Великая тайна Великой Отечественной. Глаза открыты - Александр Осокин

апрель 1956

Попов Александр Иосифович

(доктор географических наук, профессор МГУ)

С 1935 г. работал в Институте мерзлотоведения АН СССР и выезжал в географические экспедиции в район нижнего течения Енисея. Подготовка к экспедиции 1941 г. (апрель-май) проходила в Москве, настроение было тревожное, ходили слухи о концентрации немецких и наших войск, майское[192] опровержение ТАСС расценивалось как косвенное подтверждение этих слухов.

Из Москвы А. И. Попов выехал в конце мая 1941 г., все время пути навстречу по Уральской и Сибирской ж. д. шли вереницы воинских эшелонов с живой силой и техникой, направлявшиеся на Запад[193].

сентябрь 1955

Павленко Николай Иванович – ст. лейтенант запаса

(ст[арший] научный сотрудник Ин-та истории АН СССР)

Служил командиром кабельно-шестовой роты 16 Отдельного полка связи в Чите.

Ранней весной 1941 г. полк включился в интенсивную боевую подготовку. Капитально ремонтировались линии связи. После поездки Сигимицу[194] в Москву и заключения советско-японского пакта о нейтралитете 13 апреля 1941 г. началась интенсивная переброска на Запад войск, расположенных к западу от Читы. Это было особенно заметно в связи с тем, что рота Н. И. Павленко работала возле трассы великого Сибирского пути, по которой шли воинские эшелоны в западном направлении.

декабрь 1955

Шнейдер Александр Иеремеевич – лейтенант запаса

(ст[арший] научный сотрудник ЦГВИА)

В 1939 г. по окончании ЛГУ был мобилизован в РККА и направлен красноармейцем в часть связи Дальнего Востока. Перед войной служил в 169 (189?) сп. 252(?) стр. бригады в Благовещенске УР[195] телефонистом. 169 сп (189?) был переведен в 1938 г. из БВО на Дальний Восток. (В составе УР ДОТы, ДЗОТы, укрепления полевого типа.) До весны 1941 г. сколько-нибудь серьезных симптомов надвигающейся войны на западе не ощущалось, возможно, что был мало осведомлен (хотя связисты обычно все знают о своей части), вероятнее же всего, 169 сп (189?) был в составе УР на самой границе и поэтому такого рода части не подлежали ослаблению. В полку велась интенсивная боевая подготовка и штабные учения. А. И. Шнейдер припоминает, что все-таки, хотя и в очень скрытом виде, часть кадров перебрасывалась на Запад: офицерский состав (в основном, заместители по строевой [части] командиров рот, батальонов, полков). Кроме того, в полку были красноармейцы срочной службы «мартовского» (вместо сентябрьского) набора 1938–1939 гг. Они подлежали демобилизации весной 1941 г., но были задержаны в армии и затем отправлены на запад (либо в последние дни до войны, либо в ее первые дни).

Более значительные переброски с Дальнего Востока были, как полагает А. И. Шнейдер, за счет Забайкальского ВО, часть которых во главе с командующим ЗабВО И. С. Коневым перебрасывалась на Запад в первую очередь.

22 июня 1941 г. полк по тревоге занял позиции в УРе, ожидалось нападение японцев. Позднее, ввиду того что Япония не выступила, а положение осложнилось, началось значительное ослабление Дальневосточных войск.

июль 1955

Фофанов Михаил Михайлович

(студент ОЗО РПИ)

С октября 1940 г. служил во Владивостоке в береговой обороне на полуострове Эгершельд в 9 (?) стройбате.

Укрепление Эгершельда проводилось до 22 июня (и после заключения пакта с Японией), после чего стройбат был расформирован, а часть людей влита в формируемые морские бригады и отправлена на Запад. Нападение Германии – полная неожиданность.

Радзиковский Владимир Антонович – старшина милиции

(учитель ШРМ г. Москвы)

С 1938 года служил на Тихоокеанском флоте (ТФ), во Владивостоке в соединении эсминцев.

С 1938 по весну 1941 г. на ТФ была очень напряженная обстановка, все время были нарушения наших территориальных вод японскими «кавасаки» и военными кораблями. Нередко дело доходило до открытия огня нашими береговыми батареями, патрульными судами и самолетами.

Личный состав все время был в полной боеготовности и уверенности близкой войны с Японией. С апреля 1941 г. на Тихоокеанском флоте стали формироваться бригады морской пехоты.

В апреле – июне 1941 г. в бригадах шла интенсивная боевая подготовка по пехотному образцу.

Назначение бригад было неизвестно, и личный состав был уверен, что их готовят для нужд на Дальнем Востоке. В бригады подбирали, в основном, личный состав с надводных судов – эсминцев, морских охотников, сторожевиков, т. к. спецподразделения укомплектовывались соответствующими флотскими специалистами: артиллеристами, связистами, пулеметчиками, зенитчиками и т. д.

Война с Германией явилась полной неожиданностью.

Осенью 1941 г. морская бригада, в которой служил Радзиковский, была за 8 дней переброшена из Владивостока под Москву (ехали стремительно, было всего несколько остановок – Хабаровск для питания горячей пищей, в Новосибирске санобработка и т. д.).

Участвовали в боях за Москву совместно со 2-й гв. стрелковой дивизией[196].

Рабинович М. Д.

Мария Ивановна Панфилова (жена И. В. Панфилова[197]) рассказывала мне в 1942 г. о той чистке, которая была в армии в 1937–1938 гг.

По ее словам, И. В. Панфилов был единственным (или чуть ли не единственным) руководящим работником штаба САВО, уцелевшим на месте. Был момент, когда и она была единственным работником Политуправления САВО, т. к. остальные были арестованы или сняты с работы.

«Уходя на работу, мы прощались с мужем и детьми, т. к. не было уверенности, что вечером встретимся вновь».

март 1956

Якунин Александр Федорович

(доцент ВПШ)

В предвоенное время работал в Алма-Ате преподавателем Университета марксизма при ЦК КП(б) Казахстана.

В начале 1941 был мобилизован в армию.

Сначала служил в Казалинске комиссаром продпункта, где наблюдал все усиливающиеся крупные перевозки войск САВО на Запад[198]. Весной был переведен в Ташкент в Сталинские лагеря. В Сталинских лагерях в очень большом масштабе проводились сборы по переподготовке комсостава запаса: пехотинцев, артиллеристов, связистов, военно-инженерных специалистов и т. д. и политсостава. А. Ф. Якунин работал в политотделе инженерного лагсбора. Очень интенсивно проводилась боевая подготовка с учетом опыта финской войны. Среди руководящих военно-политических работников Сталинских лагерей говорили, что вся эта работа проводится в связи с усиленной подготовкой к войне.

Ряд руководящих работников САВО, в т. ч. генерал И. Е. Петров, был перед войной отозван из Средней Азии и переведен на Запад. Подготовку войск САВО проверял зам. наркома обороны Щаденко. Под его руководством осуществлялась переброска войск на Запад.

Замечания к докладу Хрущева на ХХ съезде КПСС

В Интернете (http://yadocent.livejournal.com/tag/документ) среди архивных материалов РГАСПИ, представленных в Выставочном зале Федеральных архивов на выставке «ХХ съезд КПСС. Преодоление…» (3 марта – 9 апреля 2006 г.), я обнаружил интересный документ – сопроводительное письмо от 23 февраля 1956 г., с которым членам и кандидатам в члены Президиума ЦК КПСС, а также секретарям ЦК КПСС (всего 16 чел.) был разослан проект доклада первого секретаря ЦК КПСС Н. С. Хрущева ХХ съезду партии «О культе личности и его последствиях». Я привожу этот документ под названием «документ № 1».

Документ № 1

Очевидно, ранее было принято решение о том, что по прочтении текста проекта доклада каждый даст свои предложения о внесении в него поправок и дополнений. На данном экземпляре письма имеются предложения лишь одного из шестнадцати его адресатов по внесению в текст доклада восьми поправок (семь написанных от руки пунктов справа от печатного текста и восьмой – слева):

1) + Мерецков[199]

2) Добавь, что англичане (Черчилль) заранее нас предупреждали + Сов[етское] Посольство (Деканозов) в Германии также предупреждало о готовящ[ейся] войне.

3) Приведи телеграмму Сталина и Жданова из Сочи

4) + О роли раб[очего] класса, Крым, Ленинград + члены партии, молодежи, сов[етского] народа, тыла в войне

5) Опустить о разм…? [нрзб.]

6) Добавить о выселении целых народов (вместе с коммунистами)

7) Не пора ли избавляться от «частной собственности» (наименования городов, фабрик и заводов), “национализировать”.

8) Члены ЦК находились [?] на своем посту, выполнили свой долг перед партией.

Возле каждого пункта поставлена красным карандашом галочка, вероятно, означающая, что Хрущев был ознакомлен с этой поправкой. Просмотрев же текст доклада Хрущева, зачитанного им с трибуны съезда, я обнаружил, что практически все поправки были внесены в него и прозвучали на съезде (ничего нельзя сказать только о неразборчиво написанном п. 5). Не прозвучала лишь часть п. 2 о том, что советское посольство предупреждало Сталина о готовящейся войне[200]. Совершенно очевидно, что это было сделано из-за упоминания в той поправке фамилии советского посла Деканозова, расстрелянного в 1953 г. вместе с Берией. Не побояться сделать в то время подобное предложение Хрущеву для восстановления исторической справедливости было весьма мужественным поступком.