Эльфийский Камень Сна - Кэролайн Черри

Они были вооружены железом. Одно было несомненно — Ши это не понравится. Донал пристегнул свой меч и поспешил за Барком и Ризи.

— Открой малые ворота, — велел Барк стражнику таким голосом, что тот не посмел ослушаться и выпустил всех троих пешими — охотников на Ши, возвещавшую смерть своим воем — они вышли пешком, ибо тварь эта была где-то поблизости, и полагаться на лошадей было нельзя.

— У реки, — сказал Донал. Уже несколько дней, как он чувствовал уверенность, что он знает, где затаилась Ши. Он дрожал под ветром в темноте и с трудом поспевал за товарищами. Он вспомнил скалы вокруг Кер Донна, ветер и туман. Ему казалось — он слышит лошадиный топот, словно покинутый конь метался в отчаянии то туда то сюда.

Берег был далеко, а на пути таились опасности — мгла и темные преграды.

— Я все еще здесь, — промолвила Смерть. — Все еще здесь, если я тебе нужна.

— Друг мой, — ответил Киран. Сердце его болело. — Оставь меня.

Смерть примостилась на подоконнике. В руках она держала меч, и руки ее были тьмой, сквозь которую слабо мерцала обнаженная кость. Голова, скрытая капюшоном склонилась, но лица не было видно. Снаружи все пронзительнее звучал вой, и лошадь кружила и кружила, безумно топоча копытами, удары которых напоминали биение сердца.

— Оставь меня, — выдохнул Киран, и боль сперла дыхание в груди. — Уходи. И возьми Бан Ши с собой.

— У меня нет власти над Ши. А над этой менее всего. Она одаривает меня дарами, ступая передо мной. Я не властна приказывать ей. Она живет по своим законам. И твои друзья пошли охотиться на нее.

— О боги, остановите их! Не допустите, не дайте!

— Я властна лишь над людьми. Которого из них мне выбрать, господин Киран?

— Киран, — промолвила Бранвин. Видение начало расплываться, став болью, из которой проступили очертания комнаты. Рука Бранвин сжимала камень. Киран ощутил ее горе, ее любовь, когда пальцы ее скользнули под цепь.

— Нет, — промолвил он, — нет, Бранвин. Оставь. Если ты снимешь его, я умру.

Она зарыдала. По руке ее пробежала дрожь. Он чувствовал ее отчаянную решимость, с которой она готова была сделать свое дело.

— Нет, — повторил он, испытывая к ней еще больший прилив любви за это. — О нет.

Она убрала руку, взяв его пальцы в свои ладони. Она заглянула в его глаза своими, умытыми слезами очами и заставив себя принять спокойный вид, улыбнулась отчаянно деланной улыбкой.

— Проснулся? — спросила она. И принялась не спеша говорить, обволакивая его чарами слов; и он понял, что она будет удерживать его сколько сможет, а когда не останется надежды, она выбросит камень, чтобы отнять его у Элда.

— Не делай этого, — промолвил он.

— Она любит тебя, — сказала Смерть. — И она сделает это. Поэтому мне придется побыть здесь, пока не насытится Ши.

Бранвин умыла ему лицо и зашептала дальше о Мев и Келли; Ризи вошел — и Киран заморгал, пытаясь вспомнить, где тот был прежде; она говорила ему об осаде, со страстью рассказывая то, что он никак не мог припомнить.

— Король умер, — промолвил Киран. — Я уже говорил об этом?

Она поднесла к своим губам его руку.

— Держись, — промолвила она. — Неужто ты оставишь Кер Велл? Держись. Держись, пока сможешь. Ты должен защищать замок. Оставайся здесь рядом со мной.

Это он понял — эту мелочь, о которой она просила и больше которой никто не мог у него попросить. Он вспомнил их юность, прожитую вместе, которая закончилась давным-давно.

А потом:

— Человек! — это был Лиэслиа. Он узнал его голос. Когда-то он был его частью. Тот обращался к нему. И белая тварь, завывая выросла между ними, протягивая окровавленные руки.

— Держись! — закричала Бранвин.

— Нет! — воскликнула Мев, вырываясь из объятий Мурны. Она кинулась вслед за Келли, а за ними — Мурна, Леннон и все, кто охранял их; сжав руки Келли, она окинула безумным взглядом знакомые встревоженные лица.

— Мы знаем, где она. Пустите нас. Эта тварь хочет его, — вой теперь звучал повсюду, пронизывая вместе с ветром замок, проникая сквозь камень и дерево в плоть и кровь.

— Пустите нас! — вскричал Келли.

И они исчезли, так внезапно очутившись среди холодного тумана и деревьев, что дух перехватило.

— Где ты? — вздрагивая, спросила Мев. — Келли, где мы?

— Там, — ответил кто-то тише ветра, тише воя — то был голос Келли. — О Мев, я думаю, мы там — на берегу реки.

— Найди мужчин, о Келли, мы должны найти их.

— Мы потерялись, Мев!

— Ну уж нет, — и она сжала в руках свой дар. — Мы не можем потеряться! Ты разве не помнишь, мы не можем потеряться. Это мужчины потерялись, — она слышала, как плеск реки переплетается с воем и шелестом деревьев, раскачиваемых ветром. Она шла по мокрой траве. Сверху лился лунный свет, а стену туч прорезали молнии — странная и жуткая картина. Она подняла камень, и Келли молча последовал ее примеру.

А потом они увидели ее — крошечную белую тварь, пристроившуюся между деревьев — как иссохшая старуха в лохмотьях, она терла и терла что-то в бегущем потоке.

— Киран, — сказала Бранвин. — Киран.

Госпожа Смерть, опустив голову, с мечом в руках, все еще сидела рядом.

— Бранвин, — ответил Киран. Он не знал — открыты у него глаза или закрыты. Видения обступили его. Вой нарастал, и отчаянно ржала лошадь. — Послушай меня, Бранвин.

— О горе, — выла плакальщица, — горе-горемычное и грядут еще большие бедствия. Горе и опустошение…

— Получай, — со слезами выкрикнула Мев и, понимая всю тщетность своего поступка, бросила в нее свой камень.

— Нет, — пропел тоненький голосок, — о нет, не трогайте ее, никогда не трогайте, не бросайте в нее камнями.

Кусты затрещали, и дети вздрогнули, когда перед ними возникло крохотное косматое существо.

— Ты? — удивилась Мев.

Граги обхватил себя руками и закатил глаза — было видно, как он дрожит при свете молний.

— Оставьте ее, уходите, уходите, от вас добра не будет.

— Нет! — Мев схватила другой камень и запустила им в плакальщицу, а Келли вслед за ней, разбрызгивая воду: и там, где была Ши, на воде разошлись два круга.

— Горе! — донес вой ветер.

— Получай! — вскричал Келли, поднимая следующий камень. Бан Ши плыла под склонившимися к воде деревьями, прижимая к груди кровавые лохмотья.

— Келли! — воскликнула Мев, ибо Ши начала увеличиваться. Она стала стройнее, лучезарнее — и вот она уже ступала по воде.

— Вот она! — раздался чей-то крик и тут же: — Боги!

Ши завыла. Она высилась над деревьями, приобретая все более ужасающий вид.

— Она растет, — вскричала Мев, — о нет-нет-нет…

— Барк! — завопил Келли и бросился наутек, но колючки вцепились в них, раздирая им руки и лица, и белые нити, пронизывая кусты, начали их окружать, а вой все нарастал и нарастал.