Русанов - Владислав Корякин

В общем, все идет хорошо, и уже теперь достигнуты экспедицией некоторые, смею думать, существенные результаты, и, как видите, совершенно рассеяна ваша тревога о том, что неблагоприятный в смысле распределения изобилия льдов год помешает исследованию. Всего наилучшего. Преданный Вам Русанов.

P. S. Ничего не буду пока писать вам о моих дальнейших предположениях, кроме того, что сейчас мы пойдем в Адвент-бай для осмотра эксплуатируемых угольных шахт и оттуда в Королевский залив (Конгс-фьорд современных карт. — В. К.) и на остров принца Чарльза (Карла современных карт. — В. К.), поскольку погода не помешает пристать к последнему (у этого острова, кажется, недостает хороших, защищенных гаваней). А затем я постараюсь возможно полнее использовать остающееся у меня время и обширные запасы, и если бы пришлось зазимовать посредине океана, то для этого мы вполне подготовлены. И. несмотря на всю нежелательность такой зимовки, которой я постараюсь всячески избежать, экспедицию на Шпицберген можно считать вполне удавшейся уже по достигнутым ею теперь, в данное время результатам» (1945, с. 299).

Это обширное послание слишком информативно и вместе с тем неполно и уже по указанным причинам требует детального комментария с точки зрения предвидения возможных препятствий в выполнении задуманного.

Во-первых, опасения тяжелых ледовых условий в Стур-фьорде, сделанные на основе единственной встречи со льдом у южной оконечности Шпицбергена, который, по мнению Русанова, выносило именно из этого фьорда, полностью подтвердились. Таким образом, решение на пересечение главного острова архипелага для обследования западных берегов Стур-фьорда было в создавшейся ситуации единственно правильным.

Во-вторых, подтвердилась и его надежда на присутствие здесь, на Шпицбергене тех же форм ледников, что и на Новой Земле, — с указанием на их слияние в верховьях. На этот раз такой сугубо теоретический изыск был использован в сугубо практических целях для выбора маршрута, что характерно для Русанова.

В-третьих, это был наиболее сложный из всех пройденных им ранее маршрутов, причем в крайне неблагоприятных условиях. Из 150 пройденных за шесть дней километров 120 пришлось на ледники с их кошмарными снежными болотами.

В-четвертых, основная цель была практически достигнута — уголь найден, заявки выставлены, причем в кратчайшие сроки.

В-пятых, в связи с выигрышем во времени у Русанова появляется какая-то идея исследований арктической области к востоку от Шпицбергена, которая, возможно, потребует зимовки, о чем он упоминает предельно неконкретно и смутно — «скрытничает», по Гемп и Пинегину, проявляя отмеченные ими качества.

В-шестых, «возвращение новым, более северным и чрезвычайно растресканным ледником оказалось в высокой степени опасным». Это явно относится к соседнему леднику Томсона, который в состоянии подвижки (о чем Русанов не знал) представлял непреодолимую преграду. Пришлось возвращаться прежним путем, вызвавшим задержку в выполнении маршрута.

Добавим также, что пребывание отряда Русанова на берегах Стур-фьорда было подтверждено в 1925 году Сергеем Владимировичем Обручевым из состава экспедиции на «Персее» (флагмане тогдашнего нашего научного флота), обнаружившим между ледниками Стронг и Томсона один из трех заявочных столбов Русанова.

Что же за это время сделал отряд Самойловича, работавший в не столь тяжелых условиях? С момента высадки 17 июля в устье речки Берцелиуса Самойлович с матросом, у которых в распоряжении была гребная шлюпка, предприняли самостоятельный маршрут по южному побережью Земли Норденшельда. После неудачной попытки войти в устье указанной речки (мешало сильное течение) было решено перейти на несколько километров восточнее к подножию горы Кольфьелетт высотой 715 метров на современных картах. Здесь на склоне были обнаружены, как полагал сам Самойлович, контакт юрских (возраст в пределах 140–200 миллионов лет назад) и третичных пород (по современным данным — нижнемеловых и третичных, более молодых) и пласт хорошего угля толщиной до метра. В эти дни в одном из маршрутов Самойлович встретил норвежского топографа Коллера и убедился, что норвежцы приступили к съемкам центральной части Шпицбергена, перспективной на уголь.

Следующий объект исследований Самойловича — гора Сундевальтоппен высотой 1025 метров, расположенная восточнее, которая была «сложена из темных третичных сланцев (возраст последних 60 миллионов лет. — В. К.) и песчаников, причем последние на высоте 642 метра принадлежали к той же свите третичных песчаников с отпечатками растений, которая тянется с западного берега к восточному Шпицбергену» (Самойлович, 1913, с. 10–11). Со склонов горы в самом куту фьорда можно было разглядеть маленький силуэт «Геркулеса», до которого в случае каких-то неблагоприятных обстоятельств можно было добраться вдоль берега за один-два перехода, в чем, однако, не возникло необходимости. В целом же маленький отряд Самойловича работал в значительно более благоприятных условиях по сравнению с тяжелейшим маршрутом самого Русанова. Временами даже возникало желание любоваться окрестными пейзажами, тем более что они заслуживали того, что и нашло отражение в отчете Самойловича: «Необыкновенно красивое зрелище представляли остроконечные горы Шпицбергена и ледники при ярком сиянии солнца. Глубокое, неведомое чувство испытываешь при виде этого непередаваемого величия красоты» (1913, с. 12).

Вскоре после возвращения Русанова оба отряда встретились и подвели некоторые итоги: обнаружен целый ряд месторождений угля, выставлено десять заявок, начали знакомство с иностранными работами — для начала вполне неплохо.

Оставалось отправить первые известия о начале работ, для чего потребовалось зайти на норвежскую радиостанцию в заливе Грин-Харбор на северном побережье Земли Норденшель-да, где уже побывал на своей яхте Фритьоф Нансен, которому необходимо уделить свою долю внимания на этих страницах.

Только 13 июля (новый стиль) Нансен в условиях скверной видимости отметил в своем дневнике, что наконец «различил очертания берега, тянувшегося к северу» (1938, с. 92). Почти сутки у норвежцев ушли на то, чтобы уяснить свое местоположение, — и немудрено: вместо Грин-Харбора они оказались в Английской бухте на 100 километров севернее. Лишь 16 июля яхта «Веслеме» бросила якорь у норвежской радиостанции на мысе Финнесет и на берег сошел сам Нансен и другие участники плавания. Таким образом, Русанов и Нансен достигли цели плавания практически одновременно. Нансен оставался здесь двое суток, знакомясь с окрестностями и состоянием дел на американской шахте, а затем приступил к гидрологическим наблюдениям в Ис-фьорде. Затем не спеша, с многочисленными высадками, на своем судне он постепенно продвигался на север архипелага, где выполнил ценные гидрологические наблюдения, которые позволили ему детально разобраться в режиме здешних вод, собрав попутно много других сведений об истории и природе архипелага, которые он позднее изложил в своей книге, переведенной на русский язык и вышедшей в издательстве Главсевморпути в 1938 году. 16 августа, выполнив намеченную программу, удалившись к северу от берегов полуострова Ню-Фрислан примерно на полградуса вплоть до кромки разреженного льда, он повернул обратно. Однако вернемся к нашим землякам во главе с Русановым.