Злобный рыцарь (СИ) - Барышева Мария Александровна

- Приперся! - мрачно констатировал Гриша, наблюдая, как его флинт вместе с Тимуром исчезает в коридоре. - И чего в своем магазине не сидится?..

- Я хочу задать тебе один вопрос, на который ты мне, скорее всего, не ответишь.

- Тогда зачем задавать? - логично удивился хранитель товароведа.

- К тебе когда-нибудь Кукловоды с предложением подкатывали?

- Фу! - презрительно сказал Гриша, сморщив нос, и Костя кивнул.

- Ясно, подкатывали, но ты отказался.

- И сообщил немедленно, куда следует, - гордо поведал Гриша, вздернув подбородок. - Я с уголовниками дел не имею. А что, - он подозрительно блеснул глазами, - к тебе кто-то приходил?

- Нет. Просто хочу понять, как их отличить, если вдруг заявятся? Чтоб ошибок не наделать.

- Никак ты их не отличишь. Они ж лично не ходят, не дураки. Ко мне например, вообще малолетка какая-то приходила, которая совсем не в теме была - просто сказала, что велено, - Гриша насупился. - И когда их уже всех переловят?! Что там была мафия, что здесь! И тоже живут себе в ус не дуют, и все у них есть, а у нас - ничего! Где справедливость?! Творят, что хотят!

В этот момент в магазин вошел покупатель с флинтом на плече, и Гриша, спохватившись, метнулся им наперерез. Костя прошел сквозь холодильные витрины и прислонился к полкам, снисходительно глядя, как Таня, примостившись за витринами на табуретке, проворно срезает плесень с сырных кусков и щедро обматывает их полиэтиленовой пленкой. Татарка, отпустив покупателя, подошла к весам и принялась стикировать Танины творения, попутно что-то говоря Ане, и та улыбалась в ответ. Костя не вслушивался в разговор, но и так было ясно, что продавщица не говорит ничего плохого. Доброе слово... Одобрение. Почему для некоторых это так важно? Ему, например, всегда было все равно. Ну... почти всегда. Одно было ясно - даже если ему удастся сделать из своего флинта конфетку, он все равно будет прятаться в свой капюшон, и его улыбка будет все такой же неуверенной, и из своего угла он не вылезет. Уговоров тут было мало, здесь нужно что-то более весомое, и Костя был уже почти уверен в том, что знает это что-то.

... некоторым, у кого нет веры в себя, может здорово помочь, если окружающие начнут положительно на них реагировать

Остов плана был практически готов. Теперь нужно было поработать над деталями и достать материальные средства. Но если средства этого мира достать не такая уж проблема - в конце концов, всегда можно кого-то запугать или ограбить - то как достать средства мира живых?

- Кстати, Анюшк, там фарш полкилограммовый только без ценников остался, - подала тихонько голос тощая блондинка из-за витрины. - Ты мне зеленые налепи, я потом разберусь. И на весовые пельмени прям на пакеты. А склада не будет?

- Через час приедут, - отозвалась Аня, беря тетрадь с кодами и катушку ценника.

- В самую толпу? - Таня, высунувшись из-за витрины, свирепо погрозила ножом в сторону пустого дверного проема, и муж татарки хихикнул. - Ладно, растащим.

Аня, кивнув, неохотно двинулась к дальнему холодильнику, и Костя так же неохотно потащился за ней, перешагивая через кроликов. По пути он придержал за плечо Галину и, оставив ее спутника бродить по магазину в одиночестве, отвел хранительницу подальше и зашептал ей на ухо. Та покачала головой, потом удивленно приподняла брови и заинтересованно кивнула, после чего вновь вернулась к роли гида. Аня отодвинула горизонтальную дверцу холодильника и вытащила несколько пакетов с мороженой говяжьей печенью, чтобы добраться до фарша, после чего принялась усиленно дышать на замерзшие пальцы.

- Руки не попорти, - машинально сказал Костя, - тебе ими еще играть.

Проходивший мимо него к дверям темноволосый хранитель усмехнулся.

- Ну, всего доброго. А вообще ничего у вас магазинчик, пожалуй, я его своему флинту порекомендую. Флинт у меня хороший, я за ним слежу тщательно, ни сглазов, ничего такого не притащит.

- Тогда заходите, будем рады, - небрежно сказал Костя. Хранитель кивнул и протянул руку.

- Егор.

- Валера, - Денисов пожал протянутую руку, и хранитель, еще раз кивнув, вышел в сопровождении Галины. Едва он исчез, как Гриша поинтересовался:

- Почему ты назвался чужим именем?

- А разве это запрещено?

- Просто как-то странно...

- Я видел этого мужика вместе с хранителем, которого знал при жизни. Не хочу, чтоб он начал обо мне болтать, - пояснил Костя, вопросительно посмотрел на вернувшуюся Галину, и хранительница тощей блондинки, сделав таинственные глаза, едва заметно кивнула. На лице Гриши появилось разочарование таким прозаичным объяснением. В этот момент у Тани зазвонил телефон, и она, прижав трубку к уху, вышла из-за витрин, сердито помахивая ножом. Потом резко что-то ответила, бросила нож на холодильник с мороженым и быстро направилась в коридор. Галина, вновь оставив свой пост, тут же кинулась к витрине и принялась рассматривать обновленный внучкой сыр.

Вскоре тощая блондинка, заметно помрачневшая, вновь вышла в зал, на ходу застегивая ярко-синюю куртку. Что-то шепнула на ухо татарке, посмотревшей на нее недовольно, и захлопала тапочками к дверям. Галина, оторвавшись от созерцания сыра, подхватила черенок от лопаты и устремилась за внучкой, ворча себе под нос ругательства, а следом мягко потекла кроличья волна. Костя проводил их ленивым взглядом и, презрительно сморщившись, принялся изучать коньячный ассортимент "Венеции". Охранник, отставив чашку с допитым чаем, шумно выдохнул и, поднявшись, торопливо ушел в коридор. Его хранитель даже ухом не повел, продолжая дремать на витрине.

Через несколько минут с улицы долетел слабый вскрик, почти сразу же утонувший в шуме двигателя проехавшей машины. Костя, обернувшись, глянул в окно - Таня быстро шла обратно к крыльцу, а в отдалении, почти скрытые за снежным танцем, виднелись три фигуры - флинт и двое хранителей. Сгорбившийся флинт стоял неподвижно, и в темном зеве глубоко надвинутого капюшона вспыхивал и гас сигаретный огонек. Один из хранителей, в котором без труда угадывалась Галина, то безуспешно пыталась треснуть флинта черенком лопаты, то принималась колотить своего коллегу, который не предпринимал никаких ответных действий и только вяло уворачивался. Шум машины стих, и теперь Костя улавливал обрывки яростной ругани тощей хранительницы и оправдывающийся бубнеж хранителя сгорбленного флинта:

- ...а что я могу... ты же знаешь, он никогда меня не слушает... что я могу?..

Дверь отворилась, впустив Таню, присыпанную снегом, и толпу раздраженных кроликов. Прижимая ладонь к губам и пряча лицо, она прохлопала тапочками к кассе и, наклонившись, принялась копошиться под прилавком. Ее хранительница продолжала ругаться на улице, и Костя, слегка заинтересовавшись, прижался лбом к стеклу, пытаясь получше рассмотреть, что там делается. Аня, бросив упаковки с фаршем и печенью на крышке холодильника, быстро двинулась к кассе, Костя, скользнув следом, прошел сквозь прилавок, и оба они одновременно уставились на тощую продавщицу, торопливо промакивавшую платком разбитую нижнюю губу. Кролики всполошено топототали по залу, размахивая ушами.