Искра и ветер - Алексей Пехов

В этот момент на поляну выскочил взъерошенный Целитель. За ним появились уже знакомый ей благородный и еще двое воинов. С рук ученика Цейры Асани сорвалось ослепительное копье света, заставив воздух дрожать, а все, что видел глаз, троиться.

Раненая Рона вместе с сестрой вновь усилили натиск, и пока Проклятая нейтрализовала их нападки, одна из сов изловчилась и сорвала с лица Аленари маску. Подчиняясь наитию, Альга сплела из солнечного света множество зеркал, запустив их в хоровод вокруг противницы. Та, страшно закричав, закрыла изуродованное лицо руками и разбила ненавистные зеркала. Все до единого. Но, занимаясь этим, ослабила защиту, и Альге удалось прорвать щиты и задеть Сестру Сокола.

Легко раненая Аленари ответила. На девушек упал сокрушительный молот, по Целителю хлестнуло рубиновыми щупальцами. И вновь закрутилась магическая схватка, в которой Альга потеряла счет времени.

В какой-то момент ее начали одолевать сомнения, вскоре сменившиеся настоящим отчаяньем. Оспа оказалась в сотни раз сильнее, чем она думала, и продолжала наступать.

– Бежим! – крикнула Альга Роне. – Бежим!

Та лишь гневно тряхнула опаленными волосами:

– Нет! Нам некуда бежать! Мы сможем победить только вместе! Втроем! Смотри! Похоже, она щадит Шена!

Альга уже и сама это заметила. Проклятая лишь отбивала атаки Целителя, пыталась сбить его с ног и блокировать «искру». Поэтому Шен встал впереди девушек, защищая их.

Повернув к Роне перекошенное от напряжение лицо, он крикнул:

– Рона! Давай вместе! Как мы учились!

Альга ощутила, как Целитель и сестра сплетают свои «искры» в единое целое, и впервые в жизни не почувствовала отвращения к тьме. Они нанесли удар… и неожиданно защита Аленари поддалась.

Проклятая отшатнулась, земля под ее ногами встала дыбом, словно разгневанный зверь, лопнула чистым, белым светом и увлекла Звезднорожденную следом за собой.

Мир не умер. Не разрушился. И даже, кажется, не покачнулся. Хотя всего лишь минку назад думалось, будто пришли последние мгновения вселенной. То, что слышали мои уши и видели глаза, не поддавалось разумному описанию.

Но теперь наступила тягучая тишина, и сизый дым, обдирая горло, повис меж притихшими кленами. Кто-то сражался с Проклятой, и я до одури боялся итога этого сражения. Лаэн тоже нервничала, и поэтому я поторапливался, хотя спина болела нещадно, вся рубаха и большая часть штанов пропиталась кровью. В голове у меня неприятно шумело, и я чувствовал себя так, словно в меня врезалась съехавшая с горы, груженная булыжниками, телега.

«Шен жив, – внезапно и очень обрадованно сказала Лаэн. – Потерпи немного. Он тебе поможет».

Я постарался идти быстрее и выбрался на поляну, откуда раздавались голоса, держа лук наизготовку. Здесь все было черным-черно от копоти, земля спеклась в корку. Деревья, что уцелели, завязало узлом. Их листва стала темно-фиолетовой, точно безумный художник решил потратить целый океан ненужной ему краски. Часть берега обвалилась, и край обрыва был рваным, словно рана на моей спине.

Милорд Рандо стоял на самом краю и внимательно вглядывался в воду, словно оттуда ему должно было прийти одно из откровений Мелота.

Лук с Га-нором, потрясенные и сейчас удивительно похожие друг на друга, хлестали из фляги реску, опустошая последние запасы. Альга плакала, Рона пыталась ее утешить. Шен колдовал над рукой Ходящей. Все трое были бледнее смерти и, казалось, вот-вот шлепнутся в обморок.

Старина Юми, надутый от собственной важности, с опаленной шерсткой, вертел в руках какой-то белый предмет.

– Вот так, собака! – поприветствовал он меня и показал свою находку.

Я присвистнул. Это была маска из гроганского серебра.

– Сдохла! – пояснил мне вейя. – Вот так, собака!

У меня не было сил удивляться ни внезапному увеличению его словарного запаса, ни тем более гибели Проклятой. Я чувствовал странное отупение.

«Нэсс! Иди к Шену! Ты потерял слишком много крови»! – встревожилась Лаэн.

«У него очередь, – буркнул я, усаживаясь рядом с Юми, пробующим лик Аленари на зуб. – Я потерплю».

Подошел Лук, сунул мне в руки полупустую флягу. Я глотнул, закашлявшись наклонился. Стражник увидел мою спину, его глаза стали круглыми, и он тут же позвал Целителя. Шен, оказавшись рядом, выругался и занялся лечением, хотя, на мой взгляд, оно ему самому требовалось.

Я молчал, щурился, вдыхал прогорклый запах гари, слушал шум уцелевшего леса и разговор Альги и Роны.

– Я думала, ты умерла. Она сказала, что ты погибла. Ее слуга не смог найти тебя по плетению. Они говорили, что не могли ошибиться. Как это получилось?

«Немудрено, что Верный ее не нашел, – заметила Лаэн. – Аленари запомнила одно из плетений Роны еще когда столкнулась с вами в Радужной долине. Тогда ее „искра“ была светлой. А когда появилась тьма, цвет и рисунок плетений изменились. Так что у выродка, которого ты прикончил, не было никаких шансов отыскать Ходящую».

Я передал слова Лаэн, не обращая внимания на то, что Альга смотрит на меня, словно на привидение, и сказал:

– Шен.

– Помолчи, пожалуйста.

– Ты уверен, что она мертва? – не успокоился я.

– Очень на это надеюсь. Был выплеск «силы». Достаточно серьезный, чтобы мы ему поверили. Вряд ли она выжила.

– Хорошо, – сказал я и прикрыл глаза.

И тут же едва не подлетел.

– Да что с тобой такое?! – возмутился Целитель.

– Митифа! Бездна нас всех возьми! Мы совсем выкинули из головы Митифу!

– Забудь, – успокоил он меня. – Ее здесь нет.

– То есть как?! – опешил я.

– Альга сказала, что она ушла шесть дней назад. Здесь была только одна Проклятая. Митифу мы упустили.

Глава 32

– Ну, что? Кончилось лето, лопни твоя жаба, – проворчал Лук, поглядывая на вечерние тучи.

Два долгих дня безостановочно шел дождь, и уже с неделю язык бы не повернулся назвать погоду теплой. Середина второго месяца осени в окрестностях Альса оказалась очень неуютным временем.

Вода упорно долбила по моему капюшону, руки мерзли. Я правил парой лошадей, тащивших наш фургон, и беседовал с моим солнцем. Иногда приходилось напрягаться, чтобы услышать ее голос – с тех пор, как Шен поделился с Лаэн силой, прошло много времени, и в последние недели она сильно ослабела, все чаще и чаще проваливаясь в «сон». Мы оба знали, что рано или поздно наступит день, когда мы вновь потеряем возможность общаться друг с другом.

Ни я, ни она не могли себе позволить просить Целителя о помощи – слишком многое сейчас поставлено на карту. Мы почти достигли цели, за которой так утомительно гнались все это время. И тратить Дар Шена и Роны на нас – безумное расточительство.