Влияние морской силы на историю 1660-1783 - Алфред Мэхэн

Вследствие запутанного состояния политики и партийных отношений в Англии в то время, а также и неизбежной слабости английского флота в Канале сравнительно с неприятельским, трудно было найти адмирала, который пожелал бы принять на себя обязанности главнокомандующего. Превосходный офицер, адмирал Баррингтон, завоеватель острова Санта-Лючия, отказался занять первое место, хотя и соглашался служить вторым в порядке командования, даже и в подчинении у младшего[154]. Союзный флот из тридцати шести линейных кораблей собрался в Кадиксе. Его крейсерство, однако, ограничивалось португальским берегом, и его единственной заслугой — хотя, правда, очень важной, — был захват целого каравана судов, богато нагруженных военными припасами, предназначенного для Ост- и Вест-Индий. Вход в Кадикс шестидесяти английских призов, почти с тремя тысячами пленников, был источником большой радости для Испании. 24-го октября де Гишен, возвратившись после своего состязания с Роднеем, вошел в этот же порт со своею Вест-Индскою эскадрою из девятнадцати линейных кораблей, но вся эта огромная сила, собравшаяся здесь, не сделала ничего. Французские корабли возвратились в Брест в январе 1781 года.

Не богатая военными результатами в Европе, война 1780 года выдвинула однако событие, которое нельзя пройти молчанием в какой бы то ни было истории морской силы. Мы говорим о Вооруженном нейтралитете, во главе которого стояла Россия, в соединении со Швецией и Данией. Присвоение Англией права захвата имущества неприятеля, перевозящегося на нейтральных судах, тяжело ложилось на нейтральные державы и особенно на прибалтийские и на Голландию, к которой, так же, как и к Австрийским Нидерландам, во время войны перешла значительная часть транспортного дела, а между тем произведения промышленности прибалтийских стран — корабельный лес и хлебное зерно — были именно теми предметами, запрет на доставку которых неприятелю особенно отвечал интересам Англии. Декларация, окончательно сформулированная Россией и подписанная Швецией и Данией, содержала следующие четыре пункта, которые должны были служить руководством в судах и приговорах о призах.

1. Нейтральные корабли могут свободно плавать из одного порта в другой и у берегов воюющих наций.

2. Имущество, принадлежащее подданным воюющих держав, свободно на нейтральных судах, за исключением заповедных товаров.

Этот пункт отвечает принципу, выраженному теперь в следующей юридической формуле: "флаг покрывает груз"

3. Заповедными товарами признаются только военные снаряды и оружие.

4. Блокированным портом должно почитать только тот, для входа в который есть очевидная опасность по расположению судов атакующей его державы, стоящих довольно близко к порту.

Так как договаривавшиеся стороны были нейтральными в настоящей войне, но в то же время взаимно обязались поддерживать эти принципы соединенным вооруженным флотом определенной минимальной численности, то соглашение между ними получило название вооруженного нейтралитета. Обсуждение различных деклараций принадлежит международному праву; но очевидно, что ни одно большое морское государство, занявшее такое положение, какое занимала тогда Англия, не подчинилось бы на деле первому и третьему пунктам как требованиям права. Одна только политика могла бы побудить ее сделать это. Не возражая прямо против декларации, английское министерство и король решились игнорировать ее — образ действий, который оправдывался в принципе даже выдающимися членами резкой оппозиции того времени. Нерешительное положение Соединенных Провинций, разделившихся, как и в дни Людовика XIV, между партиями Англии и Франции, вопреки столетнему союзу с первой, привлекало особенное внимание Великобритании. Их просили присоединиться к вооруженному нейтралитету; они колебались, но большинство Провинций сочувствовало ему. Один британский офицер зашел даже так далеко, что позволил себе стрелять по голландскому военному кораблю, который сопротивлялся обыску коммерческих судов, бывших под его конвоем; поступок этот — правильный или нет — способствовал раздражению Голландии против Англии. Последней было решено, что если Соединенные Провинции уступят коалиции нейтральных сторон, то им будет объявлена война. 16-го декабря 1780 года английское министерство было извещено, что Генеральные Штаты безотлагательно решились подписать декларации Вооруженного нейтралитета. Сейчас же были посланы Роднёю приказания занять голландские вест-индские и южноамериканские владения, подобные же приказания были отправлены и в Ост-Инднию и английский посланник был отозван из Гааги. Англия объявила войну через четыре дня после того. Таким образом, главное влияние Вооруженного нейтралитета на войну выразилось преданием колоний и торговли Голландии на разграбление английским крейсерам. Лишний враг не представлял существенного вопроса для Великобритании, географическое положение которой увеличивало препятствия к соединению голландского флота с флотами других ее врагов. Владения Голландии везде попадали в ее руки, за исключением спасавшихся от этого Францией; тогда как кровавое, но совершенно непоучительное, сражение между английской и голландской эскадрами в Северном море, в августе 1781 года, было единственным боевым подвигом, подтвердившим исконное мужество и стойкость голландцев.

1781 год — решительный в борьбе за независимость Соединенных Штатов ознаменовался грандиозными движениями больших флотов в европейских морях, сопровождавшимися, однако, ничтожными результатами. В конце марта де Грасс отплыл из Бреста с двадцатью шестью линейными кораблями. 29-го он отрядил пять из них, под начальством Сюффреня, в Ост-Индию, а сам продолжал путь для того, чтобы стяжать успех в Йорктауне и потерпеть поражение в Вест-Индии. 23-го июня де Гишен отплыл также из Бреста, с восемнадцатью линейными кораблями, в Кадикс, где соединился с тридцатью испанскими кораблями. Оттуда 22-го июля весь этот огромный флот вышел в Средиземное море и, после высадки четырнадцати тысяч солдат в Менорку, направился к Английскому Каналу.

Англичане должны были в этом году озаботиться прежде всего о предотвращении опасности, угрожавшей Гибралтару. Эта осажденная крепость не пополнялась припасами со времени посещения ее Роднеем в январе прошлого года и терпела теперь печальную нужду, так как скудный запас ее провизии был уже на исходе и очень плохого качества; сухари сделались червивыми и мясо начало разлагаться. Среди ужасов и смятения этой осады — одной из самых продолжительных и наиболее тягостных из известных в истории, страдания защитников крепости усиливались присутствием в ней большого числа мирных граждан, включая жен и семейства солдат и офицеров. Большой флот из двадцати восьми линейных кораблей отплыл из Портсмута 13-го марта под начальством адмирала Дерби (Derby), конвоируя триста коммерческих кораблей, направлявшихся в Ост- и Вест-Индии, и девяносто семь транспортов и продовольственных судов, предназначенных для Гибралтара. Задержка у ирландского берега помешала ему встретиться с де Грассом, который отплыл через девять дней после него. Дерби прошел близ мыса Сент-Винсент, не встретив на пути неприятельских судов; но, зайдя в Кадикс, увидел там большой испанский флот на якоре. Флот этот, однако, не вышел за ним в море, и английский адмирал без всяких затруднений доставил в Гибралтар 12-го апреля предназначенные туда припасы. В то же самое время он, подобно де Грассу, отделил в Ост-Индию небольшую эскадру, которой вскоре за тем суждено было встретиться с Сюффренем. Бездеятельность испанского флота особенно принимая в соображение страстное отношение правительства Испании к Гибралтару и равночисленность этого флота с неприятельским, если даже не численное превосходство над ним, — показывает, как мало доверия имел испанский адмирал к себе или к своей команде. Дерби, выручив Гибралтар и Менорку, возвратился в Канал в мае месяце.

При приближении союзного флота, в числе почти пятидесяти кораблей, в следующем августе месяце, Дерби возвратился к Торбэю и встал там на якорь со своими тридцатью кораблями. Де Гишен, который был главнокомандующим и на осторожность которого в сражении с Роднеем мы обращали уже внимание выше, был склонен начать бой, но почти единодушная оппозиция испанцев, поддерживавшаяся и некоторыми из его офицеров, одержала над ним верх в военном совете[155], и опять великая коалиция Бурбонов отступила назад, парализованная своими собственными несогласиями и единством неприятеля. Выручка Гибралтара и неприкосновенность Англии были результатами гигантских сборов коалиции, так как действия ее едва ли могут назваться усилиями. Год закончился для союзников обидным поражением. Де Гишен отплыл из Бреста с семнадцатью кораблями, прикрывая большой караван коммерческих судов и транспортов с военными припасами. Его преследовали двенадцать английских кораблей, под начальством адмирала Кемпенфельдта (Kempenfeldt) — офицера, высокие профессиональные способности которого не стяжали бессмертия, каким поэзия украсила его трагическую кончину. Встретившись с французами на полтораста миль западнее Уэссана, он отрезал часть конвоировавшегося ими флота, несмотря на сравнительную малочисленность своей эскадры[156]. Через несколько дней после того буря рассеяла французский флот. Только два линейных корабля и пять коммерческих из ста пятидесяти достигли Вест-Индии.