Память, Скорбь и Тёрн - Уильямс Тэд

— Может быть. Продолжай.

— Там у костра грелись люди. Солдаты, потому что они были в доспехах. — Саймон почувствовал, как взмокли ладони и вытер их о штаны. — Один из них был король Элиас. Я испугался еще больше и спрятался. Потом… потом был ужасный скрип, и к ним подъехала черная карета. — Он вспоминал, стараясь постепенно восстановить в памяти все события той страшной ночи… Или это только казалось, что все… и в памяти остались пробелы? — В карете были эти бледнолицые люди, норны, одетые в черную одежду.

Долгая пауза, в течение которой Саймон изо всех сил старался вспомнить.

Дождь барабанил по крыше хижины.

— И? — мягко спросила валада.

— Элисия, Матерь Божья! — воскликнул Саймон, и слезы выступили у него на глазах. — Я не могу вспомнить. Они дали королю что-то из черной кареты. Было еще много всякого, но у меня в голове все это как одеялом накрыто — ощупать могу, а видеть ничего не вижу. Они дали ему что-то! Я думал, что это сон! — Он закрыл лицо руками, пытаясь силой выжать страшные мысли из кружащейся головы.

Бинабик неловко погладил Саймона по коленке.

— Это, с вероятностью, ответ на наш другой вопрос. Я немного мыслил, зачем норнам подготовляться к битве. Я думал, они хотят иметь битву с Элиасом, Верховным королем, потому что имеют стародавнюю обиду на весь человеческий род. Теперь я думаю, что они оказывают ему помощь. Они имеют какой-то договор. Может быть, такой договор видывал Саймон. Но как?

Как мог Элиас иметь такое соглашение со злоумышленными норнами?

— Прейратс, — сказав это, Саймон почувствовал, что это чистая правда. — Моргенс говорил, что Прейратс бездумно открывает двери и что ужасные гости могут войти в них. Прейратс тоже был на этой горе.

Валада Джулой кивнула головой.

— В этом есть некоторый здравый смысл. Остается один вопрос, на который мы все равно не можем ответить — в чем суть этой сделки? Что Прейратс и король могли предложить норнам в уплату за их помощь?

Они долго молчали.

— А что это была за книга? — резко спросил Саймон. — Там, на Дороге снов. Вы тоже ее видели?

Бинабик ударил себя в грудь открытой ладонью.

— Книга имелась там. Руны, которые видывал я, были из Риммергарда. «Ду Сварденвирд». На вашем языке это значивает «Заклятие мечей».

— Или «Рок мечей», — добавила Джулой. — Эта книга известна в кругах мудрых, но она давно утеряна. Я никогда раньше не видела ее. Говорят, что ее написал Ниссес, священник. Он был советником короля Хьелдина Безумного.

— Того, по имени которого названа Башня Хьелдина? — поинтересовался Саймон.

— Да. Там, где погибли оба — король и его советник.

Саймон немного подумал.

— Я видел три меча, — сказал он. Бинабик посмотрел на Джулой.

— Одни только туманные формы видывал я, — медленно проговорил тролль. — Они имели возможность быть мечами.

Колдунья тоже не видела ничего так ясно, как юноша. Саймон подробно описал силуэты, но они ничего не значили ни для тролля, ни для валады.

— Итак, — сказал наконец маленький человек, — мы узнавали на Дороге снов, что — что норны помогают Элиасу? — мы имели такую догадку. Что странная книга что-то значивает? — это новое. Но одно не меняется. Мы должны отвести себя в Наглимунд. Валада, твой дом окажет нам защиту, но если Джошуа жив, он имеет должность знавать такие вещи. Кроме того, там могут отыскивать объяснение тому, что мы узнавали, но не имели понимания…

Бинабика прервали с неожиданной стороны.

— Саймон, — сказал Малахиас, — ты говорил, что кто-то звал тебя на кладбище. Это мой голос ты слышал. Это я тебя звал.

Саймон мог только разинуть рот. Джулой улыбнулась.

— Одна из наших загадок заговорила сама. Давай, дитя. Скажи им то, что должен.

Малахиас сильно покраснел.

— Я… меня зовут не Малахиас… Я… Мария.

— Но ведь Мария, это же имя девочки, — начал Саймон и остановился, увидев, как расплывается улыбка по лицу Джулой. — Девочка? — юноша криво улыбнулся. Он посмотрел внимательно на лицо странного мальчика и внезапно увидел его таким, каким оно было на самом деле. — Девочка, — проворчал он, чувствуя себя до невозможности глупо. Колдунья хихикнула.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я должна сказать, что это было очевидно, по крайней мере для меня. Эта маскировка давала ей некоторые преимущества для путешествия в обществе тролля и юноши, и могла помочь в случае опасности, но я сказала ей, что обман не может продолжаться.

— Во всяком случае не всю дорогу к Наглимунду, а я иду туда. — Мария устало потерла глаза. — У меня важное послание принцу Джошуа от его племянницы Мириамель. Пожалуйста, не спрашивайте про это послание, потому что я все равно не отвечу.

— Что ты полагаешь о твоей сестре? — спросил Бинабик. — Она долгое время не будет иметь возможности путешествовать. — Он тоже время от времени косился на смутившую друзей Марию, как бы недоумевая, как это его обвели вокруг пальца.

Теперь все действительно казалось очевидным.

— Она не моя сестра, — грустно сказала Мария. — Лилит была служанкой у принцессы. Мы очень любили друг друга. Она побоялась оставаться без меня в замке и оказалась так безрассудна, что последовала за мной. — Девушка взглянула на спящего ребенка. — Я, конечно, не должна была брать ее. Я пробовала втащить ее на дерево, пока нас не схватили собаки. Если бы у меня хватило сил…

— Еще никто не знает, — вмешалась Джулой, — сможет ли эта девочка вообще когда-нибудь путешествовать. Она недалеко отошла от порога смерти. Мне очень жаль, но девочке придется остаться со мной.

Мария попыталась возразить, но валада не стала и слушать. Саймон удивился, заметив в темных глазах девочки, как ему показалось, блеск облегчения. Его рассердило, что она может оставить раненого ребенка ради каких-то там королевских поручений.

— Итак, — сказал тролль в заключение, — что мы имеем теперь? Все мы имеем желание быстро попадать в Наглимунд. Все мы окружены многими лигами леса и очень крутыми склонами Вальдхельма. Я молчал о тех, кто возмутительно преследует нас.

Джулой задумалась.

— Я полагаю, — сказала она, — что вы должны лесом пробираться в Да'ай Чикиза. Это старое селение ситхи, конечно, давно заброшенное. Там вы выберетесь на Переход. Это старая лесная дорога через холмы. Она сохранилась с тех времен, когда ситхи еще регулярно путешествовали между этим местом и Асу'а-Хейхолтом.

Теперь о ней никто не знает, кроме диких зверей. Это самое легкое и безопасное место для перехода. Утром я дам вам карту. Да, Да'ай Чикиза… — глубокий свет вспыхнул в золотых глазах колдуньи, и она медленно покачала головой, как будто забыла, о чем говорила. Мгновение длилась задумчивость — и валада снова стала оживленной и властной.

— Теперь всем пора спать. Все мы нуждаемся в отдыхе. Этот день сделал меня слабой, как ветка ивы.

Саймон мог бы с этим поспорить. Ему казалось, что колдунья больше напоминает дуб — впрочем и дубу приходится нелегко во время бури.

Несколько позже он лежал, свернувшись, на своем плаще, чувствуя, как ворочается у него в ногах беспокойный гость — Кантака, и пытался отогнать мысли о страшной горе. Это было слишком грандиозно, слишком мрачно. Вместо этого он стал размышлять о том, что может подумать о нем Мария. Джулой сказала, что он не может отличить мальчика от девочки, и это было нечестно. Когда у него было время заниматься такими вещами?

Почему она шпионила за ним в Хейхолте? Тоже по поручению принцессы? И если это она звала его на кладбище, то почему? Саймон вроде ни разу не видел ее в замке, по крайней мере в женском платье.

Когда, наконец, как кораблик, брошенный в темный океан, он погрузился в сон, ему казалось, что он бежит вслед за удаляющимся светом, яркой дорожкой, до которой нельзя дотянуться. За окном дождь разбил темное зеркало озера Джулой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Глава 13. БАШНЯ ИЗ ОСЕННЕЙ ПАУТИНЫ

Больше всего ему хотелось, чтобы рука, трясущая его плечо, оказалась очередным страшным сном, но, к сожалению, это было не так. Открыв глаза, он обнаружил, что в комнате еще совсем темно. В темноте мерцали только два прямоугольных звездных пятна — окна.