Грани (СИ) - Нелин Дмитрий

Происходящее дрогнуло, размылось, как будто включилась перемотка. Так что выходит, видимое мной уже произошло? Или это причуды времени, до сих пор обычные для Зоны? Тёмная сгустком мрака в сгустившихся сумерках прильнула к стене, явно к чему-то прислушиваясь. Следом из зарослей появился Харальд, за ним Инвё. Короткий разговор шёпотом, даже не разговор, обмен взглядами.

Харальд встал на одно колено, утвердился на земле, сложил вместе ладони и упёр их в ногу. Тёмная отошла на несколько шагов, примерилась глазами к стене, находя зацепки. Короткий разбег, толчок, и она с лёгкостью и грацией пантеры, в три касания одними пальцами, взлетела на шестиметровую стену. Не прошло и минуты, как сверху упала верёвка. Харальд взобрался и вытянул эльфиню. На верхней площадке стены возле башенки лежали два стражника. Можно было даже не гадать, живы они или нет.

Изнутри городок казался побольше размерами, чем снаружи. Несколько кварталов жилых домов, часть города занята мануфактурами и каким-то хозяйственными строениями, на дальней стороне возвышается замок и нечто, что можно назвать местным храмом: четыре широкие, вместительные, соединённые боками овальные башни, из центра поднимается узкая каменная игла с площадочкой наверху. В небольших оконцах мерцает свет, а из нескольких массивных труб на крыше поднимается жирный, клубящийся дым. А вот жилые дома, наоборот, выделялись в почти спустившейся на землю ночи редкими огоньками да и то на подоконниках первых этажей. Город либо спит, либо большая часть жителей сейчас в храме. На улицах почти никого не было, кроме редких ночных караулов и припозднившихся кто домой, кто наоборот. Три тени, держась неосвещённых мест, быстро скользили в ту же сторону. Странно, чего это Харальду потребовалось выяснять особенности местной теологии и отправления культов?

Кое-где на тёмной брусчатке мостовых я замечала затёртые сотнями ног бурые пятна. Только сейчас я поняла, что за неприятная аура висит над городом. Боль, отчаяние, тупые отголоски жестоких мук. И что пугало больше всего, местные совершенно не имели отношения к этим эмоциям. Эманации принадлежали не им. Возле храма, в совсем уж тёмном закоулке, отгороженном коновязью и низким сараем, стояли несколько телег. Харальд задержался возле них, лицо отразило брезгливое и мрачное недовольство. Несколько минут все они трое совещались, а потом резко скрылись за телегами. По улице протопал караул из трёх вооружённых дубинками мужиков в одинаковых нарядах. Их, видимо, кто-то окликнул, они развернулись и побежали в сторону стены. Ну понятно, смена нашла двоих придушенных. Там сейчас какое-то время будет неразбериха.

И снова рывок, мутная пелена. Я ахнула — передо мной открылись внутренности этого, если так можно сказать, храма. Изнутри он очертаниями походил на четырёхлепестковый клевер. В центре на массивном каменном алтаре полыхал огонь, в который служки подкидывали смолистые поленья и… Меня замутило. Я с трудом удержала связывающую меня и Зону нить, не то сейчас бы беспомощно валялась на полу, приходя в себя. Вперемежку с поленьями на сожжение носили грубо разрубленные части человеческих тел, потом пронесли несколько туго связанных, но живых людей. От них и поднимался к раструбам в потолке этот плотный коптящий дым. За алтарём была выложенная камнями чёрного цвета полукруглая площадка, на которой стояли восемь жрецов в бурых балахонах и сосредоточенно, в такт, кивали головами, при этом заунывно, судя по движениям ртов, что-то пели. Моё внимание привлёк третий слева… что-то в его лице показалось мне знакомым, но лишь показалось. Я не смогла вспомнить, где видела этого человека. Может быть, видела просто очень похожего.

Откуда-то из-за выступов в стенах приволокли еле держащихся на ногах, связанных и раздетых до исподнего солдат. Срочников в Зону не отправляли, и эти пятеро выглядели замучено, но не запуганно. Двое вообще то и дело зыркали заплывшими от битья глазами на тянущих литанию жрецов. Особенно они косились на того же, кто показался знакомым и мне.

В тенях в дальней части храма мелькнули смазанные очертания. Харальд на ходу вытирал свой боевой нож об только что отрезанную где-то тряпку или кусок одежды. В полумраке, освещённом только полыхающим на алтаре жутким костром, сверкнули четыре блика. Два из них возникли ножами в спинах тех, кто держал под короткими копьями пленников, два вонзились в третьего слева жреца. Да кто же он такой? Следом упали ещё трое. И только сейчас уцелевшие заметили, что ход ритуала сорван. Но прожили всего лишь на секунду дольше. А тот, кому с спину прилетели два ножа сразу, всё ещё был в сознании и успел повернуться на бок. Инвё перерезала путы солдат, что-то им сказала. Они кивнули на слабо шевелящегося возле угасающего алтаря бритого жреца. Харальд и тёмная легко вздёрнули его на ноги, связали руки и запихали в рот кляп. Через минуту в храме было пусто, только семь нелепых коричневатых пятен скорчились возле страшного жертвенника.

Первый раз я вынырнула из транса, оставаясь вполне свежей. До этого мне приходилось по часу отлёживаться в ванне с травами, чтобы успокоить вывернутое наизнанку сознание. А сейчас только слегка туманилась голова. Над чашкой поднимался ароматный пар — чай даже не успел остыть.

Зона. Вниз по реке. Ночь откровений. Харальд.

Я сомневался, что наша надувная лодчонка, с натугой выдержавшая троих, перевезёт ещё и четвёртого. Но Василий, сука такая, оказался жилистым и не очень тяжёлым. Рива выдернула свои ножи, она ювелирно всадила их в точки, не опасные для жизни, но чрезвычайно болезненные. Бывший особист лежал и не трепыхался, только подёргивались закатившиеся глаза под полуприкрытыми веками. На правом берегу мы отправили Пашку за солдатами, а Василия поволокли в лагерь. Спутанный и до сих пор терзаемый острыми уколами боли, он вряд ли был всерьёз опасен.

Мы были немало — и весьма неприятно — удивлены таким оборотом событий. То, что особист оказался махровым "двойником", ставило под угрозу нечто большее, чем провал одной из войсковых операций в Зоне. Хорошо, что мы наткнулись на него здесь, а не после того как он успел бы натворить что-то серьёзное. И ритуал этот с кровавым всесожжением, просто так это не случается и не затевается. Срочно нужно сообщить наружу… но кому? После такого финта уже и не поймёшь, кому можно доверять. Но ответы на многие вопросы можно было получить прямо здесь. Ривана уже поглядывала на псайкера с хищным прищуром.

— Можно приводить его в чувство? — спросила она, подождав, пока от реки поднимутся пятеро солдат. Крепкие парни, у четырёх из пяти устрашающие десантные татуировки на плечах. Последний даже здесь держался несколько наособицу, он был постарше и скорее всего входил в состав научного отряда.

— Можно, — ухмыльнулся я. — Присаживайтесь, не стойте столбами. Познакомимся потом, сначала нужно из этой твари всё выжать.

Рива с нежной, многообещающей улыбочкой приблизилась к особисту и быстро пробежала точёными пальцами по нескольким точкам на шее и груди. Василий глубоко вдохнул, едва ли не захлебнувшись воздухом, открыл глаза. Пинком под колени я заставил его опуститься. Ривана встала у него за спиной.

— Ну а теперь рассказывай… сука двуличная. Всё рассказывай что знаешь, — я вышел вперёд, достал нож и принялся демонстративно подравнивать ногти. — Врать не советую, как и придумывать. Первое почую я, а на байках тебя она сама словит.

Тёмная кивнула. И для ясности момента упёрла ему в ключичную ямку свой стилет. Один толчок и он в сердце.

— Но и не дёргайся, а то умрёшь раньше времени. Или тебе вопросы задавать?

Трезвый разум псайкера не мог решить иначе как расколоться до самой задницы. Во время одного из своих походов в Зону, в конце осени позапрошлого года, он попал в плен к одним из первых союзников Закрытого города, тем самым железноголовым. Мои подозрения насчёт жёсткой кастовости их общества подтвердились, и те, кого мы положили в долине за поместьем, действительно проходили мощную психическую обработку, делавшую их легко управляемыми. Но потенциал Василия был оценён куда более достойно, и его после краткой беседы и демонстрации военной мощи отправили прямиком в Закрытый город. Там он прошёл особую подготовку и некоторое промывание мозгов, после чего был аккуратно ранен в двух местах и выброшен за сотню километров до ближайшего форта федералов. Достаточно истощённый, достаточно грязный, с начинающим гореть огнём лихорадки взором, он добрался до него, один из немногих уцелевших после разгрома колонны. Тогда железноголовые ещё кое-что значили в раскладе сил в Зоне. Наружу выехал вообще героем — ведь его возвращение подтверждало способности псайкера, в ту пору отмахать пешком сотню вёрст через не самый спокойный сектор дорогого стоило. Любителей поживиться тёплым человеческим мясом и сейчас хватает, а уж тогда…