Поезд жизни на колее судьбы - Александр Шельфский

были сильно напряжены и от этого казалось, что в коридоре становится ярче. Но это был лишь обман, потому что как был мрак, так и остался мрак. Он сделал второй шаг вглубь коридора. Шорох вернулся и казалось, что его источник прямо перед ним, только дальше. После двух медленных шагов он пошел увереннее, делая шаг за шагом. Он дошел до противоположного конца коридора, который переходил в прихожую. Он щелкнул выключателем, но свет снова не включился. Антуан ничего не говорил, а только завис на месте. Шорох перешел в шум, напоминающий стон. Антуан посмотрел в ту сторону, где была дверь в спальню – именно оттуда раздавался сдавленный шум. Антуан медленно пошел к двери, делая шаг так, что носок одной ноги упирался в пятку другой. Он подошел к двери и перед тем как ее отрыть посмотрел в сторону комнаты откуда вышел – там было также темно как и во всем коридоре. Антуан открыл дверь в спальню и шум стал ближе, рядом, но окна были также плотно занавешены здесь как и в комнате. Стон шел с кровати. Антуан сделал несколько широких шагов к окну и раздвинул шторы, за которыми был яркий солнечный свет. Антуан не понял как такое произошло. А когда он развернулся, то увидел на кровати Мари, которая лежала на кровати лицом к потолку и высунутым языком. Глаза ее были закрыты. Она стонала. Антуан медленно стал подходить к кровати. В этот момент лицо Мари повернулось к Антуану, а глаза широко раскрылись. Глаза были прозрачными, словно дым, а язык ярко красным, словно в крови. Антуан испугался и отошел к окну. Он стал задыхаться, а Мари улыбнулась ему, не убирая высунутого языка и не закрывая глаза.

Антуан проснулся. Когда он уснул, то мундштук выпал у него изо рта, а сигарета, упав на халат, способствовала тлению материи. Антуан резко встал, даже скорее подпрыгнул, включил свет и стал затаптывать сигарету, которая упала на пол, а руками остановил тление халата. После этого он сел в кресло, закрыл глаза руками и заплакал. А от соседей раздавался громкий смех во время просмотра развлекательной программы.

САНКТ—ПЕТЕРБУРГ

Ребенка Александр и Елизавета могли видеть только смотря на окно палаты, откуда Екатерина показывала им мальчика, с улицы. Екатерина широко улыбалась и прижимала сына как можно ближе к себе. Александр и Елизавета радовались и наслаждались минутами хоть такой вот встречи. Андрон Иванович сообщил Екатерине новость о том, что ребенок останется с ней и что все подготовленные документы, пускай это немного по киношному, сожжены. После того, как ей это рассказали, пределу счастья Екатерины не было конца. А самой хорошей новостью за последние три дня было то, что Мари так и не объявилась и она была уже уверена, что она больше никогда не появится в ее жизни и в жизни ее ребенка и родных. Все складывалось лучше некуда.

Александр уладил возникший конфликт с отцом Елизаветы. Конечно, после того как они вчетвером встретились, он выслушал много поучительного и, по мнению зятя, познавательного, но конфликта больше не было и это главное. Да и Александр был не в том настроении что несколько дней назад, когда встречал родителей жены, потому что, в отличи от предыдущей встречи, сейчас он был расслаблен, с положительными эмоциями. Встреча плавна перешла в семейный ужин, где все были в хорошем настроении, общительны.

Родители Александра и Екатерины собирались приехать в Санкт-Петербург к моменту выписки дочери, то есть на пятый день после родов.

– Проводим одних родителей, а там уже другие приедут, – говорил Александр с улыбкой, когда они вдвоем с Елизаветой сидели вечером перед телевизором.

– Такова наша доля, – Елизавета посмотрела на мужа яркими глазами.

Александр и Елизавета успели отвыкнуть от таких спокойных вечеров вместе, когда голова действительно отдыхала и не была чем-то забита. Можно было думать обо всем, а не только о серьезных, важных, влияющих на ход жизни вещах. Им сейчас было так хорошо, их тела была расслаблены. В такие минуты понимаешь ценность отдыха. В суете кажется, что выходной день ничем не отличен от рабочее, просто в будни ты работаешь на кого-то, а в выходной для себя. Так оно и есть. Но есть выходной день для души и ей все равно что это понедельник, среда или же суббота. День, когда спал какой-то очень тяжелый груз, сделано дело, которое требовало максимального напряжения нервов и постоянного обдумывания. Таких дней в жизни немного и тем самым ценность их нельзя переоценить. И даже работа отходит на второй план в такие периоды, потому что эмоциональная расслабленность помогает выполнять другие дела быстрее и без перенапряжения. Елизавета же наконец смогла полностью вернуться мыслями в учебный процесс, проводя занятия. Ведь что бы кто не говорил, а от настроения и настроя учителя зависит многое. После новости о рождении ребенка и отказа от всех намеченных планов по тому, кто же будет родителями, Елизавета вела все уроки как говорится на одном дыхании. Конечно, ей было грустно, когда они решили оставить ребенка у Екатерины, но будучи умной женщиной она не поддавалась эмоциям и, все рассудив, поняла, что поступить так, как сделали они это правильно и честно.

– Пойдем в спальню? – предложил Александр.

– Вот так вот прозаично ты мне это предлагаешь? – смеясь сказала Елизавета и «повисла» на плеч мужа.

– Ну не хочешь как хочешь, – Александр сделал вид что ему безразлично.

– И я хочу…и ты хочешь, – она запустила руку ему под халат, – я же чувствую. Тем более у нас последнее время было нечасто, – без укора сказала она.

– Со всеми этими мыслями и переживаниями не всегда удавалось достичь вот такого состояния, – он положил левую руку под халат, поверх руки жены, а правой обнял ее и они стали целовать друг друга.

– Я понимаю, дорогой, – сквозь поцелуи, сказала она с придыханием.

Наступил день выписки. Накануне в Санкт-Петербург приехали родители Александра и Екатерины, поэтому сейчас в Opel Kadett, который подъехал к родильному дому номер один на Васильевском острове, находилось четыре человека.

– Без десяти одиннадцать, – сказал Александр, посмотрев на часы перед выходом из машины.

– Выписка на одиннадцать? – спросила мать с заднего сиденья.

– Примерно да, – Александр открыл дверь и вышел на улицу.

Его примеру последовали и все остальные. Из машины достали цветы, подарки, конверты с деньгами, в общем все, что обычно дарить роженице, врачам, нянечкам. Под ногами было слякотно, а с пасмурного неба падали капли воды в перемешку со снежинками. Погода была по-настоящему