Жизнь и путешествия Иешуа бен Иосифа - Владимир Небадонский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В то субботнее утро, вблизи иерусалимского храма, Иисус чудесным образом дал этому человеку зрение в первую очередь для того, чтобы открыто бросить вызов синедриону и всем еврейским учителям и вождям. Так он заявил об открытом разрыве с фарисеями. Всё, что он делал, всегда отличалось позитивностью. Именно для того, чтобы побудить синедрион рассмотреть эти вопросы, он привел двух своих апостолов к этому человеку пополудни в субботу и намеренно спровоцировал те дебаты, которые заставили фарисеев обратить внимание на это чудо.
Иосия предстаёт перед синедрионом
К середине второй половины дня об исцелении Иосии говорили уже по всему храму, в связи с чем синедрион решил собраться на совет на своем обычном месте в храме. Они приняли это решение в нарушение действующего правила, запрещавшего синедриону собираться по субботам. Иисус знал, что нарушение субботы будет одним из главных обвинений против него при последнем испытании, и он хотел предстать перед синедрионом по обвинению в исцелении слепого в субботу, когда само заседание верховного суда иудеев — судящего его за этот милосердный поступок — являлось бы обсуждением этих вопросов в субботу, в нарушение их собственных законов.
Однако они не вызвали Иисуса, ибо боялись его. Вместе этого они сразу же послали за Иосией. После нескольких предварительных вопросов, председатель синедриона (присутствовало около пятидесяти человек) распорядился, чтобы Иосия рассказал, что с ним произошло. За время, прошедшее после его утреннего исцеления, Иосия узнал от Фомы, Нафанаила и других, что фарисеи недовольны его исцелением в субботу и что все, имеющие к этому отношение, могут ждать от них неприятностей. Но Иосия еще не понимал, что Иисус был тем, кого называли Избавителем. Поэтому на допросе у фарисеев он сказал: «Этот человек пришел, положил мне на глаза глину, велел умыться в Силоаме, и вот теперь я вижу».
Один из старших фарисеев, произнеся пространную речь, сказал: «Этот человек не может быть от Бога, ибо вы видите, что он не соблюдает субботу. Он нарушил закон, во-первых, тем, что формовал глину; кроме того, он послал этого нищего умыться в Силоаме в субботу. Такой человек не может быть учителем, посланным Богом».
Тогда один из молодых членов совета, тайно веривший в Иисуса, сказал: «Если этот человек не послан Богом, то, как ему удается такое? Мы знаем, что простой грешник неспособен творить такие чудеса. Все мы знаем этого нищего и то, что он был рожден слепым; теперь он видит. Не хочешь ли ты сказать, что этот пророк творит все эти чудеса силой князя дьяволов?» И на каждого фарисея, который осмеливался обвинить или осудить Иисуса, находился другой, который поднимался, задавая трудные и обескураживающие вопросы, так что у них возникли серьезные разногласия. Увидев, какой оборот принимают события, председатель собрания решил остудить накал страстей и продолжить допрос самого Иосии. Повернувшись к нему, он спросил: «Что ты можешь сказать об этом человеке, Иисусе, который, как ты утверждаешь, дал тебе зрение?» И Иосия ответил: «Я думаю, что это пророк».
Вожди были чрезвычайно обеспокоены и, не зная, что еще предпринять, решили послать за родителями Иосии, чтобы выяснить, действительно ли он был рожден слепым. Им не хотелось верить в исцеление нищего.
В Иерусалиме хорошо знали не только то, что Иисусу был закрыт доступ в синагоги, но и то, что верующие в его учение изгоняются из синагог — отлучаются от религиозного братства Израиля, что означало лишение всех прав и привилегий во всём еврейском обществе, за исключением права покупать предметы первой необходимости.
Поэтому, когда родители Иосии — бедные и запуганные души, — предстали перед внушающим благоговейный страх синедрионом, они побоялись говорить открыто. Председатель суда спросил: «Ваш ли это сын? И следует ли нам понимать, что он родился слепым? Если так, то как же он теперь зрячий?» Тогда отец Иосии, которому вторила мать, сказал: «Мы знаем, что это наш сын и что он был рожден слепым, но как случилось так, что он стал видеть, или кто тот человек, который вернул ему зрение, мы не знаем. Спросите его; он совершеннолетний; пусть сам о себе скажет».
После этого они вторично вызвали Иосию. Первоначальный план — устроить формальный суд — не удавался, и некоторые из них чувствовали себя неловко из-за того, что это происходило в субботу. Поэтому, вызвав Иосию, они попытались запутать его, используя другой подход. Чиновник суда обратился к бывшему слепому: «Почему ты не воздаешь хвалу Богу за свершившееся? Почему ты не говоришь нам всей правды о том, что произошло? Все мы знаем, что этот человек грешник. Почему ты отказываешься постичь истину? Ты знаешь, что и ты, и этот человек обвиняетесь в нарушении субботы. Разве ты не желаешь искупить свой грех и признать своим целителем Бога, если ты по-прежнему утверждаешь, что сегодня тебе было возвращено зрение?»
Но Иосия не был простофилей, да и чувства юмора ему было не занимать. Поэтому он ответил чиновнику суда: «Грешник он или нет, не знаю, но я знаю одно — что я был слеп, а теперь вижу». И так как им не удалось заманить Иосию в ловушку, они продолжали спрашивать его: «Как именно он дал тебе зрение? Что конкретно он для тебя сделал? Что он тебе сказал? Просил ли он тебя верить в него?»
Иосия ответил с некоторым раздражением: «Я подробно рассказал вам, как всё это произошло, но вы не поверили моим словам. Почему вы хотите услышать всё заново? Не собираетесь ли, случайно, и вы стать его учениками?» После этих слов поднялся шум. Заседание было прервано, и дело чуть не дошло до рукоприкладства, ибо вожди бросились к Иосии, гневно восклицая: «Это ты можешь считать себя учеником этого человека, а мы — ученики Моисея, мы — учители закона Божьего. Мы знаем, что Бог говорил через Моисея; что же касается этого человека, Иисуса, то мы не знаем, откуда он взялся».
Тогда Иосия взобрался на скамейку и прокричал всем, кто мог его слышать: «Послушайте, вы, называющие себя учителями всего Израиля, что я скажу вам — вот великое чудо, ибо вы признаётесь, что не знаете, откуда этот человек, однако же вы доподлинно знаете из
