Полное собрание сочинений в десяти томах. Том 3. Стихотворения. Поэмы (1914–1918) - Николай Степанович Гумилев

113

При жизни не публиковалось. Печ. по автографу 3.

ПС 1923, с вар. и без разбивки на строфы, Неизд 1952, СС II, вар. ПС, с ошиб., СП (Тб), вар. ПС, СП (Тб) 2, вар. ПС, Изб (Кр), вар. ПС, ОС 1989, вар. ПС, Ст ПРП (ЗК), вар. ПС, Ст ПРП, вар. ПС, Изб (Слов), вар. ПС, СС (Р-т) II, вар. ПС, с ошиб., СП (XX век), вар. ПС, Изб (Слов) 2, вар. ПС, СП (Ир), вар. ПС, Соч I, Ст (Яр), вар. ПС, с ошиб., Изб (XX век), Ст 1995, ВБП, МП, Возрождение. 1960. Май, повторение публикации в газ. «Возрождение», с дополнением — посвящением «С. Р-ф», опущенным в первой публикации, Возрождение. 1930. 31 августа, версия ред. 2, с дат. «Март 1918» (публ. Ю. К. Терапиано).

Автограф 1, ред 1. — Альбом Струве. Автограф 2 версии ред. 2 — собрание П. А. Дубровского (Париж, по данным Г. П. Струве, который и описал данный автограф (см.: СС II. С. 325–327) Нынешнее его местонахождение неизвестно. От версии 2-й ред., опубл. в газ. «Возрождение» (см. раздел «Другие редакции и варианты») отличается загл. — «Invitation au voyage», а также вар. в ст. 20 — «И властно блещущий туман», ст. 27 — «Послушать старые баллады», ст. 47 — «Порхать над золотистой Вашей» (нумерация ст. приводится по тексту версии 2-й редакции в разделе «Другие редакции и варианты»). Посвящения нет. Автограф 3 — ЛГАЛИ. Ф. 436. Оп. 1. Ед. хр. 36.

Дат.: март 1918 г. — по датировке в публикации газ. «Возрождение».

Исследуя тему паломничества в лирике Гумилева, Э. Папля считает, что данное ст-ние и другие произведения поэта «передают нам привлекательный по своей простоте образец человеческой жизни. Образец, в сущности, — христианский: жизнь как путешествие-паломничество, путь кончавшийся входом в “высокий Божий рай”. Поэтическая иконография рая у Гумилева заслуживает, несомненно, большего внимания; здесь заметим только, что вряд ли найдутся в литературе многие столь “безоблачные” картины конечного этапа человеческого пути. “Приглашение в путешествие” не только выразительный пример реализации мотива жизни-паломничества, но и ключ к интерпретации ностальгического лейтмотива: он звено эволюции темы путешествия. В свете христианского образца человеческой жизни можно указать на следующие этапы художественной конкретизации этой темы в лирике Гумилева: 1) путешествие-приключение: путешествие реальное, с экзотическим привкусом, вдохновляемое Музой Дальних Странствий, 2) путешествие-скитание, передающее чувства разочарования в светских целях странствования и тоски по настоящей родине, 3) путешествие-паломничество: к буквальному значению понятия прибавляется метафорическое, позволяющее найти определенную модель бытия. <...> Эта модель у Гумилева никогда не принимает аскетического характера. Наоборот, его герой — активный, любящий рисковать — остался верен земным радостям. Гумилевский homo religiosus гармонически сочетает в себе идеалы св. Франциска Ассизского с идеалами рыцарского этоса. “Приглашение в путешествие” хорошо показывает, как светское согласуется с духовным, что передается композицией стихотворения: оно начинается с приглашения в земное путешествие, кончается же входом в рай» (Папля Э. Homo peregrinans в лирике Николая Гумилева // Berkeley. P. 210–221).

По наблюдению Вяч. Вс. Иванова, заглавие ст-ния взято из Бодлера «L’invitation au voyage» (Ст ПРП (ЗК). С. 25). Природу «многовариантности» данного ст-ния раскрывает И. В. Одоевцева: «Гумилев иногда “из экономии” даже посвящал свои мадригалы различным дамам. Всем, например, известно <...>, что “Приглашение в путешествие” посвящалось многим с измененной строфой, смотря по цвету волос воспеваемой:

Порхать над царственною вашей

Тиарой золотых волос.

Или:

Порхать над темно-русой вашей

Прелестной шапочкой волос.

Были и “роскошные” шапки волос, и “атласно-гладкие” шапочки волос. Сам Гумилев в минуты откровенности рассказывал мне, сколько раз это “приглашение” ему служило, как и второе “ударное” стихотворение “С тобой мы связаны одной цепью...”» (Одоевцева И. В. На берегах Невы. М., 1989. С. 267). Из имеющихся известных на настоящий момент редакций и вариантов (не исключено, что в реальности их было больше) в качестве окончательного мы выбираем вариант автографа 3, как позднейший из известных имеющих датировку, принимая аргументацию Н. А. Богомолова: «По всей вероятности, автограф был приложен к письму Гумилева к О. А. Арбениной от 15 марта 1920 г., находящемуся в той же единице хранения...» и далее (см.: Соч I. С. 563–564). В примечаниях к публикации ПС 1923 указано: «Было первоначально включено в “Костер”, но выброшено при корректуре» (вероятно из опасения автора утратить расположение владелиц других редакций ст-ния).

113-а

Автограф — Gleb Struve Papers, 1910–1985. Hoover Institution Archives. Box 88, folders 12 and 13.

Дат.: конец января — начало апреля 1918 г. — по содержанию стихотворения и времени пребывания Гумилева в Англии (Соч III. С. 404–405).

Ст-ние было написано на одном из листов автографа 1 повести «Веселые братья». Об этом тексте в СС IV сказано буквально следующее: «Среди черновиков «Веселых братьев», в конце одной недописанной страницы, Гумилевым записано стихотворение, другой текст которого неизвестен: Гумилев, очевидно, забраковал его. К сожалению, разобрать можно только отдельные строки из двадцати (стихотворение явно разбито на пять четверостиший (строфическое деление в тексте отсутствует — Ред.)). Вот начало:

Ни наслаждаясь, ни скучая,

Когда б то ни было потом

Я не забуду Чи-Чун-Чау

[нрзб.]

Китайцев злых и оробелых

Арабов и [нрзб.]

И девочку в одежде белой,

Которая пленила всех.

Ах [полон?] [нрзб.] упрямой,

Я видел там всегда одну.

Все остальное было рамой

[Нрзб. — слова?] что несет весну.

Следующие три строки прочитать невозможно. Затем идет:

Земная щедрая весна.

И в этом блеске, в этом [нрзб.]

Я [нрзб.] увидел мир [иной?]

И был захвачен [нрзб.]

И [победительной?] [весной?]

Чи-Чун-Чау — название популярной в те годы в Лондоне оперетты» (СС IV. С. 581).

114

«Новый Сатирикон». 1918. № 15 (июль).

СС III, СП (Тб), БП, СП (Тб) 2, ОС 1989, СПП, Кап, Соч I, Круг чтения, Изб (XX век), Русский путь, ВБП, МП, СП 1997, Звезда. 1998. № 9.

Автограф с вар. — Архив Лозинского.

Дат.: весна-лето 1918 г. — канун возвращения Гумилева в Россию, по содержанию ст-ния и дате публикации.

По мнению П. Н. Лукницкого, после написания этого ст-ния прекращается период «русского Гумилева». «Отблеск этого русского настроения, — писал он в дневнике, — есть и в “Синей звезде”