Ты – всё - Елена Тодорова

как сейчас нарисовало мое воображение. Вместо этого увлекает меня к мраморному выступу вдоль противоположной стены. Садится сам и тянет меня сверху.

Теперь вода бьет лишь по моей спине. Но попадая на плечи, неизбежно стекает по груди и дразнит воспаленные соски.

— Я не умею… — напоминаю, вдыхая пар и выдыхая пламя.

Но Нечаев молча направляет и буквально вынуждает вобрать свой нереально большой и крепкий член ноющим от вожделения влагалищем.

Протяжно вздыхая, застываю. Необычный угол проникновения, незнакомое давление, совершенно новые ощущения. Глядя Яну в глаза, с дрожью мечусь между своей природной робостью и дикой страстью, лишающей меня всего человеческого.

— Не бойся, Зая. Отпусти себя.

Бархат его голоса оплетает меня, словно змей-искуситель. Чувствуя, как щеки покалывает жжением, прикрываю глаза. Из-под ресниц наблюдаю за красивым, будто античный бог, Нечаевым. Слушаю шум падающей воды и страстный трепет нашего сорванного дыхания. Поглаживая напряженные грудные мышцы Яна, чутко внимаю своим физическим ощущениям.

Бугрящийся от похоти член подобен огромной шишке сейчас. Распирает, вызывая страх. Задевает немыслимые, будто только-только созревшие точки внутри моего лона. Пульсирует в бешеном ритме моего сердцебиения. Горит, словно лампочка.

Манит… Манит двигаться.

И я не выдерживаю. Упирая ладони Нечаеву в грудь, осторожно раскачиваюсь.

Вращение — по часовой стрелке и против нее.

Дикая дрожь по телу. Ряд густых выдохов удовольствия.

Подъем таза и медленное прохождение обратного пути. Распухшая головка член, будто шляпа гриба, зажигает фейерверки. Опускаюсь со шлепком и свистящим стоном.

Ян, жестко впиваясь пальцами в бедра, подогревает желания моего монстра еще жарче. Подается ему навстречу. Дергается внутри, выдавая томительные вибрации.

И я срываюсь.

Царапая мокрые и раскаленные плечи Нечаева, с надсадным вздохом упираюсь коленами в мрамор. Плевать, что последнее вызывает боль. Поднимая и опуская таз, схожу с ума от того, что чувствует моя вагина. Быстро ловлю скорость и амплитуду, с которыми это скольжение доставляет наиболее сильное удовольствие. Неустанно двигаюсь, потому что это единственное, чего сейчас желают мое тело и порабощенный им мозг.

Где-то на краю сознания все еще испытываю смущение. Непрерывно, ведь Ян наблюдает. Видит меня бесстыжей, трясущейся, опьяненной этой порочной страстью. Но это лишь повышает общий градус наслаждения.

Грудь подскакивает при каждом движении вверх и вниз. Обжигается воздухом. А периодически и жарким ртом Яна.

— Да, да, да… — поощряю подсасывания, ускоряясь.

Ритм все чаще сбивается — так сильно я дрожу. Это не просто мышечные спазмы. Поражен судорогами каждый нерв так, что руки дергаются, и разъезжаются трясущиеся ноги. Но я упорно двигаюсь, пока удовольствие не разрывает тело на атомы.

Хорошо, что Ян поддерживает спину, иначе бы упала. Центр управления теряет связь со всем остальным организмом. Кажется, я попросту лишаюсь сознания. Но при этом четко ощущаю, как содрогаюсь в руках Нечаева, и как он мощно меня дотрахивает, пока не кончает сам.

— Это было нереально классно, — смущенно выдыхаю Яну на ухо чуточку позже.

— Я знал, что тебе понравится.

Чуть позже, когда мы уже накрываем готовый плов крышкой, он сбрасывает мне рилс. Открываю без всякой задней мысли, а там девушка увлечено скачет на фитнес-мяче. Еще не догоняю, пока не читаю подпись под видео: «Когда предложил ей быть сверху».

Щеки мигом вспыхивают.

Поворачиваясь к Яну, смотреть на него не могу. Толкаю его кулаком в грудь, потому что задел. И улыбаюсь, потому что смешно.

Он хохочет.

— Ты так скакала, что казалось, головой крышу пробьешь.

— Неправда! — выпаливаю возмущенно.

Снова стукаю кулачком в грудь. Ян перехватывает. Вместе смеемся.

— Ты бессовестный! В тебе ни грамма такта!

— Еще вчера ты утверждала обратное.

— Да, потому что ты… — задыхаюсь от чувств, когда прижимает к груди. — Ты любимый, Ян.

На вздохе, который я ощущаю по движению его грудной клетки, ладонь Нечаева скользит по моей спине, пока не добирается до затылка. Сжимая его пятерней, он притискивает к себе с невыразимой любовью.

— Надевай мотокостюм. Покатаемся, — говорит после ужина.

— Знаешь… Не очень хочу.

Такой ответ заметно озадачивает Яна. С минуту он молчит.

А потом предлагает альтернативу:

— А на поле со мной пойдешь?

Тут отказать не могу. На поле Ян Нечаев становится беззаботным мальчишкой. Это завораживает, потрясает, заряжает дурманящей энергетикой.

— На поле пойду.

Надеваю джинсовые шорты и укороченную футболку. На выходе из дома жалею, что проигнорировала «укоризненно смотрящий» в пылу сборов лифчик.

На паркинге нас ждут Илья, Егор и Богдан.

Неловко скрещиваю руки на груди. Ян тут же подает мне мою мотоциклетную куртку. Когда успел взять ее, не спрашиваю. Принимаю с благодарностью и быстро натягиваю.

Юный журналюга снимает наше приближение на камеру. Остальные Нечаевы, восседая на своих байках, улыбаются. Подвисаю, когда замечаю припаркованный рядом с ними белый Кавасаки. Застываю как вкопанная.

— А это кому?.. Зачем?

— Не нравится? — оценивает мою реакцию Ян.

— Нравится… Просто…

— Цифровое зажигание, четырёхцилиндровый двигатель, гидравлические тормоза, ABS… — перечисляет явно на автомате. Пока не понимает, что все эти слова для меня не имеют смысла. — В общем, как для себя выбирал. Только по цвету решил белый брать. Тебе подходит, Зая.

— Ну это же очень дорого, Ян… — отбиваюсь вяло.

Уж очень мне нравится это чудо техники. А еще больше мысль, что у меня в самом деле может быть собственный мотоцикл.

Ян наверняка по глазам восторг читает.

— Ты моя невеста, Ю. Скоро будешь женой.

— Мм-м… — мямлю я. Смущенно смотрю на братьев Нечаевых. — Вы бы не могли нас на пару минут оставить?

С улыбками подмигивают, натягивают шлемы и отъезжают. Бодя позади Ильи устраивается, но снимать, поросенок, не прекращает.

— Что не так, Ю?

— Мм-м… В этом есть какой-то знак? Ну вроде той поговорки…

— Какой поговорки?

— Села — дала, и тра-ля-ля, — припоминаю его давние слова. — За байк что просят?

Нечаев смеется.

— Ничего. Это безвозмездный подарок, Одуван. Садись уже. Нужно обкатать новую технику.

— Я сама, что ли?

Почему-то теряюсь так, словно еще ни разу не управляла мотоциклом.

— Ну а кто, Зай? Твой же байк. Держи, — протягивает такой же белый, как и сам мотоцикл, шлем. — Он с гарнитурой.

— Ага, а еще с заячьими ушами.

— Тебе пиздец как идет, — заключает, когда я надеваю. — В сторону футбольного поля едем, ок?

— Прямо сейчас? — все еще не верю своему счастью.

Ян просто опускает мой визор, надевает свой шлем и садится на припаркованный рядом черный байк.

Взвывают моторы. У меня сердце со старта разгоняется, будто взлетает. На автомате все действия совершаю. Немного прихожу в себя, когда уже по трассе едем.

— Держись среднего ряда, Ю, — раздается в динамике механический голос Яна. — Не лети. Нужно привыкнуть