Анжелика и принц (СИ) - Кальк Салма

Анри спешно отвёл взгляд, потому что от её улыбки что-то внутри ёкнуло. Только ещё не хватало ввязаться в историю с Офелией!

- Что вы хотите за помощь?

- Поговорите со мной. Я не прошу вас о танце, я не прошу вас разделить со мной вино, я всё понимаю. Я просто хочу претендовать на малую толику вашего времени.

Может быть, это не будет ошибкой, думал Анри, поворачивая по коридору следом за ней, может быть это то, что она говорит, и не более?

Офелия привела его в мило обставленную комнату и усадила на лавку. В комнате её ждал паж, она выпроводила его наружу - и кажется, дала какие-то указания. Дождаться Анри и проводить?

Зашла в комнату, села рядом с Анри, заглянула в глаза. Легко коснулась кончиками пальцев его щеки, обвела губы, потом улыбнулась и облизала тот кончик пальца. И этот жест его добил - он снова потерял и совесть, и рассудок, и что там ещё у человека бывает, и из того человека превратился в алчущую плоти тварь. Он уже почти ненавидел себя за это превращение, но в тот момент пути назад не было.

После, когда они оторвались друг от друга и из охваченных мерзкой похотью животных вновь обратились в людей, он спросил:

- Зачем, Офелия? Зачем тебе сейчас это понадобилось?

- Просто на память, - она опустила взгляд.

Значит, не просто. Что там случилось, пока он был здесь? Только бы никого не убили!

Он поднялся и собрался уходить, но она привела в порядок платье и потом только открыла дверь.

- Идём, я провожу. Я помню, что обещала тебе.

И в самом деле, довела его до покоев его величества тайным коридором вдвое быстрее, чем если бы он шёл, как обычно.

Он не будет сейчас думать об этом. Он подумает об этом позже.

Шарль был у себя - взбудоражен и полон вопросов. Эти вопросы он градом обрушил на Анри - что происходит, что имел в виду Лионель, почему Анри не на балу и что-то ещё. Анри собрался с духом и говорил с кузеном легко и непринуждённо - как мог. Он напомнил о разрешении короля просить, о чём угодно, и попросил его принять приглашение погостить - в Лимее. Недельку. Марго вышла замуж за Рокелора, эта забота уже больше не забота, и что же держит его величество в столице? Наступает лето, грядёт жара, а в Лимее парк и прохлада от озера, и охота, кузен должен помнить, там тоже неплохая. И он, Анри, был бы счастлив, если бы кузен принял это приглашение. Но - с её величеством и небольшим отрядом сопровождения. Потому что звать весь двор - кузен понимает, что это уже не то. Если с ними потащатся королевские братья и мадам Екатерина со всем своим летучим отрядом... На этом месте король расхохотался и согласился.

Дальше оставалось только подстегнуть здешнюю прислугу - чтобы собрали короля и королеву, быстро. Оказалось - они это умеют. Пришёл Лионель, притащил ноющего Орельена, сказал, что Антуанетту повёл домой Марсель, а Жан-Филипп пошёл добывать Анжелику от кузины Марго, и тоже отведёт её домой. Это было хорошо.

Их величества восприняли ночную прогулку как приключение, и Анри с Лионелем им в этом подыграли. Кроме их личной охраны и сопровождения, с ними были кузены Реми и Ги де Мар, и Огюстен де Бар - хорошее, надёжное сопровождение. И дворца Роганов достигли без потерь.

А там оказалось, что портал снова не работает, и Жан-Филипп с Анжеликой ещё не вернулись.

Тем временем на ближней церкви Сен-Жермен-де-Сьель отзвонили полночь. И отзвонив положенное, продолжили бестолковый трезвон.

3.22 Антуанетта. Зелёная брошь и потёртый мешочек

Антуанетта собиралась на бал с таким страхом, как ни в какое иное место ни разу за всю свою жизнь. Потому что там её будет ждать Жиль де Роган.

И если о братьях де Во она рассказала Анжелике и остальным, то о Жиле и его предложении не смогла вымолвить ни слова. Вот просто не смогла - и всё. Её язык не шевелился, она не могла издать ни звука, стоило ей только подумать о нём.

Вот и не верь после этого россказням о том, что Жиль де Роган - великий маг!

Антуанетта думала честно рассказать всё его высочеству Анри - он должен знать о планах и происках своего родственника. И Анжелике тоже, пусть знает. И после того ответить ему отказом. А вышло так, что она не рассказала никому и ничего. Зато думала - все десять дней думала!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Если он связал её молчанием - значит, не надеялся на то, что она сохранит тайну. Значит, эта тайна ему важна и нужна. Правда ли то, что он хочет жениться на Анжелике? Может быть, она нужна ему для каких-то совсем других вещей, таинственных и жутких?

Вдруг он - некромант? Антуанетта слышала, что такие встречаются. Правда, для некроманта, по её мнению, он был слишком весел.

А может быть, он слишком долго пробыл на Юге и стал тем, что южане зовут тёмными тварями? Может быть, он уже и не человек? Как он смог так приморозить ей язык, что она молчит о нём уже который день?

И даже Анжелика заметила, что с ней что-то не так. Спросила - не приставали ли ещё братья де Во, или кто-то другой. Ты, говорит, не молчи, если что. С этим ужасным своим панибратством. Но Анжелика спасла её, она и Марсель. И Антуанетта была ей за то благодарна. Опять благодарна...

Во дворце они с Анжеликой сначала прибыли к её величеству Маргарите, и там, как всегда, говорили о любви. Сочиняли четверостишия - об известных всем парочках, и нужно было отгадать - о ком в них говорится. Проехались по Анжелике - по ней и по Саважу, хоть она и не танцевала с ним более вольту. Как хорошо, что Антуанетта де Безье слишком незначительна, чтобы сплетничали ещё и о ней! Она бы этого не вынесла.

Бал приближался, как казнь, как наказание - неминуемое и неотвратимое. Как хорошо, что Анжелика вся в своих мыслях, и не видит и не слышит ничего, а то замучила бы вопросами. И когда они встретились с мужчинами и зашли внутрь бальной залы, Антуанетте казалось, что сам воздух вокруг неё звенит от напряжения.

Она даже почти не замечала, кто и что с ней танцует. Кажется, павана, кажется, гальярда. Кажется, какой-то бранль. Его высочество танцевал только с Анжеликой, это было правильно, но ей от этого было больно. И она думала, что один только танец помог бы ей прийти в себя и примириться с действительностью, но - сегодня господь не был к ней милостив, и Анри не подарил ей этого танца. А если не Анри, то ей безразлично, кому подавать руку - Саважу, де ла Мотту, де Бару или кому-то ещё.

Антуанетта подумала, что если не отходить от той скамейки, возле которой находились они все, то никто и не осмелится её отозвать, потому что здесь всё время люди, и её уход не останется незамеченным. И не отходила ни на миг, и не позволяла уйти ни Орельену, ни кому другому - заводила какие-то бессмысленные разговоры, задавала вопросы... Вот изумятся-то, наверное - почему она разговорилась.

Пришёл его преосвященство Лионель. Ушёл куда-то его высочество Анри. Её позвал танцевать Рене де Рьен, отказать ему повода не было. А когда они вернулись к той скамейке после танца, то там не было ни Анжелики, ни Саважа, а де ла Мотт что-то сердито выговаривал Жакетте. Настолько сердито, что не видел вообще никого и ничего.

К ней просто подошёл один из охранников Жиля де Рогана и просто пригласил её - как будто на танец. Глупец де ла Мотт не обратил внимания, звать на помощь у неё тоже не вышло - она вообще не смогла издать ни звука, только встать и поклониться.

Зловещий Жиль ждал её на той же самой скамье неподалёку от выхода из залы.

- Приветствую вас, прекрасная госпожа, - он кивнул ей и улыбнулся. - Буду очень рад, если вы уделите мне немного вашего внимания.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Зачем. зачем вы заколдовали меня? - Антуанетта чуть не плакала.

Вот только и оставалось - залить здесь всё слезами. Не поможет.

- Чтобы не подвергать вас искушению рассказать кому-нибудь о нашей маленькой тайне, -он продолжал улыбаться, а его лысый череп блестел в лучах заходящего солнца.

И господи, там же шрамы! Его что, били по голове? И он до сих пор жив?