Враг мой (сборник) - Барри Лонгиер

Дым, крики, огонь. Тишина. Я сталкиваю с себя безжизненное тело Аво. От нашего дома остался только обугленный край одной из немногочисленных книжек Аво.

Я кричу, недоумевая, как кто-либо, будь то драк или человек, способен слышать такие звуки и не броситься на помощь. Проходит много времени после того, как я устал надрываться, и солдат Маведах сажает меня в фургон. Там уже много детей. Все мы - сироты. Фургон трогается и покидает Гитох, но нам никто ничего не говорит. Мы сбиваемся в кучку и рыдаем. Но большинство невозмутимо ждет новых ужасов, надеясь, что они уже не застанут их врасплох.

Ковах для детей-сирот, расхаживающий по бараку сортировщик. Ужасы тренировок, бесконечные сражения, стычки, атаки, засады, искалеченные и убитые товарищи - некоторых я знал, большинство мне неизвестны. И вот уже я сам мечусь с ножом среди орущих человеческих детей. Их огромные темные глаза полны слез, лица искажены горем. Они ревут и не понимают, как кто-то, будь то человек или драк, может слушать такие звуки и не кидаться на выручку. Объяснить им что-либо невозможно, да и незачем. Те, кто выживет, все поймут сами.

Сломанная кукла в пыли перед горящими укреплениями Бутаан-Жи. Неподалеку от куклы лежит мертвая девочка, уставившаяся на солнце. Сидящий рядом с ней человек распевает надтреснутым голосом странные слова. Боль, которой пронизана его песня, не требует перевода. Он поворачивается, смотрит на меня. В его заплаканных глазах мольба, его песня не стихает. Он не ранен и вооружен. Оружие лежит у него на коленях. Я поднимаю свой энергонож и бью его лучом прямо в грудь. Он падает замертво. Я удивлен, почему он не попытался спастись. Его песню я запомнил навсегда.

Ночное нападение на Стальной Город на Дорадо. Я смотрю в иллюминатор древнего боевого корабля. Поверхность континента затянута тучами. Тут и там их озаряют снизу взрывы, и я вижу яркие вспышки - белые, оранжевые, красные. Вспышки опоясывают всю планету. Нам предстоит нырнуть в сплошной огонь. Когда начинается снижение, Пина берет меня за руку.

Безымянный командир другого подразделения отводит глаза, чтобы не глядеть на нас виновато.

Женщина с ребенком-драком в бункере. Поле смерти и разрушения, убийца из Маведах, потерявший способность убивать, потому что отказывается продлевать это безумие. Ребенка зовут Суриток Нан. Себя женщина не назвала. Я отпускаю ее, потому что не вижу больше причин для убийства. Что станет с ее маленьким драком? Возможно, он превратится в ключик к будущему миру между драками и людьми. Возможно, изобретет снадобье, которое заставит все расы слиться в единую семью. Но гораздо более вероятно, что он и его мать-землянка погибли вскоре после того, как я перестал их видеть...

Я вижу многое, относящееся ко мне. Это набор из вещей разной величины. Любовь - небольшая вещица. Еще меньше жалость. Ненависть гораздо больше: это гора, чернеющая на фоне пылающих небес. Но еще выше, чём эта гора, то, от чего меня тошнит, то, что сводит меня с ума, превращает в несмышленыша. Это что-то безразмерное, неуклюжее, это разнузданное чудище, вопящее: "Взгляните на все эти страдания, на всю эту смертельную бессмыслицу! Так не должно быть! Это несправедливо!"

Вот что превращает Язи Ро в дурака. Даже если я доберусь до Драко и попаду в Талман-ковах, если вывалю тамошним мудрецам всю боль этой планеты, то добьюсь ли чего-то, кроме смеха и раздражения? Это будет бессильный вой под неприступной стеной реальности, бессмысленное битье головой о броневой щит.

Суждено ли Амадину что-либо, кроме погибели?

Туман рассеивается, и я возвращаюсь в пещеру к Зенаку Аби. У меня болят глаза, во рту вкус пыли. Передо мной человек - низкорослый, сосредоточенный. Рядом с ним стоит джетах, они вместе греются у огня. Они говорят обо мне, но голоса их доносятся до моего слуха словно бы с большого расстояния.

У меня подступает к горлу тошнота. Человек! Зенаку Аби нельзя доверять, раз он вот так запросто, по-дружески беседует с человеком. В руках у джетаха какой-то сверток, у человека тоже, поменьше.

Я сажусь. Нелепость того, что я вижу, становится все яснее. Человек не испытывает чувства вины. Он не трусит, не лебезит, не кается, не трясется от страха. Ничто не говорит о том, что его пригибает к земле осознание преступления, долга совести перед драками.

Вообще-то внутренний голос подсказывает мне: не исключено, что именно этот конкретный человек не повинен ни в каких преступлениях. Но это только крупица разума, и ее мгновенно перетягивает гиря - необъятная вселенная, имя которой - моя ненависть. А они все болтают... Я начинаю вникать в смысл их болтовни: отправить Язи Ро - меня - на Драко. Тут какая-то ошибка, но они повторяют: Язи Ро - на Драко!

- Зачем? - пытаюсь спросить я, но даже это короткое слово получается у меня похожим на скулеж собаки - я видел этих мерзких тварей, привезенных людьми на Амадин. Аби оборачивается.

- Ну как, вернулся на Амадин? Дыши глубже, Ро, напрягай мышцы. Ты выпил успокоительное.

- Успо... - Я соскакиваю, вернее, валюсь с кресла. Ноги и руки до странного тяжелы и отказываются повиноваться. - Какое еще успокоительное? Я хватаюсь за спинку "кресла", чтобы не рухнуть: пещера вертится вокруг меня. Но головокружение быстро проходит.

- Этого должно хватить, - говорит человек, указывая на свой толстый конверт. - Цены снижаются из-за падения спроса.

- Познакомься, Язи Ро, - говорит Аби, - это Томас. Он устроит тебе перелет на Драко.

Еще не оправившись от приступа головокружения, я падаю в кресло.

- На Драко? - Я еще в плену своих видений. - Зачем? - Я указываю онемевшими пальцами на свою голову. - То, что сейчас со мной произошло, этот сон, доказало, что полет на Драко - бессмысленный поступок. - Я озираюсь, боясь, что еще не избавился от бреда. - Что это было? Что здесь делает человек?

- Позволь ответить на один из твоих вопросов, - отвечает мне человек. - Это называется слиянием сознаний. В электронно-химическом смысле мозг Зенака Аби и твой мозг на короткое время соединились. - Он достает из кармана маленький серебристый диск. - Видишь? Это усилитель нейронного поля. - Он убирает диск. - Потерпи пару минут, и действие успокоительного пройдет.

- Я не принимал никакого успокоительного!

- Я пустил его в ход, когда массировал тебе голову, - объясняет Аби.

Это признание должно вызвать приступ бешенства, но я слишком утомлен, слишком сбит с толку. Джетах мира вооружен автоматом и травит какой-то гадостью тех, кто обращается к нему за помощью. Когда я хочу отправиться на Драко, это невозможно, а когда перестаю видеть в таком путешествии смысл, возможность, наоборот, появляется. Похоже, это проверка, способ разобраться, достойный ли я кандидат для присоединения к их культу. Успешно пройдя проверку, я сделаюсь членом тайного общества наркоманов...