Покидая мир - Дуглас Кеннеди

Но может, он поступит, как подобает христианину и не даст этой истории хода. Возможно… только возможно… мне удастся выйти сухой из воды.

Поздно вечером я вернулась в свою квартирку. Сон не шел. Когда стало понятно, что заснуть не удастся, я вышла на улицу, пешком прошла по Семнадцатой авеню до круглосуточного интернет-кафе и начала искать в Гугле все что можно о преподобном Ларри Корсене. Большая часть материалов имела отношение к делу Айви Макинтайр, но, кроме них, мне попался официальный сайт церкви Божьих Ассамблей в Таунсенде, изобиловавший красиво отретушированными снимками Корсена, ведущего службы, возлагающего исцеляющие руки на прихожан, прикованных к креслам-каталкам, позирующего перед камерой вместе со своей супругой Бонни, белесой и довольно полненькой, и двумя дочерьми, Хэзер и Кэти. Подпись под этой фотографией гласила: «Семья — это все!» На сайте имелся также краткий биографический очерк Корсена, где рассказывалось, что он рос в «долинах Саскачевана», учился в «Библейском колледже свободы в Виргинии», потом вернулся домой в Канаду, где «начал свое служение». После краткого пребывания в церквах Божьих Ассамблей Дандаса и Торонто он «был призван для того, чтобы создать новый приход в Таунсенде, провинция Альберта. Начавшись всего с десяти прихожан, под динамичным, вдохновляющим водительством Ларри Корсена, приход увеличился в двадцать раз, став по-настоящему влиятельной духовной силой на западе Канады».

Из Торонто в Таунсенд. Это наводит на мысль, что иерархи его Церкви, должно быть, старались запихнуть парня куда подальше. А может, сочли его не по возрасту амбициозным и решили, что приход в таком захолустье — то, что нужно, чтобы преподать выскочке урок необходимого смирения.

Я распечатала все статьи, касавшиеся Корсена, и следующие два часа просидела в Интернете, собирая по крупицам все, что имело отношение к делу Айви Макинтайр, и пытаясь максимально заполнить все пробелы. Мои предрассветные исследования, впрочем, почти не принесли ничего нового, если не считать некоторых сведений о Корсене да того факта, что женщина из Режины, обвинявшая Макинтайра в домогательствах, привлекалась ранее за занятия проституцией. Звали ее Крисси Эли, и, согласно «Реджина джорнэл», совсем недавно она отозвала свое заявление против Макинтайра, пояснив, что все это было лишь недоразумением. (Непонятно только, почему об этой новости не трубили во всех СМИ… И еще одно: что подвигло барышню совершить поворот на сто восемьдесят градусов?)

Я встала из-за компьютера около семи часов утра, собрав и прихватив с собой все распечатки. Потом застегнула молнию на куртке, подняла воротник и вышла на мороз. Нагнув голову, преодолевая встречный ветер, я добралась до дому, мечтая наконец как следует выспаться.

Но у входных дверей меня ожидал неприятный сюрприз: полицейская машина. У меня мелькнула было мысль резко развернуться и, пока не заметили, бежать куда глаза глядят. Но я не стала этого делать, потому что понимала: от судьбы не уйдешь. В машине сидели двое полицейских в форме. Когда я подошла ближе, оба они вышли.

— Джейн Говард? — спросил один из них.

Я кивнула, гадая, как они догадались, что это я. Я видела, что они смотрят на меня изучающе, пытаясь предугадать, что я стану делать — сбегу, брошусь на них с кулаками или…

— Это не арест, мисс Говард, — заговорил второй коп, между тем как они весьма эффективно блокировали меня, проворно став по обе стороны. — Однако мы хотели бы побеседовать с вами по поводу вчерашнего инцидента в Таунсенде. Вы можете отказаться разговаривать с нами сейчас, но тогда один из нас вынужден будет оставаться в вашей квартире, пока мы оформим повестку и вызовем вас на допрос. Вы имеете право потребовать, чтобы на допросе присутствовал адвокат. В этом случае мы также будем находиться рядом с вами до прибытия вашего адвоката — или юриста, предоставленного вам провинцией. Но можно все это сильно упростить, если проследовать с нами прямо сейчас.

Был ли у меня на самом деле выбор? Мне хотелось, чтобы все поскорее закончилось, поэтому я ответила:

— Едем сейчас.

— Правильное решение, — прокомментировал первый коп, деликатно взяв меня под руку, и повел к патрульной машине.

Мы доехали до невзрачного блочного здания на краю делового центра города. Заехали на подземную парковку, затормозили возле лифта. В пути полицейские ни разу со мной не заговорили. Когда мы прибыли на стоянку, один из них — тот, что был не за рулем, — вышел и открыл мне дверцу машины. Мы обождали, пока выйдет второй. Тот пощелкал кнопками панели, набирая код. Дверь со щелчком отворилась. Слегка коснувшись моего локтя, второй коп показал, чтобы я шла вперед.

Мы поднялись на четыре пролета, затем меня повели налево, потом направо. Наконец подошли к стальным дверям. Снова набор кода на панели. Новый щелчок. Меня ввели в небольшую комнату со стальным столом и тремя стульями. На одной стене висело зеркало. Из телевизионных сериалов о полиции я знала, что это не просто зеркало, а окно, через которое из другой комнаты можно наблюдать за происходящим.

— Садитесь, — пригласил первый полисмен. — Сейчас подойдет сержант Кларк.

Я села.

— Не хотите чего-нибудь? Воды? Кофе?

— Черный кофе с одним кусочком сахара, если можно, — отозвалась я и подумала: Не может быть, чтобы они всегда так обращались с преступниками. Может, меня все-таки считают не преступницей, а просто ненормальной.

За полицейским прикрылась дверь. Я сняла куртку и попробовала прикорнуть на стуле со стальной спинкой. Усталость после бессонной ночи вдруг навалилась на меня. Но стулья эти, видимо, были специально разработаны, чтобы сидевший не мог принять удобную позу и ощущал дискомфорт. Несмотря на полную разбитость, я не могла не нервничать из-за того, что моя выходка бесславно закончилась в полицейском участке… а все потому, что я дура безмозглая, непроходимая дура.

Дверь снова открылась. Вошел человек лет пятидесяти. Высокий, атлетического сложения, он напоминал стареющего игрока в американский футбол. На нем были серый костюм и галстук в полоску неопределенных цветов. А в руке он держал пластиковую чашку, из которой шел пар.

— Мисс Говард? Сержант Уильям Кларк, Канадская Королевская конная полиция. Вот ваш кофе.

— Спасибо. — Я взяла у него чашку.

— Я не намерен вас здесь удерживать, если сможем быстро разобраться в этом деле… но это, в свою очередь, будет зависеть от ваших ответов на мои вопросы.

— Я буду помогать вам всем, чем смогу, сэр.

Пока я говорила, сержант внимательно на меня смотрел, оценивая, насколько искренни мои слова, потом одобрительно кивнул. Еще в машине по дороге сюда я решила не юлить с полицейскими. Буду с ними честна. Не стану искать себе оправданий. Расскажу им почти всю правду — ведь что, в конце-то концов, можно считать полной правдой в такой ситуации? Прихлебывая жидкий черный кофе — и попутно продолжая недоумевать, почему копы мне его предложили, — я пришла к определенным выводам: К ним поступила жалоба от его святейшества, и они обязаны ее расследовать, и, если я расскажу им то, что они хотят от меня услышать — как намекнул сержант Кларк, — мы можем покончить со всем этим за час-другой.

Сержант попросил меня назвать свое полное имя, адрес, дату и место рождения…

— Так вы американка? — переспросил полицейский.

Я пояснила, откуда у меня канадский паспорт, и рассказала, сколько времени проживаю в их стране. Мне показалось, что все это ему и так известно, просто он хочет послушать, как я буду отвечать на его вопросы.

— Это не допрос, — объяснил Кларк. — Вы не под арестом. Но нам необходимо выяснить, с какой целью вы, назвавшись сотрудницей газеты, пытались вступать в контакт с людьми, имеющими отношение к делу Айви Макинтайр.

— Дело в том, что я постоянно о нем думаю.

— А почему вас так захватило это дело?

— Потому что в январе прошлого года я потеряла своего единственного ребенка.

Эту фразу я произнесла ровным тоном, без надрыва. Сержант Кларк начал перелистывать бумаги в открытой папке, лежавшей перед ним на столе. Заглянув, я заметила вверху вырезки о смерти Эмили. Он тоже прибег к услугам Интернета, чтобы собрать сведения обо мне.

— Накануне гибели вашей дочери вы страдали нервным расстройством?

— Я уверена, что в вашем деле все это есть, — ответила я.

Он ничего не ответил, но снова углубился в бумаги. Навел справки заранее и нашел все сведения обо мне в базе данных американской полиции? Не сомневаюсь. Нисколько не сомневаюсь.

— Так… насколько я понимаю, вы защитили диссертацию в Гарварде, а сейчас занимаете ответственный пост в Центральной публичной библиотеке здесь, в Калгари. Буквально несколько минут назад я разговаривал с вашей начальницей, миссис Вудс.