Основание. Пятый пояс - Михаил Павлович Игнатов

— То есть раньше было еще хуже? — Рутгош снова тяжело вздохнул, потёр лоб. — Значит так, друг. Делай что хочешь, но эту его упёртость на Возвышении нужно смягчать, ни к чему хорошему долбёжка об Преграду не даст. Так и рехнуться можно или ожесточиться, и у нас пример такой беды есть. Давай, работай.

— Теперь ты погоди, — вскинул ладони Аранви. — Что значит работай? Ты чего от меня хочешь? Чтобы я Павильон Пяти Удовольствий начал строить?

— А он всё об одном, — Рутгош смерил Аранви уничижительным взглядом. — Вспомни себя молодого. У тебя деньги на Павильон были?

— Не было.

— Тебя это останавливало?

— Нет. Но всё равно не понимаю.

— Так, — Рутгош снова потёр лоб. — Мог ли я когда-нибудь подумать, что женщинами буду заниматься я, а не этот похотливый бабник, не способный пропустить ни одной?

— Да где я тебе женщин тут возьму?! — изумился Аранви.

— Себе нигде не возьмёшь! — рявкнул обозлившийся Рутгош. — Ты точно сам на себя не похож, если тебе приходится всё объяснять. Но мы-то говорим не о тебе, а о главе! Главе! А он у нас прилично тебя моложе.

— И?

— Аранви, — Рутгош встал, стремительно шагнул вплотную к Аранви, ухватил его за халат, заглядывая в глаза, и спросил. — Ты в молодость за кем бегал? — не дождавшись блеска отгадки в глазах собеседника, сам устало выдохнул. — За сверстницами. И слава Небу у нас не одни парни в послушниках, да служителях бегают. Но мне это, похоже, придётся взять на себя, даже если ты лишь делал сейчас вид, что резко отупел.

— Да я…

— А ты займись другим вместе с Бахаром. Вино, музыка, — на этом слове Рутгош скривился, — раз уж глава её любит, праздник устройте.

— Праздник? — переспросил Аранви, отцепил от себя Рутгоша и хмыкнул. — Хм, ну это можно, осеннее празднование молодых талантов уже прошло, но ничего страшного, если мы отпразднуем его с небольшим опозданием, народ с удовольствием поддержит.

— Ну надо же, — покачал головой Рутгош.

— Сейчас ты чем недоволен? — нахмурился Аранви.

— Тем, что ты, вроде как, уже чуть ли не два года учишь нашего главу, а он, между прочим, даже не знает о том, что такой праздник существует. Сумел вчера на уроке назвать мне только один-единственный — праздник Высокого солнца.

— У него было суровое детство, в Нулевом не до праздников.

— Ты не его оправдываешь сейчас, а себя и свою слабость, как учителя, если не сказать никчёмность, — припечатал Рутгош. — Исправляй, пока собрат показывает тебе на ошибки.

Аранви поджал губы, кивнул:

— Хорошо, я услышал упрёки.

— Ещё бы ты их не услышал, — фыркнул Рутгош, затем нахмурился и огляделся. — Главное, чтобы сам глава не услышал. Ладно, пошли.

— Куда? С Алкая выбивать духовные камни на праздник?

Рутгош криво усмехнулся и сказал, пристально глядя на Аранви:

— Дарагала кормить и поить, раз уж ты о нём вспомнил. Или ты думаешь, тебя эта очередь минует? Не дождёшься.

Аранви скрипнул зубами, но даже не подумал ничего возразить. Правда, чтобы отвлечься от предстоящего, всю дорогу обдумывал, как же привлечь Леграда к личному участию в праздниках, да и девушек из послушниц, бывших послушниц и служительниц тоже вспомнил. Да, немного сглупил в начале, не понимая, к чему всё это болтает Рутгош, но кто среди братьев больше него понимает в женщинах? Это будет даже оскорбительно, если после всех усилий и обещаний Леграду не он толкнёт его в объятья женщины, а увалень Рутгош.

***

Где-то очень и очень далеко от Пятого пояса, Каменного Лабиринта и начавшего возрождение города Истока и семьи Сломанного Клинка открыла глаза, вроде как, сидевшая в медитации девушка со светлыми волосами, тут и там раскрашенными тонкими зелёными прядками.

Лейла. Говорящая с Небом. На губах её играла улыбка и нет, она только что была погружена совсем не в медитацию.

Спустя миг она и вовсе рассмеялась, рассыпая по залу звонкие колокольчики смеха.

Одна из телохранительниц покосилась на Говорящую, но не более. Та часто вела себя так, что в любом другом месте её сочли бы за сумасшедшую.

Сама же Лейла, отсмеявшись, вновь широко и довольно улыбнулась.

Тысячи, десятки тысяч, сотни тысяч сильнейших идущих к Небу считали, что само Небо на что-то там влияет в их жизни, устраивает встречи и события, меняя ход вещей в нужную ему сторону, назначая Испытания или наказания.

Нельзя сказать, что эти мысли возникли на пустом месте, но в большинстве своём люди прекрасно справлялись со всем сами, Небо не имело к этому ни малейшего отношения, оно лишь наблюдало за их поступками, наблюдало с интересом. И сама Лейла только что с интересом вглядывалась в то, что показывало ей Небо.

Интересно, что бы сказали эти двое, если бы узнали, что их разумными, правильными, направленными на пользу Леграду решениями они только всё испортят? Испортят то, что задумали и что уже представили в своих головах. А ей и Небу, напротив, скоро предстоит увидеть очень много интересного. Теперь, может быть, и Мады будут не такими уж и врагами брата.

Так, с улыбкой Лейла и поднялась, расправила халат, помявшийся за те два дня, что она была погружена в видения и разговоры, шагнула с ковра на полированные доски и двинулась дальше. Охрана молча распахнула двери и последовала за ней. Говорящая ни перед кем не отчитывалась, куда и зачем идёт, и в пределах земель Мадов у неё была невероятная свобода.

Лейла знала её пределы и не собиралась ни переходить порталом в Пятый пояс, ни посещать земли врагов клана. Это было не очень интересно, хотя могло обеспечить много весёлых встреч и событий.

Жизнь, вообще, пронизана этими самыми встречами и событиями.

Лейла замерла у парапета верхней площадки Алого Сада. Внизу открылась взглядам тренировочная площадка молодого поколения клана. Там, среди почти двух десятков парней и девушек ничем особым не выделялся невысокий паренёк с приятными, правильными чертами. Разве что красными волосами, с одинокой чёрной прядью. Ярим. Когда-то брат спас ему и его семье жизнь. Лейла видела эту встречу, Небо показало её ей. Но ни Небо, ни тем более Лейла не могли пока представить, чем эта встреча обернётся в будущем, когда и как Леград попросит вернуть долг. Будущее сплеталось десятками,