Приданое Эсмеральды - Нора Робертс

– Да, конечно. Давайте я позвоню Эйбре по поводу визита к ней домой.

Вынимая телефон, он бросил взгляд на список на доске, прикрепленной к стене.

– Это ее расписание? – спросила Берк.

– Сегодняшнее.

– Занятая женщина.

Пока Эли разговаривал с Эйброй, Шеррилин изучала расписание. Такая деловая женщина должна многое знать о жителях поселка, решила она. И ее знания могут оказаться полезными.

– Она говорит, что ключ вы можете взять у соседки в доме рядом с ее коттеджем. Зовут соседку Морин О'Малли.

– Великолепно! Все эти папки я оставляю вам, у меня есть копии. – Берк закрыта «дипломат» и встала. – Буду держать вас в курсе.

– Спасибо. Вы дали мне хорошую пищу для размышлений, Провожая ее до двери, он вдруг вспомнил. – Пиво. Бар. Хочу вам сказать…

– Вы явно что-то вспомнили. Поделитесь со мной.

– Эйбра… второй случай взлома. Мы были в баре, в котором она работает по пятницам. Она увидела какого-то мужчину, незнакомого и слишком недружелюбного. Он заказал еще одну порцию безалкогольного напитка, но ушел прежде чем Эйбра успела ее принести, как только в баре появился я.

– Как вы думаете, она сможет его описать?

– Там было довольно темно. Она работала с художником из полиции, однако рисунок получился не очень удачный. Но…

– Ей следовало бы взглянуть на фотографию Зюскинда… В папке есть фото. Это, конечно, докажет только то, что он в тот момент находился в баре. Ничего криминального, исходя из того, что у него куплен здесь дом. Однако у нас будет кое-какая зацепка.

Эли понимал, что ему нужны зацепки. Сама мысль о том, что человек, с которым ему изменяла жена, мог убить ее, задела его за живое. Он же, вполне вероятно, мог столкнуть и его бабушку с лестницы и оставить ее умирать. Он мог напасть и на Эйбру. Именно он проник в Блафф-Хаус. Все жители Виски Бич знали Лэндонов, поэтому покупка им дома здесь – явно не случайный поступок. Эли был абсолютно уверен, что дом Зюскинд купил только потому, что он находится поближе к Блафф-Хаусу.

Эли взял папки с собой в библиотеку и уселся с ними за старый письменный стол, вооружившись блокнотом.

И принялся за работу.

Когда в начале шестого вернулась Эйбра, он все еще работал, и собака, встретившая ее у дверей, посмотрела на нее умоляющим взглядом.

– Эли.

– Что? – Он заморгал, удивленно оглянулся и нахмурился. – Ты вернулась?

– Да, вернулась, и даже немного позже, чем собиралась. – Эйбра подошла к столу, окинула взглядом гору бумаг, толстую стопку заметок и забрала две пустые бутылки.

– Сеанс творчества с двумя порциями «Маунтин дью».

– Я уберу.

– Не надо, я уже убрала. Ты обедал?

– Э-э-э…

– Ты выводил собаку на прогулку?

– Э-э-э… – Он перевел виноватый взгляд на печальную Барби. – Виноват. Честно говоря, меня полностью захватила работа.

– Хочу тебе сказать две существенные вещи. Во-первых, я не позволю тебе снова махнуть на себя рукой и не допущу, чтобы ты опять перестал вовремя есть и подсел на безалкогольные напитки подозрительно желтого цвета и кофе. И, во-вторых, я не позволю тебе забывать о нуждах собаки, которая полностью зависит от тебя.

– Ты права. Я виноват перед Барби. Сейчас я ее выведу.

Вместо ответа Эйбра просто повернулась и вышла. Собака бросилась за ней следом.

– Черт! – Эли взглянул на бумаги, на то, что ему удалось написать за это время, и нервным движением запустил пальцы в густую шевелюру.

Но ведь он же не просил заводить собаку. Однако сам взял ее, тут уж ничего не попишешь. Эли встал и прошел на кухню. Кухня была пуста, только на столе возвышалась огромная сумка Эйбры, Он выглянул в окно и увидел, что она вместе с собакой спускается по лестнице к пляжу.

– Буду я еще злиться по таким пустякам! – пробормотал Эли, хватая на ходу куртку и любимый мяч Барби.

Когда он их догнал, Эйбра с собакой уже шагали вдоль полосы прибоя.

– Я вас догнал.

– Нетрудно догадаться.

– Послушай, я получил массу новых сведений от детектива. Причем очень важных.

– Так же, как и здоровье и благополучие твоей собаки, не говоря уже о твоем собственном.

– Каюсь, я совсем забыл о ее существовании. Она же такая чертовски вежливая и скромная. – Так как его слова прозвучали почти как обвинение в адрес Барби, Эли жестом перед ней извинился. – Я постараюсь загладить свою вину. Она любит бегать за мячом. Видишь? – Он отстегнул поводок. – Принеси его, Барби! – И швырнул мяч в воду.

Собака помчалась за ним как на крыльях счастья.

– Вот видишь, она простила меня.

– Она же собака и готова простить почти все.

Эйбра отошла на несколько шагов в сторону, когда Барби, вся мокрая, вернулась с мячом и опустила его на песок.

Эли поднял его и снова бросил.

– Ты ведь забыл покормить ее. Ее чашка для воды была пуста.

– Черт! – Да, он чувствовал себя кругом виноватым. – Клянусь, этого больше никогда не повторится. Я просто…

– С головой ушел в работу, – закончила за него Эйбра. – Ты забыл напоить, накормить и выгулять собаку, да и сам забыл поесть. Полагаю, что ты даже не работал над романом. Ты потратил все свое время и энергию на чтение книг об убийствах и сокровищах.

Нет, черт возьми, он не станет извиняться за это!

– Мне нужны ответы, Эйбра. И я думал, что тебе они тоже нужны.

– Да, ты прав. – Она пыталась успокоиться, когда Эли в очередной раз бросил мяч в воду. – Мне нужны ответы, но не за счет твоего здоровья, если ценой за них будет утрата того, что ты с таким трудом сумел восстановить.

– Ну, не преувеличивай. Всего лишь один-единственный раз не поел. Один-единственный раз, когда передо мной открылись перспективы отыскать доступ в те области, которые мне давно хотелось исследовать. Ведь простого восстановления, о котором ты говоришь, недостаточно.

– Я понимаю. И, возможно я действительно преувеличиваю, но только не по поводу собаки. Здесь не может быть никаких извинений.

– Какого раскаяния ты от меня хочешь?

Эйбра задумалась, взглянула на него, взглянула на Барби.

– Предельного – по поводу собаки.

– Твоя цель достигнута. Я чувствую себя жутко виноватым.

Вздохнув, Эйбра сбросила обувь, закатала брюки до колен и вошла в воду.

– Ты для меня очень много значишь, Эли. Очень много. И это для меня становится проблемой – то, что ты для меня так много значишь.

– Но почему?

– Гораздо легче просто жить своей жизнью. У тебя ведь тоже есть такой опыт, – добавила она, смахивая с лица волосы, которые трепал ветер. – Гораздо легче просто жить своей жизнью, чем снова совершать этот шаг, идти на риск. Становится страшно, когда понимаешь, что не можешь удержаться от того чтобы совершить такой шаг.