… Para bellum! - Владимир Алексеенко

«… Фон Бок с самого начала был против совместного наступления обеих танковых групп на Смоленск и хотел нацелить группу Гота севернее. В этом случаи танковые группы Гота и Гудериана оказались бы разделёнными почти непроходимой полосой озёр и болот, что могло бы дать противнику возможность по отдельности разбить их обе. Эту опасность следует учитывать тем более, что именно русские впервые выдвинули идею массирования подвижных соединений (Будённый)».

Разгром советских войск, которыми командовал С. М. Будённый, Гитлер предусмотрел в плане «Барбаросса» следующим образом.

«Группе армий, действующей южнее Припятских болот, надлежит посредством концентрических ударов, имя основные силы на флангах, уничтожить русские войска, находящиеся на Украине, ещё до выхода последних к Днепру.

С этой целью главный удар наносится из района Люблина в общем направлении на Киев. Одновременно находящиеся в Румынии войска форсируют р. Прут в нижнем течении и осуществляют глубокий охват противника. На долю румынской армии выпадает задача сковать русские силы, находящиеся внутри образуемых клещей.

По окончанию сражений южнее и севернее Припятских болот в ходе преследования следует обеспечить выполнение следующих задач:

на юге – своевременно занять важный в военном и экономическом отношении Донецкий бассейн;

на севере – быстро выйти к Москве. Захват этого города означает как в политическом, так и в экономическом отношениях решающий успех, не говоря уже о том, что русские лишатся важнейшего железнодорожного узла».

И с этой частью плана у Гитлера ни черта не получилось – не смогли они замкнуть окружение у Киева и румыны не помогли. Не смогли немцы занять Донецкий бассейн и двинуться к Москве. Наоборот, Гитлеру пришлось отказаться от «Барбаросса» (это вам не Франция!) и начать импровизации – снять танковую Группу Гудериана с московского направления и бросить на юг. И это советским командованием было предусмотрено: планировалось зажать Гудериана между двумя фронтами и уничтожить, но, как я уже писал, помешало господство немцев в воздухе.

Фактически план «Барбаросса» получился у немцев только на Западном фронте предателя Павлова.

Сорвало немцам план «Барбаросса» мужество и стойкость советских войск, но разве справедливо забыть, кто ими тогда командовал?

Напомню, в дневниках Гальдера есть упоминания о Сталине, Ворошилове, Будённом, Тимошенко. Но нет ни слова о Жукове. Он немцам был не интересен. Могут сказать, что немцы просто не знали его фамилию. Во-первых, он полгода был начальником Генштаба, так что не знать они его не могли. Во-вторых, фамилию генерал-майора Белова они ведь узнали, он доставлял им неприятности. А какие неприятности доставил немцам в 1941 г. Жуков, чтобы они стали трудиться узнавать его фамилию?

Учитель

Естественен вопрос, – а как же Сталин? Он что – не видел беспомощности Жукова? Безусловно видел, но тут всё не просто.

Это досужим людям, сидящим по многочисленным конторам, институтам, редакциям и т. д., кажется, что все подчинённые у нас трудолюбивые гении, а все начальники исключительные дураки. И так бывает, конечно, но чаще всего наоборот. Когда речь идёт о настоящем Деле – выиграть бой или изготовить заданную продукцию к заданному времени – то нет для начальника большей ценности, чем толковый подчинённый, а толковые подчинённые – это большая редкость. Их чёрта с два найдёшь готовых, их приходится учить и воспитывать.

Что у Жукова был за боевой опыт до войны? Халхин-Гол. Ситуация, когда японская армия перешла границу и села в оборону. Японцы дали Жукову спокойно подготовить операцию – обеспечить связь, подтянуть войска, тылы, боеприпасы и т. д. Плюс рядом был старший по званию Г. И. Кулик со свежим опытом боёв в Испании.

А в 1941 году Жуков столкнулся с армией, в которой инициативу проявляли все – от генерала до унтер-офицера. Кстати, потом, когда Жуков станет министром, то он и в Советской Армии так поднимет роль сержантов, что и сегодня ветераны с благоговением вспоминают: «При Жукове в армии были СЕРЖАНТЫ!» Кстати, и это причина, что при жуковских сержантах в нашей армии не было такого явления, как «дедовщина».

Жуков не мог справиться с быстротекущей обстановкой 1941 г., да ещё и на огромных фронтах – у него не хватало опыта, он терялся. Ну, а кто бы тогда не растерялся? Наверняка и Сталин терялся, но не показывал виду, а у Жукова растерянность выражалась в хамстве, в срыве злости на подчинённых, в страхе, что его войска обойдут, а у него не будет резервов. Видел ли это Сталин? Не мог не видеть и не мог не понимать. Но растерянный подчинённый – это ещё не конченный подчинённый.

Положение с подчинёнными у Сталина усугублялось тем, что ни одна их характеристика мирного времени не гарантировала соответствующего поведения в бою. На парадах и на докладах все генералы – суворовы и кутузовы, а на фронте … А на фронте – блюхеры и тухачевские.

Ведь В. В. Блюхер вроде неплохо командовал войсками численностью в дивизию в Гражданскую войну. А дошло дело до реального командования войсками фронта – и он оказался беспомощным в инциденте у озера Хасан в 1938 г.

Вот это положение, когда генералы мирного времени и даже герои прошедших войн (скажем – маршал Петэн у французов) вдруг оказываются неспособными командовать войсками в текущей войне, характерно для всех армий.

Скажем в мае 1945 г. у Гитлера всё ещё сохранялась надежда, что к Берлину прорвётся 12-я танковая армия. Но доверил он её не фельдмаршалам Рундштедту или Манштейну, а генералу Венку, который начал войну майором. Полковник Черняховский за два года войны стал генералом армии и командующим фронтом. Американцы, не страдавшие дефицитом генералов, должность главнокомандующего экспедиционными силами в Европе доверили подполковнику О. Брэдли.

И даже в ходе войны, уже по реальным Делам, оценить генералов было не просто. Победил, – а может враг был слаб? Потерпел поражение, – а может враг был очень силён? А может быть просто не повезло?

(Я вот думаю, что маршалу Тимошенко (да и всем нам), под Харьковом просто не повезло. Если бы у него оказался какой-нибудь нерадивый подчинённый, из-за которого Тимошенко вынужден был бы перенести операцию всего на одну неделю, то дело могло принять совсем другой оборот.

Ведь что случилось. Зимой в начале 1942 г. войска Тимошенко отбили у немцев на восточном берегу Северского Донца большой и глубокий плацдарм (Барвенковский). С него предполагалось ударить по Харькову войскам Южного фронта, а севернее по Харькову наносил удар Юго-Западный фронт. В четырёхугольник, образованный фронтом, плацдармом и ударами, должны были попасть в окружение соединения 6-й армии немцев. Ставка даже не предполагала, что немцы именно здесь будут наносить главный удар 1942 г. и уже скопили огромную массу своих войск. Причём, начинать немцы собирались так. Ударами вдоль Северского Донца «срезать» плацдарм, уничтожить в нём окружением наши войска и хлынуть на юг в образовавшуюся во фронте брешь. Эта операция называлась у них «Фридерикус-1» и начаться она должна была 18 мая.

Если бы наши войска, находившиеся на плацдарме в ожидании удара на Харьков, не начали наступления 12 мая, то немцы напоролись бы здесь на такую плотность войск, артиллерии и танков, что положили бы на наших оборонительных рубежах все свои основные силы. Получилось бы сражение похожее на Курскую битву, где наши войска сначала уничтожили основные силы немцев в обороне, а только потом начали сами наступать.

А Тимошенко начал наступать 12 мая, наступление шло успешно и войска ушли с плацдарма, немцы ударили, а резервов, отразить их удар, как правильно писал Жуков, Ставка в этом месте не запасла. (Они все были у Жукова под Москвой …)

Война заставляла генералов показывать себя в Деле, и Сталин мог более объективно оценить их. Он снимал одних, заменял их другими, снятые отличались, а новые ничем себя не показывали, снова шли замены и замены, пока не зарекомендовала себя плеяда надёжных, опытных, проверенных в бою генералов и маршалов. Снимался с должности (начальника Генштаба) Жуков, снимались Кулик, Конев, Ворошилов, Ерёменко и т. д. Полководцев, имевших в ходе войны прямой и устойчивый рост, таких как Рокоссовский или Черняховский, не так уж и много.

Считается, что генерал, который в мирное время командует военным округом, в войну должен командовать фронтом. Но в жизни так не получалось.

Вот, к примеру, командующий войсками Сибирского военного округа (с 1938 г.) генерал-лейтенант С. А. Калинин. Был опробован в действующих войсках на должности командующего армией, но в 1944 г. не просто снят, но и отдан под суд, а после войны ещё и разжалован.

Д. Т. Козлов уже в Гражданскую войну командовал полком. Окончил академии им. Фрунзе и Генерального штаба. Генерал-лейтенантом стал в 1940 г., с 1941 командующий Закавказским военным округом, т. е. в войну должен командовать фронтом. Сталин и дал ему Крымский фронт в 1942 г., но приехавший туда представитель Ставки Мехлис, сразу же стал «информировать», что Козлов с обязанностями не справляется. На что Сталин с отчаяния зло ему ответил, что Мехлису, видимо, нужен Гинденбург, но у Ставки в резерве гинденбургов нет и нужно обходиться теми, кто есть. «Гинденбургов» действительно было не много – Козлова сняли с фронта, дали армию, но он и с ней не справился и дальше служил «уполномоченным» и «помощником», выйдя в 1954 г. на пенсию в том же звании генерал-лейтенанта.