Смятение сердца - Эми Фетцер

А она мечтала отказаться от свободы ради жизни рядом с ним, до конца дней.

Очень странно было чувствовать себя полной надежды и одновременно беспомощной.

— У тебя грустный вид. Почему?

Она вздрогнула от звука его голоса, хотя тот был негромким и мягким. Хантер полулежал, глядя на нее, видимо, уже какое-то время. Сэйбл заставила себя принять непринужденный вид.

— Ну и что там происходит?

— Ни черта там не происходит!

Хантер нахмурился. Это было так не похоже на Сэйбл — держать в себе то, что ее снедало, — и эта неожиданная сдержанность обеспокоила его. Впрочем, он не собирался лезть к ней с расспросами.

Нахлобучив шляпу, он махнул рукой в сторону оврага, на дне которого они оставили лошадей.

— Значит, ты собираешься ехать прямо к хижине только потому, что за ней привязана всего одна лошадь? А если рядом сидит в засаде целый взвод?

— За то время, которое мы здесь провели, хоть один из солдат шевельнулся бы, я же не заметил никакого движения. — Спустившись в овраг, Хантер отвязал свою лошадь и повернулся к Сэйбл:

— Я поеду один, и на этот раз даже не пытайся спорить.

— Нет, я буду спорить! За кого ты меня принимаешь? Неужели я позволю тебе отправиться туда в одиночку? И нечего так свирепо шевелить бровями, я нисколечко не боюсь! К тому же теперь ты знаешь, что я умею стрелять. — Хантер слушал молча, и это подстегивало сильнее, чем бурные возражения. — Лишняя пара глаз и лишний ствол, прикрывающий спину, еще никому не вредили. Не заставляй меня думать, что ты отказываешься от помощи только потому, что это уязвит твое мужское самолюбие.

— Мое мужское самолюбие уже так уязвлено, что почти рассыпалось в прах, — усмехнулся Хантер.

— Послушай, может быть, разумнее выманить его… их… из хижины? Например, пострелять немного, с разных сторон?

— Это только привлечет всех, кто слоняется поблизости.

Он не собирался принимать ее помощь. Сэйбл поняла это по тону Хантера и вздохнула, сдаваясь. Ее взгляд переместился с его лица на травянистую равнину, постепенно переходящую в леса. После продолжительного молчания Хантер не выдержал:

— Ну а теперь-то что?

— Мне страшно, Хантер. Я стараюсь не поддаваться этому, но боюсь все равно. Маленький Ястреб слишком долго оставался без женской заботы… Нет-нет, выслушай, раз уж спросил! — Она топнула ногой, досадуя на то, что слезы норовят навернуться на глаза. — Не ты ли сам говорил, что Быстрая Стрела никогда не имел дело с детьми? Кто знает, что еще жизнь приготовила нам в качестве сюрприза? Допустим, кто-нибудь напал на Быструю Стрелу из засады, и он был ранен или даже убит? Что, если Маленький Ястреб так и лежал рядом с его мертвым телом, изнемогая от крика, пока его не растерзали дикие звери? Ты и сам не знаешь, кто поджидает тебя в твоей собственной хижине. Мне страшно! Мне все время кажется, что лучше выждать подольше.

— А если там Крис и малыш? Если они ждут не дождутся, когда мы приедем? Мы будем сидеть здесь, пока не появятся солдаты и не доберутся до них первыми.

— Да, но…

Хантер поцелуем заставил ее умолкнуть. Кроме всего прочего, она боялась и за него, и это согревало душу. Из-за него она прошла через слишком многое, чтобы когда-нибудь впредь он смел винить ее за страх или излишнюю осторожность. Она была в его руках, как безумная, судорожно прижимаясь всем телом, впиваясь пальцами, кусаясь. Она целовала его так, словно это был последний их поцелуй.

— Обещай быть осторожным! — шептала она снова и снова, и Хантер невольно начал проникаться страхом, который звучал в ее голосе. — Прошу тебя, милый, прошу, будь осторожнее!

— Да ничего со мной не случится, — пытался он урезонить ее, но тщетно. Одинокая слезинка скользнула по щеке Сэйбл, но Хантер сделал вид, что не замечает этого. — А ты жди меня здесь, как и было решено. Слышишь? Жди до тех пор, пока я не подам знак. Сэйбл! Я не двинусь с места, пока не услышу согласия.

Она кивнула едва заметно, не поднимая глаз от земли, но когда он вскочил в седло, вцепилась в стремя, не давая двинуться с места. Она была совершенно вне себя.

— Ты точно не поедешь за мной?

— Я кое-чему научилась за время пути, Хантер.

Это по крайней мере было что-то. Тень обычной живости. Хантер почувствовал себя легче.

— Скоро стемнеет, Сэйбл. Держи оружие наготове — мало ли что…

Он уже сказал это дважды за день, но она все же показательным движением приподняла юбку и стиснула рукоятку ножа, лихо торчащего над голенищем высокого ботинка.

— Умница, — одобрил Хантер (в третий раз за день).

Он проверил, легко ли вынимается притороченное к седлу ружье, надел шляпу и уже собрался тронуть лошадь.

Только тут Сэйбл, молча стоявшая в стороне, встрепенулась и сделала шаг к нему.

— Я люблю тебя, Хантер Мак-Кракен, нравится тебе это или нет. Ничего не отвечай на это, просто знай — и все.

Хантер уже однажды слышал ее признание, но и на этот раз был поражен ничуть не меньше. Они посмотрели в глаза друг другу, и ему снова пришло в голову, что все это почему-то напоминает прощание навсегда.

— Для леди у тебя не слишком утонченный вкус, — выдавил он из себя жалкое подобие шутки.

— Иногда лучше махнуть рукой на утонченность.

Хантер наклонился и торопливо поцеловал ее, стремясь покончить со сценой, которая становилась для него все более тягостной. Погоняя лошадь по направлению к хижине, он постарался подавить неприятные предчувствия.

Для начала он обогнул холм, на котором стояло строение, из осторожности держась под защитой хилой растительности, хотя та и не представляла собой достаточного укрытия. По открытой лужайке он прошел пешком, осмотрел лошадь, привязанную поодаль от хижины, помедлил. Возможно, Сэйбл была права и не стоило открыто входить даже в собственный дом. Быстрая Стрела никак не мог настолько забыться, чтобы позволить трубе дымить.

Хантер вынул револьвер из кобуры и взвел курок. Крадучись, он обогнул строение, поднялся на крыльцо, откуда только и можно было попасть внутрь. Кое-как пригнанные доски отчаянно скрипели. Приблизившись к двери, он занес ногу для того, чтобы распахнуть ее хорошим пинком.

Судьба не предоставила ему шанса сделать это. Изнутри раздался выстрел. Пуля расщепила тонкую древесину двери и ударила Хантера в бок, как раскаленный вертел. Он рухнул с крыльца навзничь, ударился затылком о хорошо утоптанную землю и потерял сознание. Последним, что он слышал, был громкий детский плач.

Глава 31

Сэйбл чувствовала всем своим существом, что опасность, таящаяся внутри хижины, куда больше, чем предполагали она или Хантер. Тем не менее она склонилась к гриве лошади и отпустила удила, конвульсивно сжимая в руке приготовленный револьвер.