Клан двурогих - Сергей Шведов

Отправив пятитысячный отряд во главе с Артуром и Свеном Холстейном в Остлэнд, принц Бьерн обрушил все оставшиеся под рукой немалые силы на октские поселения. Продвигаясь к югу, в сторону Приграничья, он сметал все на своем пути. Окты были захвачены врасплох и не смогли оказать серьезного сопротивления. Преследуемые по всему Нордлэнду, они потянулись в Приграничье, поскольку путь к портам Вестлэнда им был перекрыт наглухо. Этот новый исход живо напомнил Хилурдскому события двадцатилетней давности, и сердце его защемило. Принц Бьерн висел на хвосте у отступающих, не давая им и минуты передышки. Все это сильно напоминало заурядную бойню, но вошедшие в раж лэндцы уже не могли остановиться. Трудно было контролировать ненависть, копившуюся четверть века. Отставших октов часто добивали нордлэндские крестьяне и горожане, на удивление быстро организовавшиеся в довольно боеспособные отряды.

В течении одного месяца Нордлэнд почти полностью был очищен от октов. Часть из них бежала в Приграничье, часть отчаянно сопротивлялась в Остлэнде, но более половины октов и представителей союзных им кланов были истреблены. Только пленных набралось более двадцати тысяч человек. И благородный принц Бьерн наконец отдал приказ, остановить бойню.

Пришло известие от Свена Холстейна и Артура сына Конана: сводное арверагско-вестлэндское войско сбросило остатки октов в море и отмыло свои сапоги от крови в Большой воде.

– В Приграничье, – коротко распорядился принц Бьерн, – поможем королю Кеннету свернуть шеи киммаркам.

Глава 9

Капитан меченых

Эгберт поправлялся быстро. То ли раны были не слишком серьезны, то ли сказалось искусство врачевания прекрасной Хильды, но, во всяком случае, даже затянувшееся путешествие в неудобной скрипучей телеге не помешало его выздоровлению.

Хильда обычно скакала рядом с телегой, внимательно приглядывая за своим пациентом, и даже насмешки Хорса и Лося, именуемого еще Фрэем Ульвинским на нее не действовали. Ее заботы о здоровье Эгберта заходили так далеко, что она и спать ложилась в той же телеге. Сначала арвераг пробовал слабо протестовать, но на Хильду это не производило особого впечатления. Похоже, эта девчонка действительно считала Эгберта из Арверагов своей собственностью и беззастенчиво пользовалась его слабостью и своим временным превосходством в силе. Даже нагота Эгберта ее не смущала, и она без всякого стеснения обрабатывала его рану на бедре и помогала пациенту справиться с периодически возникающими проблемами. Эгберт отдавал себе отчет в том, что без этой черноволосой красавицы он давно бы уже стал трупом, гниющим в придорожной канаве. Вряд ли кто-нибудь стал утруждать себя рытьем могилы. Многотысячное войско Черного колдуна, частью которого неожиданно для себя стал Эгберт состояло из варваров-лесовиков, степняков и суранцев. Куда вел их Черный колдун для арверага поначалу оставалось тайной. Две недели он пребывал между жизнью и смертью и единственной его связью с этим миром была Хилдьда.

Черного колдуна он впервые увидел на рассвете: мрачный человек, с изуродованным шрамами горбоносым лицом склонился над ним и сказал что-то Хильде на незнакомом языке. Хильда принялась его в чем-то горячо убеждать. Эгберт увидел, как неожиданно заискрились смехом глаза Черного колдуна, а на лице промелькнула подобно молнии ослепительная улыбка.

– Ты же сам говорил, что можно, – Хильда неожиданно перешла с незнакомого языка на лэндский.

– Мало поймать одичавшего жеребца, его еще нужно объездить, – усмехнулся Черный колдун.

Хорс и Лось задохнулись от смеха, а Хильда обиженно надула губы.

Только через месяц Эгберт почувствовал себя настолько здоровым, чтобы попытаться сесть в седло. Прихрамывая он подошел к коню и с трудом вставил ногу в стремя.

– Не промахнись мимо седла, арвераг, – напутствовал его Хорс.

Этот мерзавец выводил Эгберта из себя, он с трудом подавил прихлынувшее бешенство. На коня он все-таки сел, хотя и заскрипел зубами от боли.

– Не спеши, – посоветовала Хильда, – пусти гнедого шагом.

Эгберт вздохнул полной грудью степной воздух: во все стороны до самого горизонта раскинулась пышущая жаром голая земля.

– Где мы? – спросил он у Хильды.

– В степи, – развела та руками.

– А куда идем?

– В Лэнд мы идем, арвераг, – вмешался в разговор Хорс, которого Эгберт ни о чем не спрашивал. – Выщиплем перья из твоих гуяров.

– Подонок! – Эгберт в ярости сжал кулаки.

Хорс засмеялся, огрел коня плетью и поскакал догонять пылившее впереди войско Черного колдуна.

– Это правда? – спросил Эгберт у Хильды.

– Конечно, – удивилась та. – Кеннет уже там, а отец ведет ему войско на подмогу.

Эгберт промолчал, хотя сердце его сжалось и вовсе не от боли в бедре.

– Скажи этому ублюдку Хорсу, чтобы снял с себя арверагские цвета.

– Не знаю, почему вас мир не берет, – покачала головой Хильда. – Родственники как-никак.

– Какой он мне родственник, – брезгливо поморщился Эгберт.

– Хорс не любит гуяров, – вздохнула Хильда, – хотя отец его был вождем арверагов. Гуяры убили мать Хорса, когда она кормила его кашей. С тех пор он и кашу не ест.

– Как звали его отца?

– Конан. Кеннет спас Артура и Хорса. Хорс был страшно капризным и никого не хотел слушать, кроме меня. С тех пор мы с ним дружим. Не будь он моим племянником, я бы за него замуж вышла.

Эгберт только фыркнул возмущенно – эта девчонка просто поражала его своим простодушием.

– Ты не ложись больше со мной в телегу, – сказал он после недолгого молчания. – Я уже выздоровел.

– Ну и хорошо. Я этого ждала.

Эгберт резко обернулся:

– Чего ты ждала?

– Когда ты станешь моим мужем.

Эгберта даже в краску бросило от смущения. Впервые он видел девушку, которая сама себя столь откровенно предлагала. За свою не такою уж долгую жизнь Эгберт повидал немало, а наслушался еще больше, но эта девушка удивила его не на шутку.

– А почему ты решила, что я им стану?

– Я тебе не нравлюсь? Я некрасивая?

– Ты красивая, и ты мне нравишься, но я должен первым тебе сказать об этом. Так принято.

– Так принято у вас, – тряхнула Хильда черными как смоль волосами, – а у нас меченых девушки сами выбирают, от кого им рожать детей.

– Тоже меченых и двурогих? – насмешливо поинтересовался Эгберт. – Таких как этот Хорс, не помнящих отцов?

– Как же он мог его запомнить, когда Конана убили. Хорсу тогда было четыре года от роду.

– Так вот запомни, Хильда из клана двурогих, – разозлился Эгберт, – моя жена будет мне рожать только арверагов, а не таких ублюдков, как этот Хорс.