Запрещённая реальность. Книги 1-10 - Василий Головачёв

– Поторопимся, – сказал Стас, глянув на часы. – Не сорвёшься? Сил хватит?

Матвей посмотрел в глубь шахты. Скоб в её стенах не было, вернее, не было горизонтальных скоб, зато имелись вертикальные поручни, уходящие вниз на всю глубину шахты, и, чтобы спуститься, надо было перебирать руками как при спуске по канату.

– Подожди.

Стас оглянулся:

– Устал?

– Нет… я о другом… здесь нет Дивы.

Вопреки ожиданиям Стас не взъярился и не стал иронически шутить.

– Я уже об этом подумал, хотя был уверен, что её отправят сюда. Эта паскуда Кэтрин уверяла меня, что холуи Турчанова по её приказу поместят Соболеву в МИР Акарин.

– Кэтрин? Кто это?

– Американский анарх.

– Женщина?

– Что тут удивительного? Женщины-американки могут дать фору в ненависти к русским и к России любому мужику. Вспомни Кондолизу Райс, Мадлен Олбрайт, Хиллари Клинтон.

– И ты… ей… служишь?!

– Конечно, нет, – усмехнулся Стас. – Я служу человечеству, если ты ещё не понял.

– Отец сказал, что ты служишь себе.

– И себе тоже. Твой отец мудрый человек, но и он способен ошибаться.

– Дивы здесь нет, я возвращаюсь.

– Подожди. – Стас выбрался на пол каверны. – В принципе я могу спуститься туда и один, но без тебя мне там делать нечего. Давай спустимся вместе, убедимся в том, что Вещи находятся там, активируем их и освободим мир от зла.

Матвей сделал движение назад.

Стас ухватил его за рукав куртки:

– Да стой же, упрямец! Если мы добьёмся цели, то и твою красавицу освободим! Одним движением бровей, как говорится! Ты сам это сделаешь, используя силу всех сорока Вещей! Как волевой оператор. Подумай!

Матвей остановился в нерешительности…

Глава 10

Вихри враждебные веют над нами

Обсуждение плана действий со всеми представителями боевых групп затянулось чуть ли не до утра.

Разъехались по гостиницам и квартирам в начале пятого, обнаружив, что Киев и в эти ночные часы не спит; потоки машин в центре города уменьшились ненамного по сравнению с дневными часами.

Синельников отправился за город, где жил у родственников и где тренировались бойцы его команды.

Прилетевший недавно Парамонов спустился к площади Свободы в сопровождении Галины Вересневой, работающей в русской дипломатической миссии и готовившей многие документы для «чистильщиков». Он остановился на постой у неё.

Вениамин Соколов отправился «на хазу» (как он выразился) в деревне Малые Гуляки, где был расквартирован его отряд.

Котов и Самандар поехали на такси через весь город – совещались в одном из малых залов киевской консерватории – к себе в гостиницу.

По дороге молчали. Всё было обговорено, намечены места высадки групп возле Лавры, определены запасные варианты операции, и если что и грызло душу Василия Никифоровича, то это отсутствие Матвея. Он позвонил ночью, когда ещё не было двенадцати, сообщил, что собирается ложиться спать, и с тех пор не выходил на связь. Василий Никифорович звонил ему трижды, однако ни разу сын не ответил. Возможно, он действительно уснул, измученный поисками спуска к замку Акарин, забыв телефон в ванной или настроив его на беззвучный профиль, но Василий Никифорович забеспокоился, хотя и не показал виду, когда Самандар спросил, вылезая из такси у гостиницы:

– Решил Матвея не грузить лишний раз?

– Пусть отдыхает, – ответил он. – Общий план операции он знает, подробности я ему сообщу утром.

Стоянка автомобилей у гостиницы была забита машинами с одесскими номерами. Возле них суетились какие-то фигуры, слышался украинский говор, перебиваемый речью на грузинском и английском языках.

Самандар обратил на это внимание:

– Слышишь? Забугорные гости пожаловали?

Котов не ответил. Ему активно не нравилось молчание сына. И суета возле гостиницы в пять часов утра, а также английская речь только усиливали тревогу. Тем не менее он спросил у администраторши, искусно имитируя польский акцент:

– Для чего замиешание тако? Нова делегациа осиедла? Э‑э… селитьса?

– Из Одессы, – ответила ему молоденькая озабоченная сотрудница ресепшен, изучая какой-то длинный список фамилий.

Поднялись на свой этаж.

– Как ты думаешь, какого хрена тут делают одесситы? – спросил Самандар. – Плюс грузины и англичане?

– Вероятно, для того, чтобы обеспечить охрану мероприятия. Ты знаешь, какого.

– Наверно. – Вахид Тожиевич вставил чип-ключ в замок своего номера. – Когда подъём?

– В семь тридцать, – посмотрел на часы Василий Никифорович.

Самандар скрылся за дверью своей комнаты.

Мысль постучаться к Матвею показалась правильной, однако вторая мысль «сначала принять душ и переодеться» отменила первую.

Уже открывая дверь номера, Василий Никифорович почуял чужого. Мгновенно сконцентрировался на определении степени опасности, привычно прикинул варианты контакта… и расслабился. Угрозой в номере не пахло. Тем не менее он приостановился, пытаясь определить местонахождение гостя.

– Тарас?

В номере зажёгся небольшой торшер у кресла, в котором действительно сидел посланец инфарха, когда-то бывший его «правой рукой», одетый в строгий тёмно-серый костюм «для приёмов».

– Проходите, Василий Никифорович.

Котов вошёл в номер, повесил куртку, подал руку привставшему гостю.

– Не ждал вас.

– Мы уже на «вы»? – прищурился Горшин; его серебристая седая шевелюра буквально светилась в полумраке.

– Извини, голова забита другим. Что случилось?

– Зови Вахида Тожиевича, у нас проблема.

Сердце дало сбой.

– Какая?

– Очень серьёзная, увы.

– Матвея звать?

– Вряд ли вы его дозовётесь. Проблема возникла именно у него. – Тарас подумал. – И как следствие – у всех нас.

Василий Никифорович сжал зубы с такой силой, что едва не раскрошил их. Но виду не подал и расспрашивать гостя не стал, позвонил Самандару:

– Зайди.

Через минуту в номер зашёл Вахид Тожиевич, увидел Горшина, поднял брови.

– А мы хотели звонить утром. Мимо проходил или по делу?

– Диву взяли подручные Турчанова и передали американцам.

Комиссары «чистилища» с одинаковым выражением недоверия остановили взгляды на губах Тараса.

– Это ещё не всё, – добавил он. – Стас уговорил Матвея спуститься в МИР Акарин, и они уже там.

Тишина, повисшая в номере, была сродни грозовой.

Самандар попятился, не спуская глаз с Тараса, сел на диван, откашлялся.

– Стас в своём амплуа… мозгов – кот наплакал, зато амбиций – слон наложил. Но и твой