Торлон. Война разгорается - Кирилл Шатилов

Аина отрицательно мотнула головой и посмотрела на Пенни. Та только пожала плечами, вовсе не ожидая, что ее мнение сейчас что-то значит.

— Ты когда к Руне идешь? Как вчера?

— Ну да. Сейчас только притирание доварю, остужу и побегу.

— Пока добежишь, все и остынет, — заметила Аина. — Не чувствуешь, какой сегодня с утра на улице холод?

Пенни снова вспомнила бабушку, неизвестно где сейчас находящуюся, и поежилась.

Мороз на улице щипал щеки и мешал дышать. Зато небо было голубое-голубое, без единого облачка, и солнце разливалось по сугробам слепящим бисером. Было на удивление оживленно: обитательницы соседних изб, вооружившись лопатами, разгребали снег в проходах и бойко переговаривались.

— Проходи, проходи, — встретила девочку Руна, кутаясь в теплый платок. — Думала, ты уж не придешь.

— Как же я могла не прийти? — Пенни поставила на стол берестяную банку с деревянной крышкой. — Вот ваша мазь. И поклон от Куны.

— За мазь благодарствую. Хотя зря ты это затеяла. А вот в Кунин поклон что-то не верится, ты уж извини…

Пенни еще по дороге сюда решила, что не станет говорить Руне, будто знает, что они с Куной сестры и все такое. Ни к чему это. Да и не ее дело. Лучше знать и молчать, чем не знать и говорить. Тоже одна из бабушкиных излюбленных присказок.

Как Пенни ни настаивала, Руна отказалась заниматься в первую голову своими ногами и вернулась к тому месту в обучении, на котором они давеча расстались. Пенни делала вид, что слушает, и даже отвечала впопад, однако мысли ее нет-нет да и возвращались к не слишком приятному сну.

— Хочу проверить, как ты усвоила наши вчерашние рассуждения, — говорила Руна, поглаживая ладонью чистую крышку стола. — Что мы называем двукорядью? Помнишь?

— Помню. Это когда слово можно читать и в одну, и в другую сторону.

— Хорошо. А почему такое возможно?

— Потому что при образном письме каждый предыдущий образ влияет на последующий.

— Правильно, только наоборот, — улыбнулась Руна. — Каждый последующий влияет на предыдущий. А как подразделяются образы в слове, на какие две части?

— На гласящие и согласующие, — уверенно отвечала Пенни. — Согласующих образов больше, нежели гласящих.

— Назови мне какие-нибудь гласящие.

— Ну, «аз», потом — «есть», «есмь»…

— Это разные «йэ»?

— Ну, да, по начертанию…

— А чем отличаются в значении? Я вчера бегло, но коснулась этого. Запомнила?

— «Есть» обозначает… «бытие в земной жизни». — Пенни вопросительно посмотрела на наставницу. Та кивнула. — А «есмь»… «есмь» — это когда бытие более определенное, что ли.

— А еще есть знаки для записи звука «йэ»?

— Да, вот такой. — Пенни нарисовала в воздухе перед собой лопатку и перечеркнула.

— А он зачем? — не унималась Руна.

— Обозначает связь земли и неба.

— Правильно. А если я назову тебе три очень похожих по звучанию слова: «ели» в смысле «питались», «еле» в смысле «еле-еле» и «ели» — «деревья», какие образы ты где расставишь у них в начале?

Пенни призадумалась.

— В первом случае, наверное, надо писать «есмь». — Бросила взгляд на Руну. Заметив поощрительный кивок, продолжила: — Потому что здесь все очень определенно.

— Не только, — поправила наставница. — В «есмь» подразумевается разнообразие, важное для определенной точки. Я понимаю, что это все довольно сложно и нельзя потрогать руками, но постарайся усвоить. Собственно, у тебя очень неплохо пока получается. Дальше.

— В случае «еле» нужно чертить вот такой знак. — Девочка показала, нарисовав и перечеркнув дугу. — Потому что «еле» означает, как я понимаю, что-то, что начали делать, но так и не сделали до конца.

— Форма действия, не проявленная в бытие, — глубокомысленно подытожила Руна.

— Остаются деревья, ели. Их будем писать с перечеркнутой лопаткой…

— …которая называется…

— …«ядь», кажется.

— Не кажется, а точно.

— Точно — «ядь», — заверила девочка. — Потому что ели высокие и соединяют небо и землю.

— Что ж, ладно, будем считать, что помнишь, — изобразила на лице серьезность Руна. — Двинемся дальше. Сегодня я хотела с тобой поговорить о заповедях кенсая и о числах, которые в нем заключены. Тебя счету учили?

— Ну, чего-чего, а считать я умею, — охотно согласилась Пенни. — Прибавлять и отнимать тоже.

— Тем лучше. Так, вот смотри. — Руна сняла с печи и положила на стол кипу красивых кожаных растяжек, похожих на окошки. Это были правильной формы обрезы из тонкой дубленой кожи, как свитки, только растянутые между деревянными рамками. Руна отобрала одну и показала девочке. На ней было запечатлено несколько расположенных рядом лесенок, в каждый из пролетов которых было вписано по одному уже знакомому ей знаку кенсая. Получалось нечто вроде клетки. — Сколько здесь образов?

Пенни начала считать, тыкая пальцем по очереди в каждый из значков, но Руна остановила ее.

— Нет, так не годится. Сколько клеток вдоль?

— Семь.

— Сколько поперек?

— Тоже семь.

— Ну и сколько же получается? Семь раз по семь…

Пенни задумалась.

— Если здесь все знаки кенсая перечислены, то сорок девять.

— Правильно, — рассмеялась Руна. — Только эти связи для простоты нужно запоминать. Хотя бы до десятка. Их не так уж много. А если бы нужно было посчитать шесть раз по семь?

— Сорок девять убрать семь — получается сорок два.

— Верно. Как-нибудь на досуге этим займемся отдельно. А пока вот, смотри. Как ты правильно заметила, здесь запечатлены все знаки кенсая, записаны они слева направо, построчно, один за другим. Теперь давай посмотрим на них как на образы и попробуем прочитать первую строку. Ну…

— «Я»…

— Да, или «человек».

— «Человек богов ведает»… «говорит»…

— Да-да, все хорошо получается. — Однако Руна озвучила первую заповедь сама: — «Человек Богов ведает, говоря Добро, которое есть Жизнь». Получилось?

— Замечательно!

— А теперь давай прочтем, что получилось, сверху вниз.

— «Человек живет»…

— Не запинайся!

— «как слово цельное»…

— Дальше сложновато: «снизошедшее и утвердившееся повсеместно».

— Ух ты! — не сдержалась Пенни.

— А теперь с левого верхнего угла до правого нижнего.

— И так можно?

— Попробуй.

— «Человек сильно мудрость»…

— Нет, правильнее будет: «человек сильно мудр»…

— Ну, дальше, наверное, «устои творит родовые времени». Так?

— У тебя прекрасное чутье, — похвалила Руна возбужденную ученицу. — По смыслу лучше было бы сказать: «Человек сильно мудр, устои творя родовые во времени».