Рай по завещанию - Бетина Крэн

– Ну, я даже не подозревала, что последний период ожидания такой тягостный, – заметила Иден. – Думаю, общение будет большим облегчением. Неудобств и так достаточно.

Адам кашлянул, Итон и Чейз решили, что с них достаточно, и, извинившись, удалились. Констанция прищурилась, глядя на их спины. Трусы!

– Скорее всего, ты будешь слишком усталой, чтобы присоединиться к нам, – слабый намек прозвучал в голосе матери.

Иден понимала, мать отстала на пару шагов от современности… Где была чувствительность и деликатность Констанции, когда она спала с молодым Гаскеллом?

– Я? Усталой? Небеса не позволят, – Иден засияла, никого не стесняясь. – Я сильна, как бык. А теперь, если вы позволите, пройдусь перед сном.

На следующее утро леди явились точно в десять часов, в десять пятнадцать Иден спустилась по лестнице, чтобы присоединиться к компании. На ней было шелковое платье небесно-синего цвета, без зауженной талии, которое она купила в Эдинбурге. Черити уложила ее волосы потоком локонов, а кожа светилась здоровьем. Она вошла в гостиную, удивив гостей матери до того, что те замолчали, вытаращив глаза. При виде наряда дочери Констанция подавила вздох облегчения.

– Иден, дорогая, ты, конечно, помнишь Милли Перкинс, Эдну Кастенс и Шарлотту Ллойд…

– Конечно, помню. Как приятно увидеть вас, леди, – Иден неловко уселась на стул с прямой спинкой, ей удалось держаться спокойно под изучающими взглядами.

– Ах, Констанция, ты приготовила нам сюрприз! Милая Иден приехала навестить семью, – было видно, как в голове Милли Перкинс заработал часовой механизм.

– Откровенно говоря, это и для нас было сюрпризом. Мы так рады!

– А где же ваш красавец муж? – в глазах Милли танцевала радость, что она первой задала такой пикантный вопрос.

– Он… – суетливо начала Констанция.

– …еще в Шотландии, – закончила Иден, смело встречая взгляд миссис Перкинс. – Семейные дела, знаете ли. Я приехала первая.

– И в такое беспокойное время, – глаза Милли были прикованы к животу Иден. – Это связано с декларацией о войне?

Констанция встала, увидев откровенное любопытство в глаза гостей. Она начала разливать кофе, но руки дрожали.

– Мы пересекли океан без инцидентов, совершенно спокойно, в самом деле, – Иден ощутила желание что-нибудь, выкинуть, видя, как побледнела мать. – Я считаю, что путешествие позволило мне расширить жизненный опыт, – она посмотрела на свой живот и улыбнулась, довольная замечанием.

Три дамы разразились смехом, а Констанция покраснела, сердито взглянув на дочь. Иден грациозно взяла предложенную чашку. Гости осведомились о ее здоровье, лукаво прозондировали причины путешествия в Бостон в таком критическом положении. Иден восхитительно ответила на все вопросы, используя доверительный тон, хотя доверять было нечего. Она заняла их живым описанием людей и портов, начала рассказывать о Бладе Бакли и его экипаже, приводя некоторые подробности.

– Что только он мог выделывать своим крюком! – упомянула она даже такую деталь.

– Дене! – уничтожающим взглядом Констанция запретила продолжение рассказа и поднялась.

– Мы не должны утомлять тебя, дорогая. Мы сами матери и прекрасно понимаем, как тебе необходим отдых.

Иден очень не хотелось подчиняться, но она знала, что может порвать тонкую нить, связывающую ее с матерью, и изящно откланялась. Констанция проводила ее за дверь.

– Теперь они будут чесать языки по всему Бостону. О чем ты только думала?

– Это мой христианский долг, – возразила Иден. – В то время, как они болтают обо мне, другие получат отдых, – она весело рассмеялась, поднимаясь по лестнице.

ГЛАВА 28

– Ты сегодня хорошо выглядишь, – Чейз поцеловал Иден в лоб и уселся в кресло рядом с открытой дверью – по гостиной гулял тихий теплый ветер. Чейз развернул газету, пользуясь последним светом опускающегося за горизонт солнца.

Иден вздохнула, мысли обратились в прошлое. Сердце наполнилось тоской. Хотелось ощутить объятия Рэма, дотронуться до его тела, неотрывно смотреть на красивое лицо в реальности, а не только тешить себя воспоминаниями… Так хотелось ощутить себя любимой…

Иден положила руки на живот.

– Ой! – она затаила дыхание. – Ах ты, маленький чертенок!

– Ты в порядке? – Чейз тут же подскочил к сестре.

– Всего лишь толчок, – Иден улыбнулась, ее лицо просияло. – И сейчас шевелится. Хочешь почувствовать?

– Иден, – Чейз выпрямился, пунцовое лицо очень напоминало Адама Марлоу, когда тот пытается быть строгим. – Что такое ты говоришь?

– Ну, от тебя я тоже наслышалась достаточно. Кто мне постоянно говорил, что леди – это круглые медовые булочки?

– Не я, – он еще больше покраснел.

– Нет, ты, Чейз Марлоу, – внезапно ее лицо приняло такое выражение, будто она борется с рыданием. – А теперь ты превратился в чопорного сноба и даже не позволяешь себе любить меня, вечно иронизируешь…

– Дене, ты не права, – к горлу Чейза подкатил комок.

– Права. Ты стыдишься меня, моего ребенка. Все ведут себя так, словно его не существует. Стараются держать меня не на виду. Кроме Арло. А я ведь страшно рада этому ребенку, пусть все считают это позором, – теперь слезы действительно навернулись на ее глаза. Чейз поискал в кармане сюртука платок и протянул сестре, та покачала головой, закрыла лицо руками.

Чейз встал на одно колено рядом с ней, нежно прижал к себе.

– Дене, я не думал, что тебе так тяжело. Видишь ли, для нас это как гром среди ясного неба. – Ее слабая улыбка выражала благодарность.

– Хочешь послушать? – и прежде чем он смог возразить, она взяла руку брата и прижала к своему животу. Чейз запротестовал, но она не отпустила. Ребенок ощутил давление и зашевелился. Лицо Чейза побелело, глаза широко раскрылись. Под взглядом Иден он начал оттаивать.

– Рэм часто держал так свою руку, улыбался… – она не смогла закончить.

Через несколько минут Итон застал их смеющимися. Рука Чейза лежала на животе сестры, он что-то нашептывал своему будущему племяннику.

– Боже! – на лице Итона появилось выражение негодования. Под его взглядом Чейз, покраснев, встал. – Вы двое совсем рехнулись?

– Итон Марлоу, – Иден тоже поднялась. – Считай, я тебя не слышала. Чейз слушал, как шевелится ребенок.

– Это отвратительно, – Итон фыркнул и с презрением посмотрел на младшего брата.

– Искренне сочувствую малышке Адель Стоктон, если она попадет в твои бесчувственные лапы, – Иден посмотрела брату в глаза, довольная его изумленным взглядом. – Ты будешь не мужем, а бревном. Отправишь ее в какое-нибудь захолустье, когда она будет ждать ребенка, и бедная Адель не дождется от тебя ни любви, ни заботы именно тогда, когда это будет нужно больше всего, – глаза Иден сверкали. – Возможно, мне стоит предупредить ее, что ночи ты будешь проводить не с нею, а с картами!