Этот томительный дым - Ксения Мартьянова

ни слова, они застыли на месте, смотря на маленького ангела, который ни на секунду не ослаблял свою

хватку, а лишь наоборот, усиливал её. – Мы были с тобой, – внезапно прошептала девочка, – поэтому

ты вернулся к нам. Ты ведь теперь всегда будешь рядом, правда? И больше никуда не уйдешь?

Она подняла свою головку вверх, мгновенно встречаясь с его взглядом. Эбби наблюдала за

происходящим, боясь сделать хотя бы одно неосторожное движение или выдать себя неровным

дыханием или сердцебиением. Конечно же, ей до боли хотелось услышать «да». Хотелось знать, что

Дарен чувствует то же, что и она. Но стук в голове давал болезненно отрезвляющий эффект – наша

жизнь не всегда складывается именно так, как мы этого хотим.

И тот, кто фактически вырос на улице, прекрасно это понимал.

- Не уйду, – неожиданно почти шепотом ответил он, опускаясь перед малышкой на корточки и

заставляя Эбби инстинктивно приоткрыть губы. – Я никогда не оставлю тебя. Даю слово.

- Я верю тебе, Тигруля, - нежно произнесла Адель и, осторожно наклонившись, обняла его за шею.

Дарен слегка помедлил, но все же дотронулся до её крохотной спинки, а затем и вовсе крепко прижал к

себе. Эбби ощутила, как от этой картины по её щеке снова скатилась слеза - она не понимала, куда

делся тот жестокий и высокомерный Зверь, который жил внутри этого мужчины, но, если честно,

понимать и вовсе не хотела. Она всегда верила в иную его сторону, а теперь и видела её воочию. Так, может, люди на самом деле способны меняться? Даже те, которые, казалось бы, утратили на это всякую

надежду? Может, рядом с ними просто должен быть кто-то, кто смог бы смягчить очерствелое сердце…

кто-то, кто просто не знает иного чувства, кроме любви…

- Оповести его семью, – раздался голос за их спинами. Эбби узнала тембр и, повернув голову, увидела, как мужчину, которого она вначале ошибочно приняла не за того человека, начинают увозить к выходу.

- Как он оказался под завалом? – Вертела головой она, пытаясь найти ответ. – Я ведь хорошо помню, что на колесе больше никого не было…

- Никого и не было, - вдруг тихо сказал Дарен, вставая рядом, - он был внизу. И закрыл меня собой.

Он тоже смотрел, как санитары покидали здание и грузили мужчину в машину скорой помощи. На

какую-то долю секунды Эбигейл даже показалось, что она заметила в глазах Дарена вину за то, что тот, кто спас его, теперь сам находится на грани. И отлично понимала это чувство.

- Мы стабилизировали его, – словно отвечая на их немой вопрос, произнес доктор, неожиданно

оказываясь прямо перед ними. – Есть осложнения, но жизни ничего не угрожает. Вам бы тоже не

мешало пройти медицинский осмотр.

Его глаза переместились на Дарена.

- Не нужно, - твердо отозвался он, делая усилие для того, чтобы сменить положение.

- Судя по скованным движениям, которые я наблюдаю, у вас перелом третьего ребра, вывих правого

плеча и ушиб левого колена. Возможно, и травма головы. Не думаю, что это ваша норма.

- Значит, думать - не ваша сильная сторона, – жестко заметил Дарен, и Эбби даже не успела ахнуть от

того «комплекта» травм, который услышала. Она ахнула уже совершенно по другой причине. – Я сам

могу о себе позаботиться.

- Вы не правы. На вашем месте я бы….

- Вы не на моем месте, – яростно оборвал его Дарен. – И не вам решать, прав я или нет.

В его глазах начали появляться привычные жесткость и властность. Надменность и безжалостность.

Суммируя всё то, чему стала свидетелем, Эбигейл понимала, что Дарен здорово перегнул палку, но

несмотря на то, что его слова задели доктора, он не подал даже виду.

- Да. Это моя ошибка, – ответил он, а затем перевел глаза на Эбби. – Я рад, что с вами всё в порядке. Но

если почувствуете головокружение или внезапные головные боли, пожалуйста, обратитесь к врачу.

После непроизвольного кивка, еще около нескольких секунд она молча смотрела ему вслед, а затем не

сдержав внутри себя эмоций, развернулась к Дарену.

- Да что с тобой не так? Зачем нужно было говорить всё это?

- Мне не нужна помощь, – только и ответил он. Как ни в чем не бывало. Господи!

- Определенно нужна! И, кажется, не только медицинская!

- Прости? – Не понял он, наконец, поднимая на неё свои глаза.

- Ты только что чудом избежал смерти, – еле сдерживая себя, она стала подходить ближе. – У тебя

перелом ребра, повреждения плеча и колена. А ещё, возможно, травма головы! И ты считаешь, что тебе

не нужен врач?!

- Да, считаю, – категорично отрезал Дарен. – И не собираюсь это обсуждать.

- Почему? – Расстроено, но зло спросила она. – Потому что Святой Дарен Бейкер никогда не ошибается, да? – После этих слов он резко повернулся к ней. Их взгляды встретились. – Нет, Дарен, я открою тебе

правду: ты ошибаешься. И даже чаще, чем все остальные.

На его лице напряглась, кажется, каждая мышца и жилка.

- Я вовсе не Святой, – сквозь зубы ответил он.

- Да! Верно! Не Святой! – Эбби повысила голос. – Ты обыкновенный. Но ведешь себя так, словно

являешься Богом.

- Я живу так, как умею, – гневно бросил он, – и не тебе учить меня жить как-то иначе. Ты не имеешь на

это совершенно никаких прав. И, будучи зависимой от меня, тебе лучше помолчать.

Эбби застыла, совершенно не ожидая, что когда-либо снова услышит от него подобные слова. Не

допуская даже мысли о том, что это вообще возможно. Не после всего того, что между ними было

прошлой ночью. Не после всего того, что случилось сегодня. Но услышала. Она могла бы сколько

угодно не верить в то, что он сказал, но эти горящие гневом и властностью глаза лишь подтверждали, как сильно она бы ошиблась, понадеявшись на то, что он стал другим.

- Да, – она вдруг легко улыбнулась сквозь выступившие слезы, – ты прав. Что это со мной, – она

коснулась ладонью своего лба, а затем покачала головой. – У меня ведь есть перед тобой лишь

обязанности, так? Обязанности за то, что дал нам крышу над головой, спас маленькую девочку от

участи жить в детском доме и навсегда разлучиться со своей семьей. За то, что просто изменил нашу

жизнь… – на этих словах Эбби запнулась. Ей не хотелось видеть его глаз в этот момент, но отвернуться

что-то словно мешало. – Ты даже не представляешь, что я чувствовала, когда думала, что это ты

лежишь на тех носилках, – она ощущала, как по щекам потекли слезы. Говорить становилось всё