Отвага Соколов - Холли Лайл

Наконец Дугхалл понял, что враг начал вырывать души из тел двух своих противников, чтобы извлеченной из них же силой раздавить Кейт и Ри. И оба они вдруг напряглись и одновременно прыгнули, заранее зная, что атака их обречена на неудачу.

Время песком просачивалось сквозь пальцы Дугхалла, и чем упорнее он старался удержать его, тем быстрее оно утекало прочь.

Дайте мне силы совершить то, что требуется от меня , обратился он к тем богам, которые могли слышать его. Затем он прикоснулся к тонкой нити, связывавшей его с созданной им пустотой и с той безнадежной драмой, что разворачивалась в Вуали, и заставил себя забыть об ужасе, копошившемся в глубине его ума, вопиявшем о вещах много худших, чем физическая смерть.

Оказавшись во тьме Вуали, он сразу увидел два бледных огонька — Кейт и Ри — и холодный яркий свет, исходящий от Луэркаса. Все трое сошлись в отчаянной битве и видели лишь друг друга. Луэркас, не зная о том, что противников его стало трое, на одно-единственное мгновение опустил защищавшие его экраны, чтобы высвободить украденную им силу, вложить ее в жестокий, сокрушительный удар и уничтожить души Кейт и Ри.

И в тот самый миг, когда щиты уже не укрывали врага, а чары его еще не начали действовать, Дугхалл помчался вдоль созданной им нити, выкрикивая на лету последние слова своего заклятия, устремляясь прямо к Луэркасу и сквозь него — так чтобы сущности их обоих, души их слились, заняв одно и то же пространство. Энергии обоих магов смешались, и, соприкоснувшись, две души вспыхнули как взорвавшаяся звезда.

А теперь уходите отсюда подальше , закричал Дугхалл, обращаясь к Кейт и Ри.

Кейт попыталась задержаться, но Ри подхватил ее и увлек в сторону от места решающей битвы. Заклятия Дугхалла начали кружить вокруг него и Луэркаса. Одно из них объяло собою магов, словно сферическое зеркало, мгновенно и с жестокой точностью обрушивая на обоих ревхах, тем самым не позволяя нанести ущерб никому, кроме них самих.

Второе произнесенное Дугхаллом заклинание почти сразу же улетело во тьму Вуали с визгом губительницы-банши. Полыхая как метеор, оно исчезло в бесконечности тьмы столь же быстро, как и ворвалось сюда.

Заклятие, которым ответил Луэркас, должно было испепелить Кейт и Ри, но вместо этого оно обрушилось на него самого и Дугхалла, отразившись от объявшего чародеев зеркального шара. Обоих магов пронзила боль — оглушающая, ослепляющая, обжигающая и тошнотворная… боль, разжижавшая души, корежившая, сплавлявшая их воедино, так что они стали одной душой — одной сущностью, наделенной двумя умами.

— Отпусти меня, или ты погибнешь, — провыл Луэркас. — Я наделен силой тысяч мужчин и женщин… и нескольких тысяч детей. Ты и твои Соколы бессильны передо мной, вы никогда не сможете стать равными мне.

— Я знаю, на что я способен, а на что нет, — ответил Дугхалл.

— Я сам скажу тебе, на что ты не способен, осел. Ты не сможешь победить меня. Ты лишь истратишь все свои силы, сражаясь со мной, но ничего не добьешься. Тебе следовало остаться в своем доме на горе. Я мог бы сохранить тебе жизнь, мог бы оставить в покое ваше осиное гнездо колдунов и уродов.

— Я не могу победить, — согласился Дугхалл. — Но я могу бороться.

— Ты умрешь, и умрешь навечно. А, покончив с тобой, я разделаюсь с остальными… Их тоже ждет вечная гибель.

Дугхалл почувствовал изменения в окружавшей их тьме. Позволив себе кратчайшую паузу, он попытался затем подтащить Луэркаса к созданной им ловушке.

— Ты надеешься силой затащить меня во мрак забвения? — Луэркас расхохотался. Он с легкостью отражал все удары Дугхалла, вбирая в себя все новые и новые силы, позволявшие ему сопротивляться. Окружавшее обоих магов Зеркало не мешало Луэркасу извлекать энергию из душ тех, кто служил ему, оно лишь не давало ему обрушивать свою силу на кого бы то ни было, кроме себя самого и Дугхалла. — Ты — благородный дурак.

— Я — меч богов, — возразил Дугхалл, ощущая приближавшуюся к ним неимоверную мощь и понимая, что конец теперь уже недалек. — Меня выковали ради этого дня, ради этого мгновения. Боги вынули меня из ножен и направили в твое сердце. Жди удара.

И в этот момент Луэркас услышал звуки — пока еще негромкие, но уже узнаваемые, визгливо-воющие звуки банши, и увидел мерцающий огонек — посланное Дугхаллом заклятие, метеором пронзая Вуаль, мчалось прямо на них.

А через какое-то мгновение он узнал и то, что двигалось позади него.

— Нет, — прошептал Луэркас, и в этот момент Дугхалл понял, что враг его дрогнул.

Луэркас попытался высвободиться, но сущности их переплелись неразрывно.

— Отпусти меня, — сказал он. — Быстро. Приближается один из тех, кто охотится между мирами.

— Знаю, — сказал Дугхалл. — Это я призвал его.

— Нет! — Луэркас отчаянно забился. — Те, кто охотится между мирами, пожирают души. Оно… оно сожрет нас. Мы навеки перестанем существовать.

— Знаю.

— Ну ты, сын шлюхи, это тебе не проклятое Зеркало Душ! И даже не Ворота… а мы можем сделать себе сейчас и Зеркало, и Ворота, если только поторопимся, и даже если пробудем внутри тысячу лет, когда-нибудь найдем себе путь на свободу. А это… это будет концом для нас обоих.

— Я знаю. — В голосе Дугхалла прозвучала печаль.

Он всеми силами сопротивлялся непрекращавшимся отчаянным попыткам Луэркаса разбить зеркальный шар и создать магическую защиту, которая позволит спастись им. Дугхалл отдавал зеркалу-шару до капли все свои силы и все чары, которыми могли поддержать его души Соколов. И оба чародея оставались на месте — на пути приближающегося охотника. Вливавшаяся в них обоих энергия полыхала светом все ярче и ярче, привлекая им безмозглого пожирателя.

— Я знаю, что существование мое прекратится. Но оружие нередко ломается в руках богов, а я всего лишь слуга их. Тебя не волновала судьба сожранных тобой бесчисленных душ. Теперь ты сам погибнешь, и творимое тобой зло исчезнет из мира.

Луэркас внезапно перестал сопротивляться. Он начал обрывать связи, соединявшие его с плененными душами.

— Если приглушить свет, пожиратель не заметит нас, — объяснил он. — Его привлекает наша энергия. Отбрось свое заклятие от нас, мы перестанем бороться и укроемся во тьме. Еще не поздно. Мы можем спастись.

Свечение их битвы уже погасало: Луэркас торопливо освобождал души своих Шрамоносцев.

— Слишком поздно было уже тогда, когда ты решил заплатить за собственное физическое бессмертие душами других людей. Сами боги ополчились против тебя и сделали меня орудием твоего уничтожения.

— Ценой твоего бессмертия? Отпусти меня, Дугхалл. Пусть мы оба уйдем, а ублюдки, которые приказали тебе умереть, пусть сами придут за мной. Даю тебе слово… я никогда не причиню вреда ни тебе, ни твоим людям. Клянусь душой.