Кровавые Ангелы: Омнибус - Джеймс Сваллоу

— Зачем мне нужны боги, когда я сам бог?

— Ты обманут, — Рафен пальцем ткнул в бок Аркио, где все еще гноился порез от меча, — если ты бог, почему ты истекаешь кровью как человек? Или, может быть, не человек… Может быть, затронутая варпом тварь, пешка Хаоса.

Аркио откинул голову и разразился смехом. Горькое веселье эхом отразилось от разломанных стен.

— Хаос? — Бросил он в сторону. — Детский ярлык для кое-чего, что вы никогда не поймете.

— Я достаточно понимаю, — заорал на него в ответ Рафен, — мой брат, моя родная кровь была отравлена варпом. Штель вел тебя к этому.

Он махнул мечом.

— Отрекись, Аркио. Пока еще есть время.

Золотая фигура расставили широко руки и с порывом ветра распахнулись крылья за спиной.

— Это не ересь и я не отрекусь, — прорычал он, — я открыл глаза, брат. И теперь знаю все… Людей и монстров, порядок и хаос…

Он указал копьем на небеса.

— Это просто слова. Нет правых и заблудших, нет черного и белого. Только сильные… и слабые.

— И кто, по-твоему, я?

Аркио проигнорировал его.

— Я не склоню колено перед Золотым Троном или Темными Богами. Я не присягну никому!

Он наклонил голову в сторону, отливающий металлом солнечный ореол позади головы сверкал в сиянии копья.

— Галактика склонится передо мной… Я буду повелителем!

— Этого не будет, — проскрежетал Рафен. Его пальцы сжали рукоять меча. Глаза Аркио сверкнули.

— Тогда я сожгу ее дотла, потушу каждую звезду, прерву любую жизнь, которая отвергнет меня.

На лице брата не отразилось ни единого колебания, ни йоты сомнений. Железная уверенность в словах Аркио заставила Рафена задохнуться.

— Ты безумец.

— Да? — Вздохнул он, — Это мы увидим.

Красное пламя вырвалось из прыжкового ранца Рафена, кидая его вперед, огонь облизнул стены разрушенного алтаря. Аркио двигался так быстро, что исчез размытым желто-белым пятном, они оба сокращали дистанцию вниз к нефу за удар сердца.

Они столкнулись с такой силой, что порыв ветра от удара свалил изящную колоннаду, вращаясь, оба отлетели от места столкновения по головокружительным траекториям. Крылья Аркио развернулись и пролетел мимо сломанной колонны, и ударом грома кинулся на Рафена. Его брат был ограничен стеной и использовал шипящую реактивную струю, чтоб повторить маневр врага. Они снова встретились в воздухе над нефом и промелькнули мимо друг друга, сверкнув клинками.

Рафен издал рев боли, когда раскаленное навершие копья разрезало его бедро, веером разбрызгивая кровь. Аркио вильнул и пробил обелиск, когда силовой меч Рафена разорвал соединительные кабеля на его правом наплечнике, но не достал до плоти. Золотая полусфера из металла и керамита брони пролетела вихрем и загрохотала в тенях. Рабочая жидкость потекла по руке и разрезанная пластиформенная мускулатура дернулась.

Рафен тяжело приземлился и открыл огонь из болт-пистолета, переключив режим огня на непрерывную стрельбу. Снаряды с треском вылетали из дула, фонтаном мерцающей меди отлетали стрелянные гильзы. Раскаленные оболочки, застучали по каменному полу, шипя при попадании в лужи дождевой воды. Аркио метался и кружил между останков колон и дуговыми балками крыши, выстрелы Рафена отрывали куски древней каменной кладки стен церкви. Он захватил своего брата в вилку из града снарядов, несколько удачный попаданий шлепнули по броне и отрикошетили, разбрасывая оранжевые брызги искр.

Аркио сократил дистанцию, вращая копье восьмеркой, которая оставляла яркие остаточные изображения на сетчатке Рафена. Кровавый Ангел ловко изменил направление, отбрасывая пистолет и доставая силовой меч. Он крепко встал на ноги, когда Аркио метнулся на него, ожидая момента обмена ударами, когда крылатая фигура невольно выдаст свои намерения.

Аркио зарычал и направил копье, наподобие рыцарского, целясь точно в центр груди своего брата. Рафен подавил мрачную усмешку и исчез в стремительном движении, разворачиваясь, вертясь и отбиваясь светлым клинком меча от адамантиевого наконечника копья. Атака отбросила его назад, выбивая из каменного пола под его ногами песок и искры, яркие молнии сверкали там, где клинок ударялся о клинок. Аркио сделал удар с разворота, размахнувшись тупым концом копья, чтоб зацепить его ноги и опрокинуть. Рафен сжал кнопки управления прыжкового ранца в ладони на долю секунды и позволил струе пламени отбросить его в сторону. Он подлетел в кувырке и приземлился на выступ, снова достав болт-пистолет. Рафен опустошил магазин и Аркио отлетел в сторону, уворачиваясь меж низких скоплений погребальных склепов и монументов.

Золотая фигура ревела в грубом смехе, когда снаряды, не причиняя вреда, крошили каменную кладку и мощеный пол. Аркио развернулся на пятках и ткнул в сторону Рафена Святым копьем, желая, чтоб орудие исторгло гудящую внутри него мощную энергию. На долю секунды показалось, что копье повиновалось ему, ярко засветившись, когда шар медового света собрался на кончике лезвия в форме капли крови. Рафен спрыгнул с уступа, пролетев мимо гранитного орла, на другую обнаженную балку поддержки. Аркио последовал за ним, подначивая оружие выпустить свою убийственную мощь, но копье Телесто снова дернулось в его руке, колеблясь по всей длине. Оно вырывалось из его пальцев, как будто пыталось сбежать.

— Нет! — Выплюнул Аркио и в гневе махнул заблудшим орудием дугой света, разрезая две поддерживающие колоны и сломанную статую. Копье застонало и задрожало.

— Ты не можешь отринуть меня, — грохотал Аркио, — я твой хозяин!

В ярости, густая, отравленная слюна слетела с его губ, и его царственное лицо исказилось. На щеках и лбу появились шрамы, истекая густой, масляной жидкостью, вынося с собой твердые жемчужины черной мутации. Аркио, казалось, не замечал их, когда они извивались и двигались под поверхностью его кожи, перемещаясь подобно зарывающимся жукам.

Секундная ярость отвлекло его, и Рафен воспользовался ошибкой в полной мере. Воткнув новый, серповидный рожок с болтами, брат Аркио кинулся к каменной подпорке и присел, разряжая оружие ревущими вспышками выстрелов. Выстрелы болт-снарядов были настолько быстры, что их шум слился в один трескучий рык. Аркио поднял копье, чтоб отразить их на один удар сердца позже и очередь ударила его в грудь. Раскаленные добела взрывы заставили его, дергаясь, зашататься, толстые болты отрывали длинные осколки от его золотой брони. Разлетались фрагменты керамита и пласстали, оставляя трещины на облицовке из драгоценного желтого металла.

Аркио отреагировал раздраженным рыком и встряхнулся, сбрасывая куски разбитой брони, цепляющиеся за руки и грудь. Через дыры в пластинах пузырились и текли темные жидкости. Порча Штеля больше не пряталась в оковах его плоти. Выпущенный зверской ненавистью, которая бурлила в разуме Аркио, открылся измененный облик космодесантника.

Увидев своего брата, Рафен почувствовал физическую тошноту. Его зловоние сжало чувства Кровавого Ангела, и вид тела, безысходно испорченного Хаосом было оскорблением всего того, за что он сражался. Рафен заставил себя забыть, что какая-то последняя частичка души его кровного брата все еще могла выжить за этим искривленным лицом и снова атаковал.

Аркио ждал его. Крылатая фигура махнула копьем и громоподобным ударом встретила меч Рафена, разрушая лезвие силового орудия. Рафен зарычал, когда почувствовал что его запястье выбито от удара. Шок отбросил его назад, к фрагментам изукрашенного стекла и Аркио встал перед ним во весь рост. Вспышка молнии отразила искривленное лицо в вековом стекле.

— Посмотри на себя, — заорал Рафен, — посмотри, во что ты превратился!

Аркио махнул копьем и разбил стекло вдребезги.

— Глупец, — проревел он, — Я знаю кто я! Я — САНГВИНИЙ!

Рафен пытался увернуться от ударов, которые последует за этими словами, но они опустились на него словно падающие метеоры. Один прошелся через его грудь, ударяясь в броню, второй, тупым концом, с лязгом отправил его на землю. Кровавый Ангел с хрустом врезался в мозаичный пол и каменная кладка проломилась.

Он кувыркнулся в черной пустоте и тяжело упал, выбив из легких остатки воздуха. С распарывающей болью он с хрипом втянул воздух, его зрение затуманилось. Это смерть, задумался он, наконец? Его пальцы нащупали очертания чего-то знакомого, и в полумраке он мельком увидел очертания скелетов. Сотни — но не человеческие. Эти были большими, кряжистыми. Вздрогнув, он понял: удар Аркио отправил его в склеп погибших на Сабиене, где Кровавые Ангелы предавали земле тех, кто защищал планету. На стенах могилы были высеченые из камня космодесантники. В полумраке они возвышались над ним подобно гранитной почетной страже, безмолвные и сильные.

Игнорируя боль, Рафен вскарабкался на ноги. Везде вокруг него были его мертвые братья, покоящиеся веками в этом пустынном, одиноком месте. Единственная мысль прожгла его разум: Я не присоединюсь к ним! От этой мысли по нему пробежала ярость, зажигая в его венах инферно. Сломанный меч выпал из его руки, и он сжал кулак, чувствую, как в него вливается раскаленный гнев. По краям взора загорелось что-то светлое и могущественное, сияние бесконечного совершенства. На одно мгновение он подумал, что Аркио последовал за ним в склеп, но этот свет затмевал свечение его брата даже в его самый могущественный миг. Рафен поднял взгляд и увидел настоящее лицо своего господина, висящее перед ним в воздухе, генетическое родство в его крови говорило само за себя. Видение захлестнуло его, забирая всю боль, все колебания. Сангвиний!