Ее зовут Тень - Ксения Чайкова

Так или иначе, конец света не состоялся. Призванный к ответу Зверюга немного помялся, но потом все же продемонстрировал всей честной компании позаимствованную у Чессина книгу. Название на обложке повергло меня в Шок. Честно говоря, я ожидала, что задумчивый парень с мечтательными глазами отрешенного романтика упрет у Бельдерского сборник стихов и сонетов начала прошлого века, так называемого золотого века поэзии. Или на крайний случай какой-нибудь редкий и ценный учебник по стихосложению. Но никак не роскошно украшенный серебряными пластинками том с витиеватым названием «Об искусстве любви в разных странах и у разных рас. Станьте неотразимым любовником!». Кому что, а я-то, наивная, думала, что Зверюга любит изящную поэзию и философские трактаты! Что ж, если там вся литература была подобного профиля, то неудивительно, что Чессин меня именно в этот кабинет тянул. Торин слегка похихикал и, кажется, тут же забыл о похищенном у Бельдерского фолианте, а близнецы едва не подрались, решая, кто будет знакомиться с содержанием этой занимательной книги после Зверюги.

Меритаун мне не нравился. Возможно, конечно, я относилась к этому городу несколько предвзято и придирчиво, но факт остается фактом: мне в нем было неуютно. Постоянно казалось — что-то давит на грудь и плечи, не давая выпрямить спину и сделать глубокий вдох. Таких сильных ощущений я не испытывала даже в подземных галереях Тэллентэра — там, кажется, и то дышалось легче. А вообще-то столица Йанары была очень красивым городом, радующим глаз роскошью, вплотную подошедшей, но еще не переступившей черту вульгарности. Тамошние храмы особой, так называемой цветочной постройки вообще славились своей красотой и оригинальностью архитектуры — при взгляде под определенным углом четыре корпуса одного из храмов казались лепестками цветка сирени, окружившими маленькую впадинку-колодец в центре. А еще там хватало общественных садов, утопающих в цветах, маленьких площадей с фонтанами, вычурных кованых коновязей и оригинальных строений. Нет, город был очень красивый и романтичный. Но мне он почему-то все равно не нравился.

— Ну веди, Торин! — вздохнула я, когда мы заплатили въездную пошлину и кони сделали первые осторожные шаги по меритаунской мостовой.

— В каком смысле — веди? — неприятно удивился, явно убоявшись ответственности, аристократенок.

— В самом прямом. Я и понятия не имею, куда нужнонаправляться в Меритауне. До него я тебя довезла, а дальше не моя забота.

Торин бестолково захлопал глазами. У меня упало сердце. Сейчас выяснится, что графеныш и понятия не имеет, где будет проходить сборище шаманов и архимагов, и нам придется возвращаться в Каленару, дабы уточнить адрес и имя получателя проклятых кристаллов! А потом еще тащиться назад! Ну нет, я скорее сама безголового аристо-кратишку придушу!

Тьма, почувствовав этот всплеск негативных эмоций, угрожающе зашипела, развернула крылья и хлестнула хвостом. Торин поперхнулся и закашлялся, не в силах оторвать взгляд от мрачных глаз вонато, пылающих хищными красными и черными огнями.

— Милорд Иррион говорил что-то про королевский дворец! — пришел на помощь предводителю Левый.

— И Каррэн вроде точный адрес знал, — поддержал братца Правый, виновато покосившись на меня. Я болезненно поморщилась и постаралась перевести разговор в другое русло:

— Так куда едем?

— Во дворец, разумеется! — возрадовался удачному решению Торин и на диво отважно первым направил своего коня в сторону высящейся громады городской королевской резиденции. Я, ругнувшись, толкнула Бабочку каблуками, обогнав излишне уверовавшего в собственную удаль и неуязвимость графенка.

— Никогда не смей лезть вперед, Торин! Для того чтобы, грудью встречать опасности, существую я!

Аристократеныш поравнялся со мной и задумчиво воззрился на упомянутую часть тела, видимо слишком буквально восприняв фигуру речи. Обозлившись, я слегка прогнулась в талии и сделала глубокий вдох, вызывающе демонстрируя свои прелести. А что? В конце концов, на просмотр я никого не приглашала, но, если уж есть благодарный зритель, почему бы не похвалиться?

Графенок кашлянул и отвел глаза, видимо осознав, насколько нескромно и вызывающе выглядит такое разглядывание его спутницы. Близнецы хором фыркнули. Зверюга, все еще стесняющийся своей выходки с книгой из библиотеки Бельдерского, не позволил себе столь явно выказывать эмоции, но я спиной чувствовала, что он тихо хихикает. Причем явно не надо мной.

Когда отряд миновал ворота Меритауна, Торин облегченно выдохнул. Ну наконец-то! Тень, впрочем, несмотря на близость конечной цели путешествия, расслабляться не собиралась. Наоборот, она была напряжена, как натянутая тетива эльфийского лука, и безостановочно скользила внимательным взглядом по стенам, окнам и даже крышам домов, словно ожидала за каждым углом увидеть отряд наемников с луками и арбалетами на изготовку. Ничего подобного, разумеется, в обозримом пространстве не наблюдалось, но храна заметно нервничала и то и дело косилась на своего подопечного, явно прикидывая, как бы половчее закрыть его собой. В Меритауне она вообще перестала скрывать свою профессию, стянула волосы в небрежный пепельный хвостик на затылке и демонстративно навесила за спину ножны с клинками. В результате народ, безошибочно распознающий в неприметной темноглазой девушке с демоном вонато на плече храну при исполнении, просто шарахался в разные стороны, едва ли не молитвы бормоча и храмовые знаки творя. На Торина посматривали с любопытством: всем было интересно, что же представляет собой этот мрачный парень, раз его так ревностно оберегает представительница самой опасной и непредсказуемой из гильдий мира подлунного. Именно эти пытливые взгляды навели Лорранского на оригинальную мысль:

— Слушай, Тень, а что, если ты отдашь мне свои клинки? На время, разумеется. Тогда все будут думать, что я хран, и поостерегутся даже коситься в нашу сторону.

— Ты… кто? — поразилась она, приподнимая одну бровь. Солдаты поддержали ее согласным хмыканьем. — Какой же из тебя хран?

— А если драка начнется, я сразу же за твою спину спрячусь, — нетерпеливо пообещал Торин, которому вдруг очень захотелось ловить на себе такие же испуганно-уважительные взгляды, какими люди одаривали Тень. — Одет просто и непритязательно, еще оружие бы — и вылитый хран!

— Ты не понимаешь, Торин, — покачала головой пепельноволосая девушка. — Представителя нашей гильдии выдают не одежда и не оружие. Это особое умение ходить, говорить, держать себя, которое при необходимости можно легко скрыть. Ты же видел, Бельдерский и не подумал заподозрить во мне храну, хотя то, что мы благополучно пережили два покушения в его резиденции, говорило само за себя.