Лэя - Виктор Кувшинов

— А я еще и полным болваном, потому что не верил рассказам про этих страшилищ! — Но, все равно, здорово! Если бы мы боялись, то ты не подарила бы мне такой ночи!

Так что иногда жизнь стоит того, чтобы делать глупости — без них было бы слишком скучно!

— Мне кажется, эта девушка-лонк нам может сильно помочь. Она-то здесь живет и наверняка много чего знает об этой стране, — продолжала рассуждать Лэя, сама лучась от счастья при Женькином упоминании о прошедшей ночи. — Кстати, ее зовут Шэл.

— А на каком языке вы с ней разговариваете?

— Это язык лонков, живущих в Эриане. Он, говорят, немного отличается от места к месту, но я Шэл понимаю, и Хлюп хорошо помнит этот язык — мы в детстве между собой на нем общались. Он очень простой и состоит, наверно из всего нескольких сотен слов. Но лонкам и не нужны премудрости — они словно дети! — лицо Лэи осветила ласковая улыбка, и Женьке стало ясно, что Лэя готова взять в семью еще и новую подружку Хлюпа.

— Слушай, а тебе не показалось, что они как-то неравнодушно друг на друга посматривали?! — ненавязчиво решил проверить эту гипотезу Женька, пока увязывал свой рюкзак.

— Показалось! Не то слово, Хлюп, по-моему, совсем обалдел! Вообще-то это чревато тем, что он сменит ориентацию привязанности с меня на Шэл, но это, может и к лучшему — он обретет новый смысл жизни и обзаведется семьей.

— Что-то этот день шибко урожайный на новые семьи! — философски заметил Женька и помог Лэе одеть ее станковый рюкзак, который он самолично смастерил перед выходом в поход. Затем навьючил на себя всю свою и Хлюпову поклажу и, немного пошатываясь, пошел к месту недавно разыгравшейся драмы.

Подойдя к пункту воздушной аварии, они заметили, что отношения двух молодых лонков получили продолжение. Шэл уже сидела, положив голову Хлюпа себе на колени, и они о чем-то счастливо ворковали.

— Ты не могла бы снять обезболивание с Хлюпа. Мне надо знать его настоящие ощущения, рана не должна больше так уж сильно болеть, а у него еще могут быть повреждения внутренних органов. Заодно поменьше вертеться будет и рану побережет.

— Решил ребенку счастливый момент испортить? Это тебе завидно, что и ему так же хорошо, как и тебе?! — лукаво посмотрела на него Лэя.

— Ну, я серьезно, а ты… — притворно расстроено протянул Женька.

— Ладно, сейчас попробую, но это не так легко, как кажется. Что я должна ему внушить? Не то ведь, что его рана сильно болит! Ладно, попробую внушить, что ему ничего не внушали и он свободен в своих чувствах, — Лэя собралась и замолчала, а Хлюп, казалось, не замечал Лэю с Женькой.

Наконец Лэина установка подействовала, судя по тому, как Хлюп сморщился и осторожно прикоснулся к повязке.

— Хорошо! — кивнул Женька и приступил к повторному осмотру пациента, прощупывая ему живот и проверив, не кровоточит ли повязка. Все оказалось в порядке.

Лэя, тем временем, беседовала с Шэл и выяснила много интересного. Как оказалось, племя лонков, в котором жила Шэл обитало здесь испокон веков. По крайней мере, так считала Шэл. Она называла эту местность предгорья. Дальше, вглубь страны, начинался пояс дождей, за которым начиналась пасмурная страна, но туда лонки не ходили. Там обитали «несчастные» или «несчастливые». Кто такие эти «несчастные» Лэя не поняла точно, но, скорее всего, это были большие или уродливые твари, вроде той птицы, что схватила Хлюпа. Шэл сказала, что из всех «несчастных» только птицы по глупости залетают сюда, гонимые голодом. Но для них здесь слишком тяжело и они гибнут или возвращаются, если могут пролететь обратно пояс дождей. Они и солки являются главной опасностью для лонков. Шэл, как раз, была в дозоре, охраняя племя от этих пернатых гигантов, ну, и одновременно в охотничьей вылазке, когда она увидела эту птицу, летящую прямо на нее и держащую Хлюпа в лапе. Она видела, как молния ударила птице в хвост. Ей повезло, что птица летела низко, и Шэл метко запустила стрелу прямо ей под клюв — это единственное место, в которое можно поразить такого пернатого монстра из лука. Маленькая пушистая амазонка принесла показать прислоненный к дереву лук. Женька с немалым уважением взял оружие в руки. Судя по размеру, он бы посчитал, что лук в пору ему, если бы не видел перед собой его подлинную владелицу.

— Как же ты с ним управляешься?! — воскликнул он удивленно, не подумав, что Шэл его не понимает. Но Лэя помогла ему с переводом, и малышка, горделиво усмехнувшись, взяла лук из рук Женьки и в мгновение ока всадила стрелу в дальнее дерево, да так, что кора вокруг стрелы разлетелась вдребезги. Женька, не веря глазам, подошел к стреле и попытался ее вытащить, что не удалось с первого раза, и только раскачав ее двумя руками, ему удалось это сделать.

— Снимаю шляпу! — крикнул он уважительно, с опаской поглядывая от дерева на лесную фурию. Подойдя к Лэе, передавшей его слова довольной малышке, он добавил не для перевода. — А ведь ни за что не подумаешь, глядя на ее ласковые глазки!

— Хорошо, что ты меня с этой стороны еще не узнал, а то сбежал бы раньше времени! — рассмеялась Лэя.

— Что-то мне подсказывает, что скоро узнаю, — притворно траурным тоном предположил Женька и, вспомнив, спросил. — Кстати, что-то мы какие-то нелюбопытные. На сбитого воробышка посмотреть так и не сходим?

— Действительно, что-то мы совсем о птичке забыли! — воскликнула Лэя и сразу перевела вопрос Шэл.

Та ответила, что «несчастные» несъедобны, но если им интересно, они могут взглянуть на птицу по пути в гости. Шэл продемонстрировала себя радушной хозяйкой и пригласила их к себе в стойбище племени. Женька спросил Лэю:

— Так, на всякий случай, вопросик: А они сэйлами не питаются? — он чувствовал, что глубоко проникся уважением к воинственным способностям забавных родственников Хлюпа.

— Не думаю, сэйлы бы их так не любили, если бы они на нас нападали! Я думаю, Хлюп ей сильно приглянулся, а они не умеют жеманничать, вот она и приглашает нас с ним, вернее, его с нами в гости!

— Ну, тогда давай носилки сооружать для раненого и вещей!

Шэл помогла им, взяв много поклажи на свои маленькие, но сильные плечи. Так что Хлюп, осторожно перемещенный на носилки, с комфортом поехал в гости, чего нельзя было сказать о Женьке и, особенно, о Лэе. Женька поставил ее назад и сделал длиннющие жерди с ее стороны, чтобы она могла глядеть под ноги, а главное, чтобы груз пришелся на его плечи. Но все равно лес был довольно мелкий и густой, и Женьке было жалко его принцессу, вынужденную петлять по зарослям на заплетающихся ногах. Хорошо, что по пути еще не было косогоров и буреломов.

Через сотню метров они увидели пернатого гиганта, застрявшего сразу между несколькими деревьями. Одно крыло заломившись, застряло в кроне дерева, другое подвернулось под птицу. Шея откинулась набок и из горла торчала стрела. Женька спросил у Шэл: