Право на жизнь (СИ) - Сказкина Алена

Напомнила о безымянной деревне среди зимы, магах крови, старой мельнице, занесенных метелью холмах и случайной встрече. Я же обещала, что тогда ушла в последний раз. Клялась самой себе не причинять боль Исхарду. В конце концом, в чем-то северный эсса прав: я не могу думать исключительно о собственных чувствах, у меня есть долг — пускай не перед кланом, но перед близкими мне людьми.

— Значит, Риккард все же выкарабкался? — жених одобрительно цокнул. — Вот же живучий сын лаесской самки!

Пока я ошарашенно переваривала новость, что северный эсса не чурается сленга портовых грузчиков, тот невесело кивнул на дверь.

— Все в порядке. Иди, Солнце.

— Спасибо. Я… я скоро вернусь.

— Не спеши. Мы подождем.

Может, он добавил что-то еще, но я, выскочив за дверь, этого уже не слышала.

***

Я влетела в палату, с трудом сдержалась, чтобы не броситься на дракона. Рик поднял взгляд: глаза — тусклые и больные, а искривившая губы улыбка, скорее, напоминала мученический оскал, но я чувствовала, он доволен, как человек, завершивший долгую и трудную работу.

— Не перенапрягайтесь, — предупредила леди Нархара, застегивая на запястье мужчины целебный артефакт. — Иначе рана откроется.

Меченый едва заметно кивнул. Жрица нахмурилась, не слишком доверяя покладистости подопечного. Неохотно отошла от кровати.

— У вас пять минут, эсса Ланкарра.

Дверь захлопнулась, отставляя нас наедине, кажется, впервые за целую вечность.

— Что за кислое выражение, жрица? У тебя сдохла кошка? Или кто-то потоптался по любимой мозоли? — голос дракона звучал совсем тихо. — А, знаю! Злишься, что противный демон самовольно покинул уютную клетку? Обещаю вернуться в темницу, едва позволит леди Нархара.

Как он еще может шутить в его-то состоянии?! Я нерешительно приблизилась, стыдясь посмотреть на кокон повязок и вообще на раненого. Снова Рик пострадал из-за моей легкомысленности. Если бы я была внимательнее, то раньше вычислила бы предателя. Если бы оказалась расчетливее, то не допустила ситуацию, где меченому пришлось прикрывать меня. Если бы…

Я знала, что лгу сама себе: будущее, показанное Мараной, должно было наступить. Так или иначе. Но все равно считала, что виновата.

— Как ты?

— Как по-твоему чувствует себя человек с дырой в груди? — резонно поинтересовался дракон. — Паршиво. Но это мы переживем, правда?

Я опустилась перед кроватью на колени, взяла руку мужчины в свои ладони, грея ледышки-пальцы, прижала к щеке. Даже сейчас до конца не веря: а вдруг все обернется очередным кошмаром?

— Я думала… я боялась, ты… умрешь.

Невольно всхлипнула, хотя обещала не плакать.

— Не дождешься!

Он с трудом перевернулся на бок, взлохматил мне волосы на макушке. С жалостью я заметила, как дрожали его пальцы — даже простейший жест потребовал от Риккарда напряжения всех сил. — Подумаешь, в очередной раз прогулялся у Порога Последнего Предела. Обычное дело, пора бы уже привыкнуть.

Дракон устало откинулся на подушки, поднял взгляд к потолку, видя там что-то недоступное мне: серые безлюдные пустоши или же траурное дождливое небо.

— Прогулялся за Порогом… — после долгого молчания меченый неуверенно спросил. — Мы миновали развилку?

— Да, — я не рискнула уточнять, откуда он знает: догадался, а может, рассказала серебряная леди.

— Хорошо, — Рик удовлетворенно закрыл глаза. — Значит, больше не нужно опасаться, что ты выкинешь очередную глупость. Обещаешь, Лань, больше никаких глупостей?

— Время, эсса. У вас еще будет возможность наговориться, если, конечно, вы не станете злоупотреблять нарушением режима.

Неужели пять минут уже прошли? Нархара вернулась даже слишком быстро. Но я не осмелилась спорить, покорно посторонилась, уступая место целительнице. Задержалась у порога, не в силах уйти, боясь, что настоящее исчезнет, стоит мне закрыть дверь.

— Лань, обещаешь? — Рик неловко отстранил лекарство, упрямо повторил вопрос.

— Обещаю.

Глава двадцать вторая

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Эсса Ланкарра, на вас поступила жалоба от целительниц, — Харатэль сердито хмурилась, но я знала, сестра притворяется. — Вы злостно нарушаете режим лазарета, забывая, что раненому для полного выздоровления необходим покой. Поэтому я взяла на себя заботу прийти и напомнить: у вас помимо благополучия вашего когтя есть и другие требующие внимания обязанности перед кланом. Например, разве вам не следует готовиться?..

— К свадьбе? — процедила я.

Такое чувство, последние дни весь Храм только и делает, что обсуждает грядущее торжество. Понимаю, сестра не виновата в сложившейся ситуации, и если кого и нужно ругать, то саму себя. Но зачем было озвучивать это здесь и сейчас?!

— И к свадьбе тоже. Вы вполне могли бы уделять вашему будущему мужу чуть больше внимания, — Альтэсса пропустила словесный выпад мимо ушей. — Как и леди Талии. Человеческая магия — пояснила сестра, когда я недоуменно подняла на нее взгляд. — Кланы не имеют права игнорировать фактор, способный изменить жизнь подлунных королевств до неузнаваемости. Если вы взялись за исследование этого вопроса, учитесь доводить дела до конца.

— Хорошо, — пристыженно буркнула.

Мне действительно стоило переговорить с леди Консанс, а не отмахиваться от полученного утром приглашения. А еще отправить кого-нибудь из алых на юг Сорниты, в деревню Атэра — забрать, если уцелели, мои записи, и заодно убедиться, что мальчишка в порядке.

— Все это, однако, подождет, — продолжила Харатэль. — Потому как сейчас я говорила о ближайшем собрании Верховного Совета, созванного, минуточку, по вашей инициативе.

Губы Повелительницы Юга, в противоположность только что прочтенной нотации, изогнулись в загадочной улыбке: похоже, сестра приготовила сюрприз, но хотела немного подразнить, наслаждаясь и моей растерянностью, и предвкушением грядущей радости.

— Верховный Совет… я не…

— Конечно, ты не обращалась к нему, Лана. Пока ты соберешься что-то сделать, наступит Второе Пришествие. Поэтому пришлось мне от твоего имени выдвигать на суд Ареопага вопрос о пересмотре меры наказания Риккарда тиа Исланд.

Мне понадобилось три удара сердца, чтобы осознать.

— Мы снимем Печать?

— Вы не шутите? Это… правда осуществимо?

Рик побледнел, в черных глазах отчаянная надежда смешалась с недоверием и страхом обмануться.

— Я ничего не обещаю. Сам понимаешь, Альтэсса Аратай… — Харатэль на миг укоризненно поджала губы и снова улыбнулась. — Но со своей стороны я готова предоставить Демону льда еще один шанс. В конце концов, — она подмигнула мне, — пускай сердце клана часто поступает неразумно, но иногда оно, и только оно, зрит в корень.

***

Рик, устало привалившийся к стене, выглядел бледнее обычного. Рана, хоть и не представляла угрозы для жизни, еще не затянулась окончательно. По-хорошему, меченому следовало отлеживаться в кровати, а не скакать по телепортам и томиться в коридоре, ожидая начала собрания. Но, уверена, сегодняшним вечером дракон приполз бы в Ареопаг даже в полумертвом состоянии.

— Ты хорошо себя чувствуешь?

— Неплохо, — отозвался Рик, — учитывая тот факт, что последние два раза, когда я входил в зал Совета, обратно меня вытаскивали волоком, — меченый хмуро покосился на закрытые двери. — Не хотелось бы продолжать дурную традицию.

Минуты ползли, словно улитка по откосу — раздражающе неторопливо. На горизонте набухали тучи. Проглядывающее сквозь них солнце красило черепицу багрово-рыжей гуашью. Ласточки низко носились над печными трубами. В воздухе пахло дождем.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Рик, сдаваясь дреме, закрыл глаза.

— Хочешь, я чуть-чуть подлечу тебя? — предложила, вспоминая схему целебного плетения. Меченый покачал головой.

— Побереги силы. Будет обидно, если моя единственная надежда снять Печать из-за переутомления упадет в обморок прямо посреди заседания.