Паршивый отряд. Хроники Новгородского бунта - Иван Фаворов

Времени потребовалось не много. Кота достаточно быстро узнали. Его популярности в квартале способствовал разрыв с женой. Он и без этого прискорбного происшествия был узнаваем, а разлетевшаяся сплетня сделала его почти популярным. Поэтому настороженные голоса сменились на дружелюбные и он уже ничего не опасаясь подошёл к баррикаде и попросил пропустить его с друзьями к своему дому.

— Хочу вещи взять кое какие и выехать из города пока всё не стихнет.

— А нам с обороной помочь не хочешь? — Ехидно спросил кто-то из коллег.

— Друзья мои я не трус, но мне надо сделать это соблюдая интересы одной девушки. — С долей таинственности сказал полушёпотом Кот словно делясь секретом.

— Ну ты шустрый! — Вокруг раздались одобрительные междометия. — А мы переживаем за тебя понимаешь! А ты уже снова в строю молодец. Проходи тогда.

— Со мной ещё друзья, там в темноте стоят. Можно им со мной.

— Пусть проходят если не из стражников.

— Нет, из лекарского.

— А ну лекари — это хорошо. Нам нужны тем более.

Кот крикнул в темноту чтобы подходили не боялись, но в пятно света вышел один Михаил и спокойно взобрался на баррикаду к Коту. Тот посмотрел на него с недоумением, но спрашивать при свидетелях ничего не стал, только похлопал по плечу. Мол всё в порядке не переживай.

— Мужики, а что вообще происходит. Я с утра немного был занят. Пропустил всё самое интересное. — Спросил Кот у ополченцев.

— Знаем мы чем ты был занят… — Съехидничал один.

Второй сказал:

— Стража взбунтовалась и с какими-то голодранцами атакуют торговый квартал. Ну а нас особо не трогают. Но мы забаррикадировались тоже помогаем торговцам. Потому как у нас с ними дела. А стражники эти со всякой швалью городской спелись. Я и предположить не мог, что у нас их в городе столько.

— Да странно. — Сказал Кот. — Ещё с утра был нормальный город, а теперь чёрте что творится. Ладно мы пойдём, а то леди заждалась, наверное, уже.

— Ты что склеил всё-таки кого-то? — Спросил уже серьёзно шутивший до этого ремесленник.

— Да пока не особо и склеил, но кто знает. — Игриво сказал Кот. — Одна из пострадавших при погроме. Потом расскажу. Удачи вам тут мужики. Пусть мимо пронесёт.

— Да, давай и тебе того же!

Кот с Михаилом снова погрузились в темноту и когда их никто не мог услышать Кот спросил.

— А Гавриил что не пошёл?

— Сказал не хочет, чтобы его видели. Будет ждать нас на том же месте.

— Не подстрелили бы его там наши ребята с баррикады.

— Да вроде он не дурак, должен тихо сидеть.

Родной дом встретил неожиданностью. Уже пройдя сквозь калитку Кот понял что-то не так. Вокруг было темно, привычные силуэты, обычные звуки. Но ощущение того что влез в старые тесные штаны, в которых вынужден идти теперь в людное место привязалось к нему с момента как он шагнул во двор. В доме, как и на улице было темно. Кот зажёг огонь, потом запалил все лампы в прихожей и на кухне. В неровном свете масляных фонарей он оглядел привычную обстановку беглым взглядом, вслушался в тишину внутреннего пространства, определённо они были в доме не одни.

— Здесь есть кто ни будь? — Крикнул он громко. И взялся за рукоять меча.

Дверь в соседнюю комнату медленно растворилась и оттуда показалось виноватое лицо его жены, а потом и вся её фигура. Она заговорила первой.

— Лука, дорогой, котик мой! Прости меня, я так много сделала тебе зла. Но я никогда не хотела причинить тебе боль. Ты должен простить меня! Ты меня простишь?

Кот почувствовал, что от испуга бледнеет. Пока она говорила, он не слушал, был занят ощущением накрывшего его страха. Но быстро понял, что причина этого чувства кроется в вероятности того, что Елена вернулась. Ожидание скандала, или слёз, необходимость простить её, а ещё хуже принять назад, снова делить с ней свою жизнь, оставить волшебное и прекрасное приключение с Гавриилом и Дорой, снова погрузится в липкую рутину семейных ссор и претензий — всё это было невыносимо, немыслимо, страшно.

— Да, да… — только и сказал он вначале. — Что случилось?

Михаил, поняв, что может оказаться лишним медленно пошёл к выходу. Но Елена начала говорить.

— Мы попали в такую историю, ужасную, совершенно ужасную и сейчас только от тебя и от доброты твоего сердца зависит будем мы жить или нет.

— Кто мы? И что случилось? — Как сквозь туман спросил Кот.

— Я с Валентином, ты и его сможешь простить? Сможешь? Нам нужна твоя помощь.

После этих слов Михаил остановился в дверях, потому что семейная сцена рисковала выйти за пределы предполагаемой интимности.

— Подожди, ты привела его сюда? — Совсем не понимая, что происходит спросил Кот.

— Да… — честно и грустно сказала Елена и сделала вид, что осознаёт какая она мерзавка.

— Ну он же… ты же… — Кот крепко выругался, но не переходя на личности, просто абстрактно, в воздух. — Мало того, что ты ещё моя жена, так мы целый день в тюряге из-за него просидели.

— Котик милый, — игнорируя всё им сказанное начала Елена. — Мы ушли с Эдуардом из города, но случилось такое…, я думала больше никогда тебя не потревожу, но я даже рассказать не могу… — Елену очевидно трясло, она заплакала. — Он убил их всех, изрубил в фарш. Там вся гостиная была в крови и обрубках. Это ужасно… Они были плохие люди… Но он дьявол, это невозможно, он один… Он применил какую-то страшную магию, и они рассыпались на куски. — Елена упала на пол и зарыдала ещё сильней. — До…до…дом Валентина разграбили по…по…пока мы ходили. — Продолжала она всхлипывая. — Там везде резня, люди убивают друг друга, торговый квартал залит кровью. Валентин потерял Всё. — Она сидела на коленях заламывала руки и рыдала. Кот не выдержал. Пошёл к ней утешить. Он никогда не мог нормально смотреть на женские слёзы, мужских слава Богу никогда не видел.

Валентин не выдержал тоже. И они столкнулись в дверях непосредственно рядом с Еленой. Теперь не выдержал Михаил, у которого на женские слёзы был стойкий иммунитет.

— Кот, ну это вообще хрен знает что! Гони их в жопу отсюда двоих. Давай я молодцов с баррикады позову, и мы его отделаем так что бы на всю жизнь отпало желание чужих жён уводить.

Кот вытянул руку с поднятой ладонью, жестом останавливая пыл Михаила. Но сам при виде Валентина остановился как заворожённый, не решаясь сделать шаг вперёд и не желая отступить. Он