Третья Империя - Михаил Юрьев

Поскольку на экзаменах в университет, по сути, отбирается значительная часть элиты государства (кроме правящей, разумеется, – та только из опричников), контроль за ними очень жесткий; взятки в этой сфере (как и личные договоренности без денег – например, по родству) караются крайне жестко.

Для тех случаев, когда молодой человек много лет подряд не может поступить в имперский университет, хотя имеет вполне приличные знания и способности, но все же недостаточные для поступления из-за высокого конкурса, при том что данная профессия для него призвание и без нее ему не жизнь, предусмотрен специальный порядок – так называемый корпус гражданских добровольцев (КГД). Гражданин, вступивший в КГД, посылается на самые различные неквалифицированные или малоквалифицированные работы, где по тем или иным причинам не хватает людей – либо в силу опасности и физической тяжести, как, например, на астероидных рудниках, либо в силу нравственной тяжести, как, например, уход за терминально больными или что-то иное, связанное с человеческим горем. Отработавший в КГД три года получает право на многочисленные неденежные льготы от государства, в том числе поступить в любой университет вне конкурса, то есть получив на экзаменах не оценки, а зачет (при работе в КГД более трех лет льготы увеличиваются, но к поступлению в вуз это уже не относится). Таким образом, если абитуриент никак не может поступить на один и тот же факультет, он после провала может написать заявление о том, что он просит поставить по итогам его последней сдачи зачет или незачет. В первом случае он идет в КГД и по истечении трех лет поступает уже без экзаменов; или же он может сначала отработать в КГД, а потом сдавать вступительные экзамены, вернее, уже зачеты. Кстати, рассматривает это заявление и принимает по нему решение не университет, а комиссия при Агентстве высших школ. Вообще никакого намека на самоуправление университетов нет – это государственные учреждения, без всяких изъятий из этого статуса; если даже самый уважаемый ректор откажется выполнять предписание агентства или хотя бы публично заявит, что он с ним не согласен, он будет уволен еще до конца рабочего дня.

Учебные программы в университетах не особо отличаются от таковых в институтах для одной и той же специальности и примерно соответствуют нашим. Программы двух– и трехлетних училищ тоже примерно такие же, как в соответствующих наших колледжах. Единственно, что в российских вузах и училищах нет курсов по выбору студента – все курсы программы жестко фиксированы. Структура же образования несколько отличается от нашей – в первую очередь это касается понятий бакалавриата и магистрата. Если у нас первые четыре года высшего образования называются четырехлетним колледжем и дают степень бакалавра, а последующие два или три называются той или иной школой (медицинской, юридической и т. д.) и дают степень магистра, причем школа может быть в другом университете и даже несколько иного профиля, то в России такая система не прижилась. Здесь высшее образование одноуровневое, продолжается 5—6 лет и никакой степени не дает – просто все иное не считается высшим образованием. Если вы закончили несколько курсов, вы, конечно, можете указывать это в своем CV как незаконченное высшее образование, но никакого официального статуса это не имеет. Другое дело, что образование в России устроено еще более модульно, чем у нас; иными словами, если вы закончили сколько-то семестров в вузе или в училище, то вы имеете безусловное право уйти и через любое время продолжить обучение со следующего по номеру семестра – для этого не требуется ни поступать заново, ни предоставлять уважительную причину перерыва. Более того, вы можете написать заявление о желании продолжить обучение в другом вузе или училище или на другом факультете (разумеется, сходного профиля). В случае университета его будет рассматривать упомянутая комиссия при Агентстве высших школ, а в случае частных вузов или училищ – тот институт или училище, куда вы хотите перевестись. Закон содержит исчерпывающий перечень причин, по которым вам могут в этом отказать, поэтому такой перевод, как правило, происходит без проблем.

Такая законодательная позиция (у нас это тоже широко практикуется, но исключительно в рабочем порядке) вызвана тем, что в России считают неправильным, когда высшее образование можно получить только за раз, затратив на это 5—6 лет, и без возможности смены его ориентации – в такую колею почти невозможно вернуться, если выпал из нее по каким-то жизненным обстоятельствам (особенно это актуально для женщин, родивших детей). Как результат таких общественных представлений, в Империи 50% врачей и 60% учителей по факту сначала заканчивали соответствующее училище, потом сколько-то времени работали по специальности (медсестрой или медбратом в первом случае и учителем начальной школы – во втором) и лишь потом доучивались и переходили на должность, требующую уже высшего образования.

Помимо одноуровневости, есть и другие отличия. Так, если у нас университеты расположены, как правило, в малых городах или вообще на отшибе и студенты съезжаются туда со всей страны и живут в кампусах, то в России все университеты расположены в крупных городах, и обычно не менее половины их студентов местные, а из приезжих не менее четверти снимают квартиры. Имперское агентство высших школ сознательно старается не допустить появления кампусов и даже принимает меры по разнесению общежитий одного университета в разные места города. Российская власть хорошо изучила историю, европейскую и нашу, и считает кампусы потенциальным местом высоковероятного начала гражданских беспорядков – она этого не боится, но полагает, что незачем зря проливать молодую кровь. Поэтому же в договоре, который поступивший студент подписывает с университетом, любое его участие на университетской территории в политических акциях или вообще в любых общественных акциях, кроме одобренных ректоратом, является основанием для незамедлительного отчисления (хотя и не запрещено Уголовным кодексом Империи). Конституционный суд рассматривал этот договор в 2041 году на предмет соответствия Конституции и нашел его законным, как и вообще введение под страхом увольнения работодателем или его аналогом (в данном случае университетом) некоторых дополнительных, по сравнению с общим законодательством о правах граждан, ограничений. (По этому решению, например, работодатель может требовать от своих работников не публиковать свои фото в эротических журналах и сетевых изданиях, хотя вообще это и не запрещено.)

Что касается двух– и трехгодичных училищ, а также их более упрощенного варианта – полу– и одногодичных курсов, то это звено в России крайне широко распространено и по своему устройству от нашего не отличается.

Хотя на первый взгляд российская система специального и высшего образования достаточно сходна с нашей, имеющиеся различия приводят к системным общественным особенностям. Главная из них следующая. Поскольку российские молодые люди не могут поступить в институт или университет сразу после окончания школы и должны идти работать (сами-то они этому только рады – в этом возрасте очень приятно чувствовать себя взрослым), то непрерывность обучения пресекается. А через три года они уже имеют возможность осмотреться и подумать, да и влияние родителей на 18-летнего человека, уже три года как работающего и совершеннолетнего, далеко не столь сильно. В итоге многие из тех, кто при старой системе пошли бы не задумываясь из школы в институты и университеты, просто потому, что так принято, ныне не торопятся с этим; они либо приходят к выводу, что им высшее образование не нужно, либо идут туда позже, в 20—25 лет.

Как следствие, процент людей с высшим образованием в Российской Империи заметно ниже, чем 40 лет назад и чем у нас (со специальным – наоборот, несколько выше). Большую роль здесь сыграла и конституционная отмена призыва в армию, который был весьма сильной мотивацией для поступления в вуз у юношей (в силу наличия отсрочки для студентов). Эта ситуация вполне устраивает имперские власти – они вовсе не в восторге от той тенденции, которая имела место в России еще в 10-х годах (а у нас имеет и по сию пору), когда многие работодатели требовали наличие институтского диплома от кандидатов даже в официанты, не говоря уж о продавцах или турагентах. На индивидуальном уровне это их право, считают власти, но в масштабах страны в целом такой подход явно означает разбазаривание человеческих и материальных ресурсов (поскольку люди учатся тому, чем они не будут пользоваться) и, следовательно, должен быть неким косвенным образом дестимулирован. Российские власти не смущает, что это может стать фактором потери страной конкурентоспособности в сравнении с нами или другими странами – как я уже писал, их исследования однозначно показывают, в том числе на нашем материале, что в современном мире неиспользуемые знания у подавляющего большинства людей все равно не удерживаются. Следовательно, толк от высшего образования будет только у тех, кто занят на рабочих местах, реально его требующих, – остальные просто зря потратили свои деньги и время; а количество таких мест в России не меньше, чем у нас.