Сын Архидемона. (Тетралогия) - Александр Рудазов

— Мр-р-р, мяк, мяк, мяк, мр-р-р-р!!! — неожиданно донеслось до моего уха.

Я резко обернулся — по залу испуганно бежал небольшой котяра необычной ярко-желтой масти, до чрезвычайности пушистый. Только пушистость его была изрядно подпорчена — местами виднелись клоки вырванной шерсти, он прихрамывал на одну лапку, мохнатую головенку уродовала свежая царапина, а в глазах светился животный страх и боль.

— Бедняга, кто же это тебя так?! — громко возмутился принц.

Мне всегда нравились кошки. И вообще животные. Нет, если я хочу есть, я убью любого зверя, но ведь люди кошек не едят? Так пошто же котика тиранить?

— Иди сюда, пушистик, — позвал я, протягивая зверьку недоеденный кусок мяса.

Кот мгновенно вспрыгнул мне на колени и, жадно урча, стал заглатывать мясо. Я понял, что его не только обижали, но и морили голодом — пузо практически прилипало к ребрам. Бродячий, наверное. Попался каким-нибудь пацанам, они и поигрались с маленьким…

Кот продолжал насыщаться, а я оглядел помещение свирепым взглядом, проверяя, не претендует ли здесь кто-нибудь на владение моим найденышем. Признаться, мне хотелось найти такого — уж я бы ему показал, кто я есть на самом деле. Но никто даже не обратил на нас внимания — подумаешь, кот, делов-то.

— Патрон! — вдруг завопил в моей голове Рабан. — Да ты понимаешь, что к нам только что прибежало?! Само прибежало?

«Кот. Симпатичный. Думаю, я его оставлю — он мне нравится».

— Это не просто кот — это златошерстный кот! — провозгласил мой симбионт. — Редчайшее животное, почти везде вымер! Они очень долго живут, а иначе бы и совсем исчезли. Ценнейшая тварь!

«Почему? Или, у него что, действительно шерсть золотая?»

— Нет, просто цветом похожа. Другим ценный. У него есть одно фантастически полезное магическое свойство…

Кот наелся и довольно замурлыкал. Я рассеянно принялся гладить его вдоль спинки. Неожиданно кот странно фукнул, встал на все четыре лапки и запрыгнул на стол. А на коленях у меня осталась лежать… крупная золотая монета.

— Ого! — тут же схватил деньгу Сигизмунд. — А это откуда взялось?

— Хороший вопрос… — медленно сказал я.

— Я ж и говорю, патрон, — поддакнул Рабан. — Когда златошерстный кот сыт и доволен, он может переносить вещи между мирами. Как энгахи — только мы сами прыгаем из мира в мир, а эти коты перебрасывают предметы сюда. Небольшие, конечно.

«А почему именно монета?»

— А ты в тот момент как раз думал о золоте, вот он тебе золото и доставил. Златошерстный кот инстинктивно стремится исполнить желание того, кто внушил ему чувство удовлетворенности жизнью, вот так вот. Тоже своего рода симбиоз — хозяин кота кормит и гладит, а кот его за это снабжает всякой ценной мелочью.

«Интересно… А если вот я, например, рыбу хочу?…» Кот, которого я так и не перестал гладить сразу тремя руками, снова фукнул и шмыгнул в сторону. А под его животом обнаружилась крупная рыбина, похожая на карася. Больше самого кота! Сырая и даже еще живая.

— Чего-то я не очень понимаю… — удивленно почесал в затылке Сигизмунд. — Олег, твои фокусы?

— Рыбу будешь? — вместо ответа спросил я.

— Не, не хочу.

Я тут же проглотил нежданно доставшуюся закуску. Суши, блин.

— Хороший котик… — задумчиво подытожил я. — Хочешь у меня жить?

Кот согласно потерся башкой о мою ладонь. Похоже, я ему тоже понравился. Впрочем, я уж точно буду лучше его предыдущих хозяев. А вот любопытно — если этот кот такой ценный, что же они его так мучили? По идее, они наоборот, пылинки с него сдувать должны…

— Э-э-э, патрон, тут хитрость есть. Златошерстный кот доставляет вещи не только когда ему хорошо, но и в противоположном случае — когда чувствует боль. Так даже быстрее получается. Так что проще его помучить, чем гладить и ждать, пока он соизволит чего-нибудь выдать.

— Вот сволочи! — возмущенно рявкнул я.

— Олег, мне тоже интересно, — обиделся принц. — Может, объяснишь, что и как?

— Угу. Значит, так…

Я запнулся на полуслове. Моя нижняя часть отчетливо сигнализировала, что приближается то, что заставляет меня люто ненавидеть покойного профессора Цвигеля. Мало того что этот генетик-недоучка лишил меня мужского достоинства (ненавижу!!!), так он еще и снабдил меня врожденным недержанием! Примерно раз в сутки меня прорывало снизу — и из меня выливалось не меньше литра зловонной жидкости.

Правда, со временем я научился предугадывать эти приступы и заблаговременно удаляться в отхожее место. Но, к сожалению, понимание того, что вот-вот случится, приходило всего за одну-две минуты до самого события, поэтому иногда я все-таки не успевал. И, конечно, позорился.

Поэтому я не стал никому ничего объяснять. Я вихрем метнулся к трактирной стойке и прохрипел жирному хозяину:

— Где у тебя сортир?!

— Что уважаемый изволит… — начал бармен, но я схватил его двумя верхними руками за горло, показал третью руку с выпущенными когтями и рявкнул:

— Убью, сволочь! Где отхожее место?!

— Там! — тут же исправился непонятливый мужик, тыкая пальцем в неприметную дверку по правую руку от себя.

Еще быстрее я помчался туда, слетел по небольшой лесенке и встал над темным отверстием, вырубленным прямо в каменном полу. А затем испустил вздох облегчения, понимая, что еще бы пара секунд, и я бы опоздал.

Стоя здесь, я отчетливо слышал все, что происходит в оставленном мною зале. Особо не прислушивался, конечно. Беседы аборигенов были мне неинтересны, а Сигизмунд спокойно поглаживал кота, приговаривая:

— Вискас хороший… Вискас красивый…

Так, похоже, котика окрестили без меня. Хотя принц мог бы придумать и что-то пооригинальнее. «Вискас» — самая популярная кошачья кличка в двадцать девятом веке мира Империи. О том, что когда-то так назывался кошачий корм, никто и не подозревает.

Сегодня из меня хлестало особенно сильно. Я безуспешно попытался закрыть глаза и в очередной раз принялся думать, как хорошо было бы найти в каком-нибудь мире двойника Цвигеля…

А потом вдруг я вычленил из обычного трактирного гула занятные слова. Незнакомый мужской голос спросил у трактирщика:

— Хозяин, ты тут кота не видел?

— Какого именно кота ваша светлость имеет в виду? — слащаво уточнил трактирщик. Судя по всему, тип был не из тех, с кем можно спорить, — голос у жирного стал прямо медовый.

— Маленький такой, с золотистой шкурой. Сбежал от меня, заморыш…

— Видел, как же! — обрадовался трактирщик. — Да вон он, у того сударя сидит!

Мне это все не понравилось. Направление сообщило, что говоривший передвигается не один — с ним еще четверо. Идут как тени, шаг в шаг. Целая банда. Увы, я все еще не закончил избавляться от зла внутри себя, а потому не мог немедленно спросить, чего им понадобилось от моего зверька.