, что не стали ругать, когда она взобралась на меня. Я так же не хотела будить бурю, поэтому не выразила недовольства девочке.

Постепенно беседа возобновилась. Мы просидели так еще примерно полчаса, после чего телефон Криса вдруг зазвонил. Он глянул