Меч Рассвета - Сергей Раткевич

Вся сила, украденная из мира, вливалась обратно в мир. Он свежел на глазах, краски становились ярче, звуки сочнее. Все словно бы становилось больше, значительнее и проще одновременно.

– А небо-то какое синее! – простодушно улыбаясь, сказал Линард.

– Думаешь, они победили? – спросил его король Эруэлл.

– Победили! – убежденно ответил Линард. – Да ты погляди вокруг, как хорошо стало! Чем еще это может быть, если не победой?!

– Пора бы им и возвращаться, – заметил Керано. – Что-то они долго…

– Может, там и возвращаться-то некому, – вздохнул Герцог Седой. – Битва-то какая! То, что пережили мы – ерунда по сравнению с тем, что выпало на их долю.

– Что ж, пусть тогда небеса будут им пухом, – промолвил Линард.

– Ну что вы, уважаемый… – проговорил рядом кто-то невидимый. – Они сражались гораздо выше любого неба.

– Кто? – насторожился Линард, вглядываясь в пустоту рядом с собой. – Покажись немедля!

– Прошу прощения, – наполнилась пустота. Рядом с Линардом стояло некое мелкое божество.

– Младший Темный, – представилось божество. – Бог Мелких Пакостей и Каверз. В Пантеоне противостою Богу Повседневных Мелочей.

– И что ты здесь делаешь? – спросил Линард.

– Да надо бы пакость какую устроить… или хоть каверзу, – вздохнул божок. – Слишком уж всем хорошо стало. Надо бы, а вот – не могу… день сегодня такой, и… пора мне, что ли, в Светлые проситься? Совсем я раскис. А для Темного Бога это плохо.

– Да ладно тебе, – подмигнул Линард. – Иди, пни кого, вот тебе и полегчает!

– Благодарю, – улыбнулся Темный и исчез.

– Вот зараза! – в следующий миг возмущенно взвыл Линард, ощутив основательный пинок.

Смеялись все. Даже Герцог Седой. Даже сам Линард.

– Они должны вернуться, – отсмеявшись, убежденно сказал Керано. – По-другому вышло бы несправедливо…

И Линард решительно кивнул. А про себя подумал, что справедливость – самая непостоянная вещь на свете. Ее постоянно не хватает на что-нибудь действительно важное. И ничего с этим не сделаешь, будь ты хоть трижды великий воин и полководец. Будь ты хоть маг или даже Бог.

Тем временем неведомо откуда появился капитан-инструктор ронских разведчиков Йарт Йурген Аваргью. Он доставил Герцогу Седому нижайшую просьбу от сохранившейся ронской знати – занять престол Ронского Королевства. Предшествующая династия была полностью уничтожена последним ее представителем – Шеддом Тайронном, а видеть на престоле его самого не желал никто, начиная от единственного сохранившегося в королевстве герцога и заканчивая последним свинопасом.

– Я поддерживаю, – просмотрев прошение, сказал Верховный Король Оннерского Союза, Эруэлл Арам-бур. – Поддерживаю и присоединяюсь.

– Отличный выбор, – кивнул Линард.

– Что ж, значит, и мне пора делать выбор, – промолвил Герцог Седой. – Йолн, займешь мое место. Пока в качестве местоблюстителя, а там…

– Но я же не герцог! – изумился гном. – Не дворянин даже!

– В рыцари я тебя посвящу сегодня же, – ответил Герцог Седой. – Для местоблюстителя этого достаточно. Что же касается дальнейшего… Верховный Король вполне может сделать тебя герцогом. Заслуг, кажется, достаточно…

– Да будет так! – улыбнулся Эруэлл. – Быть тебе, Йолн, первым гномом среди герцогов и первым герцогом среди гномов!

И Йолн Холнамуртен только руками развел.

– Я даже приблизительно не представляю, с какими трудностями мне придется столкнуться… – проговорил он.

– Я тоже, – усмехнулся Герцог Седой. – Но это и не важно. Главное, не отступать и не сдаваться. То есть – продолжать то, чем мы занимались все это время.

Не успел Йоштре Туйен высунуться из портала, как сильные руки сграбастали его.

– Ну?! – требовательно спросил Линард.

– Победа! – выдохнул сграбастанный Йоштре.

– А Курт где? – последовал новый вопрос.

– Зикер его ищет, – ответил Йоштре. – Там такое было… сразу и не расскажешь.

– Зикер, значит, тоже жив, – удовлетворенно кивнул Линард. – Так что там с Куртом? А Мур? А твоя внучка?

– Мур и Аглария, как ни странно, живы, – ответил Йоштре. – А Курт… не знаю. Это будет зависеть…

– Зависеть? – нахмурился Линард. – От чего это будет зависеть?

– От того, что найдет Зикер на месте Курта, – ответил Йоштре. – Прежнего улыбчивого парня, нашего хорошего знакомого, или…

– Понятно… – помрачнел Линард.

Курт брел, не глядя под ноги. В руках у него леденела Чаша Тьмы. Та самая Чаша. Все, что осталось от Голора. Мерзкая мощь Пожирателя Миров кипела в ней ледяным пламенем. Чудовищный яд. Выплесни его – и он полмира разъест. Развоплоти эту мерзость окончательно – и мир медленно зачахнет, отравленный тонкими эманациями зла. А если не развоплощать – Голор возродится снова. Раньше или позже его мрачная тень вновь воздвигнется над миром. Еще раз. И еще. И так до тех пор, пока кто-то не оплошает. Или не успеет. Или не посчитает нужным.

«Так вот почему в тот раз его так и не смогли развоплотить окончательно!» – подумалось Курту.

«Они оставили все это нам».

«Мне?»

Мрачные и жуткие тайны… варианты выбора, один чудовищней другого… и за все это отвечаешь ты и только ты. Не с кем тебе разделить эту ношу. Не с кем… не с кем…

Что ж, верно, я и впрямь достаточно чудовище, раз сумел одолеть такого врага…

Но достаточно ли ты чудовище, чтобы сделать выбор за всех? Быть может, неправильный, гибельный для всего мира выбор?

С кем-то делить эту непомерную ношу?

Незачем ее делить.

Никто не сможет принять правильное решение. Потому что его нет, правильного. А значит, придется выбирать из неправильных.

Придется?

Курт мучительно напрягся. Выбирать за весь мир? Да кто он такой, если уж по правде? Разве смог бы он одолеть эту тварь самостоятельно? Да с ней столько разных героев сражались…

Они умирали для того, чтобы я победил. Для того, чтобы я выбрал.

Неправильно выбрал?

Нет, я не смею выбрать неправильно. Не смею, даже если правильных решений нет.

А выбирать все равно придется. Здесь и сейчас. Жуткая Чаша так и рвется из рук. Неровен час вырвется. Так что же сделать? Какой выбор принять? Оставить все, как есть, в надежде на грядущих героев? Развоплотить Чашу прямо сейчас, здесь, в Межмирье, надеясь, что в мир просочится не так уж много яда, что это не коснется каких-то других, ни в чем не повинных миров? Что все как-то образуется? Что маги и Боги общими усилиями как-нибудь всех спасут?

С отчаяния Курт основательно врезал себе Чашей Тьмы по лбу.

Врезал и внезапно нашел выход. Сработала, что ли, выработанная Муром привычка? Что ж, выход и впрямь был. Отвратительный… и единственно возможный.