Ее Вечное Синее Небо - Лана Асан

– Вас это не удивляет?

– Нет, я просто рада, что вы разделяете мою точку зрения.

– Я тоже рад, что хоть в чем-то мы с вами нашли общий язык. Искусство объединяет.

– Вы считаете? А мне кажется, это стереотип.

– Но в нашем случае это работает.

– В нашем случае налицо совпадение художественных предпочтений, но не факт, что мы с вами обнаружим такое же единство в предпочтениях, скажем, музыкальных или гастрономических.

– Предлагаете это выяснить?

– В другой раз: мне еще нужно заехать в больницу к папе.

– Да, простите, я и так отнял у вас много времени.

– Все в порядке, зато благодаря вам я с удовольствием сходила в любимый музей.

– Надеюсь, завтра вы получите не меньшее удовольствие.

– Не сомневаюсь, я очень люблю лошадей.

– Тогда до завтра? Я заеду за вами в десять.

– Отлично! Хорошего вам дня!

Вспорхнув со скамейки, Сабина махнула рукой все еще не пришедшему в себя от изумления Дэниэлу, и ее силуэт в бледно-голубом сарафане растворился в пыльной дымке знойного алма-атинского дня.

* * *

Субботним утром, ровно в десять часов, Сабина выглянула в окно и, увидев въезжающий во двор знакомый джип, быстро поцеловала маму на прощание и выскочила из дома. Папа чувствовал себя хорошо, погода была замечательной, уже два дня мысли об Армане не вызывали в ней желания забиться в дальний угол и рыдать, и оттого она пребывала в на редкость благостном расположении духа. Черные джинсы и черная майка-поло как влитые сидели на стройной фигурке, а собранные в высокий хвост волосы придавали девушке совсем юный, по-мальчишески бойкий вид.

Дэниэл, одетый в потертые джинсы и белую льняную рубашку, с широкой улыбкой встречал ее у машины, и игривое воображение Сабины вмиг дорисовало недостающие ему для полноты картины сапоги, шляпу стетсон и лассо. Она уже открыла было рот, чтобы съязвить по этому поводу, но передумала, подозревая, что он тоже в долгу не останется, а омрачать начало дня словесными перепалками не хотелось. Поэтому она лишь молча улыбнулась ему, когда он галантно распахнул перед ней заднюю дверь автомобиля, что свидетельствовало о том, что сегодня он планировал отдохнуть от руля.

– Вы же сказали, что здесь предпочитаете ездить сами?

– Так и есть, но только по городу. У вас напряженно с указателями и не работает ни один навигатор, поэтому я решил, что, если мы хотим попасть по нужному адресу дотемна, придется взять с собой человека, ориентирующегося на местности лучше, чем я.

– Не могу с вами не согласиться. Так куда и с кем мы едем?

Поздоровавшись с водителем, Сабина устроилась на сиденье, а Дэниэл обошел машину и сел рядом с ней.

– Расскажу по дороге. И пока не забыл – вы сегодня чудесно выглядите…

– Спасибо!

– Лет на пятнадцать. – Его лицо было ангельски-безмятежно, и она не могла разобрать, шутит он или делает ей комплимент.

– Это плохо?

– Нет, это здорово, просто рядом с вами я чувствую себя убеленным сединами старцем.

– О, не смешите! Сколько вам лет? Тридцать?

– Если бы! Тридцать четыре.

– Не может быть, столько не живут! Хотя нельзя не признать – для своего почтенного возраста вы держитесь молодцом. – По-видимому, они все-таки не могли обойтись без подтрунивания друг над другом.

– Вы находите? – он улыбался, откровенно любуясь ею сквозь линзы очков-авиаторов.

– Безусловно! И вы, кстати, всего на двенадцать лет старше меня.

– Всего? Вы нынче слишком добры!

– Ничуть, я просто констатирую факт.

– И вас не смущает такая разница в возрасте? – Ей показалось, что он настороженно ждал ответа. К чему бы это?

– А почему она должна меня смущать? Я же не замуж за вас собираюсь. – Она поражалась собственной наглости, но настрой ее явно был боевым.

– Ну да, конечно, глупый вопрос. – Он по-прежнему улыбался, но теперь как-то натянуто. – Так вы хотели знать, с кем и куда мы едем.

– Да, будьте так любезны, просветите меня, пожалуйста.

– С удовольствием. Помнится, я уже говорил вам, что мне предлагают сотрудничество в связи со строительством торгово-финансового центра. Я дал свое согласие, и мой партнер надумал отметить это событие таким вот незаурядным способом.

– Отличный способ, спасибо вашему партнеру. А как его зовут? Возможно, я о нем слышала.

– Сакен Тайманов – знаете такого?

– Сакен Кенесович? Еще бы, известная в городе личность. Более того, мой папа учился с ним в одном классе.

– Интересное совпадение.

– Это не совпадение, это норма жизни. В Алма-Ате с любым человеком можно отыскать как минимум парочку общих друзей и знакомых, а то и выяснить, что вы родственники.

– Вот как? А город вроде не маленький.

– Почти два миллиона, но мы все равно шутим, что Алма-Ата – большая деревня, потому что все друг друга знают.

– Мило. Ну, в таком случае вам будет о чем поговорить.

– Это точно. А он будет один?

– Он сказал, что возьмет своих помощников, пригласит каких-то москвичей и одного англичанина, но его я не знаю.

– Разумеется, вы же не алмаатинцы.

Дэниэл рассмеялся.

– Рад, что сегодня вы в прекрасном настроении.

– Сама удивляюсь. И очень надеюсь, что никто мне его не испортит.

– Не думаю, что найдется такой негодяй.

* * *

Один из крупнейших конных заводов в окрестностях Алма-Аты располагался в живописном ущелье в предгорьях Заилийского Алатау и славился великолепными лошадьми чистокровной ахалтекинской породы, которую так ценили знатоки и любители по всему миру. Восторгам Сабины не было предела: никогда еще не видела она так близко этих изящных, грациозных животных. Хозяин завода оказался старинным другом Сакена Кенесовича, и потому – по огромному блату – им разрешили не только осмотреть конюшни и полюбоваться на этих коней со стороны, но и поездить верхом. Впрочем, из всей компании, которой они приехали на завод, желание покататься изъявили только Дэниэл, Сабина и пара ребят-алмаатинцев, помощников Сакена Кенесовича.

Сабине с первого взгляда приглянулся Радж – вороной жеребец с белой отметиной на лбу. Едва увидев его в загоне, она не могла отвести от него восхищенных глаз. Затаив дыхание, она наблюдала за его летящими (как говорили профессионалы) движениями, гордой статью и пышным, развевавшимся по ветру хвостом. Его блестящая, с металлическим отливом шерсть переливалась на солнце, как драгоценный бархат, а под кожей отчетливо вырисовывался рельеф тугих, упругих мышц. Коротко стриженная грива обнажала изгиб высоко поставленной шеи, а сухое, без капли жира, туловище с мощным крупом и тонкими, крепкими ногами выдавало в нем превосходного скакуна.

Конь был бесподобен, и Сабина без обиняков заявила, что кататься будет только на нем. Хозяин завода пытался переключить