Рассвет в 2250 году - Андрэ Нортон

Самым старым зданием современного Прайма был исторический музей. Поскольку история не пользуется популярностью у современного населения Земли, то здание всегда пустует. Но, как узнал Кана из катушек, оно сооружено на фундаменте Доатомного здания. Возможно, там сохранился вход в подземелье. Говорят, во всех довоенных зданиях они были. Вероятность успеха один к тысячи. Но его учили учитывать и такие вероятности. Кана собрал катушки и вышел из кабины. Три другие кабины были по-прежнему заняты, и он поторопился пройти мимо. Вернув катушки на место, он вышел из комнаты, сосредоточившись на том, чтобы вести себя неторопливо и обычно. К счастью, нужное ему здание находилось в трех кварталах, а мундир сделает его неузнаваемым на улицах.

Спускаясь по широкой лестнице к тротуару, он услышал за собой шаги. Кто-то торопился. Он ускорил шаг и положил руку на пояс, поблизости от рукояти меча. Если его догнали, он будет сражаться. И лучше погибнуть в огне бластеров, чем провести всю жизнь в рабочих отрядах… Кто-то крепко ухватил его за руку, отводя пальцы от оружия. Справа и слева от него шли мощные арчи с угрюмыми лицами.

— Продолжай идти…

Кана механически продолжал двигаться, глядя вперед. Его вели не к штабу. И не приземлился коптер, чтобы подобрать пленника и тюремщиков. Они продолжали идти к музею. Не способный догадаться, что происходит, он молча шел между арчами. Для любого прохожего они были тремя друзьями, гуляющими по Прайму. Перед входом в музей солдат, который своим сжатием парализовал руку Каны, сказал:

— Сюда…

Совершенно сбитый с толку, Кана повернул в музей. В широком зале, уставленном витринами с реликтами довоенного периода, никого не было. И никто не появился, когда они спустились по узким ходам в подземелье. Неожиданная поимка, когда он считал себя в безопасности, парализовала волю Каны, но сейчас он начал приходить в себя, собирая силы, чтобы при первой же возможности попытаться освободиться. Но почему его привели сюда? Неужели его считают членом подпольной организации и надеются, что он приведет полицию к своим товарищам? И любопытство сменило удивление, он решил ждать, пока что-либо прояснится. Они миновали множество залов с витринами, коридоров, тусклых комнат со шкафами и картотечными ящиками. Один или два раза им встретились занятые работой люди, но никто из них даже не поднял головы, чтобы взглянуть на Кану и его компаньонов. Как будто они втроем были невидимы. Наконец они дошли до конца этого лабиринта и оказались в большом помещении, занятом механизмами. Должно быть, системы отопления и кондиционированного воздуха. Один из арчей прошел вперед и открыл незаметную дверь. За ней оказалась лестница, ведущая в тускло освещенное помещение с рельсами. На рельсах стояли платформы. На платформы грузили какие-то громоздкие ящики, но никто из грузчиков также не обратил внимания на Кану и его спутников.

— Туда, — протянутый палец указал на небольшой вагон. Кана скорчился на тесном сиденье. Один из стражников сел перед ним, а другой сзади. Вагон двинулся, быстро набирая скорость, и погрузился во тьму туннеля. Неужели они направляются в штаб? Но почему под землей? Гораздо проще было бы впихнуть его в коптер и перевезти открыто… Проходили минуты, и Кана начал догадываться, что они не только миновали штаб, но, должно быть, приближаются к границам Прайма. Кана потерял всякое представление о направлении. Они могли находиться подо дном залива или далеко в глубине острова, когда вагон остановился у платформы и ему приказали выходить. На этот раз они не поднимались, а прошли по боковому коридору в какое-то место, полное активной деятельности. Здесь тоже были комнаты с картотеками и лаборатории с многочисленными работниками.

— Сюда…

Снова Кана подчинился приказу, вошел в комнату и остановился — ошеломленный.

— Три часа десять минут. — Хансу сверился с часами. Потом повернулся к рядом стоявшему человеку у мундире советника — Вы мне должны полкредита, Матт. Я говорил вам, что он продержится. Чуть-чуть, но все же продержался. Я знаю своих кандидатов!

Советник достал из кармана монету и торжественно протянул ее Хансу. Высокий чин, опустивший монету в протянутую руку Хансу, был именно тем самым Маттиасом, который совсем недавно с каменным лицом осудил Кану. Теперь внимание Хансу снова вернулось к Кане. Хансу критически осмотрел его.

— Довольно живой для мертвеца, — таково было странное замечание Хансу. — Вы, — он протянул палец, — час назад были убиты при попытке выбраться с острова.

Вторично Кана открыл рот, но на этот раз сумел произнести несколько слов:

— Интересно… если это правда… сэр..

Такой открытой улыбки Кана никогда раньше не видел у Хансу.

— Как драматично, — по-прежнему Кана ничего не понимал. — Добро пожаловать в Прайм, в настоящий Прайм. Познакомьтесь с его губернатором — командиром Маттиасом.

— Ты хорошо держался, сынок, — советник одобрительно кивнул Кане. — Побег прошел так гладко, будто мы договорились заранее.

— Я вам говорил, — вмешался Хансу, — он готов к любому назначению.

Кана начал понимать, почему его оставили в той комнате и как ему удалось так легко справиться с охранником.

— Вы дали мне щель, — сказал он почти обвиняюще. — За мной следили?

— Нет. Ваш побег должен был выглядеть естественно. Мы просто предоставили время, место и возможность. Главное зависело от вас, — ответил Хансу.

— Но как же ваши люди нашли меня?

— По информационным катушкам, заказанным в архиве. Вы заказали «Историю Прайма», «Морской берег», «Остатки древних построек в Прайме» и «Карту Прайма». Все это было заказано в одно и то же время одним человеком. Поэтому мы просто послали за вами ребят.

Кана без приглашения опустился на скамью. События развивались слишком быстро. Логично… но все, о чем говорил Хансу, свидетельствовало о разветвленной и прекрасно функционирующей организации. Что это за организация? Он задал один из множества возникших у него вопросов:

— А рабочие лагеря?

— Они существуют и предназначены предположительно для преступников и недовольных разного рода, — весело ответил советник. — Агенты ЦК были бы удивлены, посетив их, кроме двух-трех для гостей. Сейчас вы находитесь в лагере № I. И мы можем дать вам не менее ста должностей, и все они будут направлены против существующего положения. Таким образом, вы и выполните приговор. Не думаю, чтобы вы пожалели о своей судьбе. Хансу не жалеет. Или в глубине души все-таки что-то есть, а?

— Нисколько, Матт, — улыбка Хансу стала еще шире. — Я жалею, что раньше не был посвящен в эти дела. Так много нужно сделать…